не говоря уже о дальних? А как можно полюбить своих заклятых врагов? Но в том-то и суть учения Христа, что от заповедей типа «око за око, зуб за зуб» он обращается к абсолютной любви человека к Богу и человека к человеку. Это была в полном смысле абсолютная духовная революция, и ничего подобного этому в мире еще не было. Старец Макарий это прекрасно понимал. Следование по праведному пути трудно всегда, но на то человеку и дарованы Богом вера, воля, свобода, ум, терпение. Макарий призывает к тому, чтобы, независимо от любых трудностей, всегда и везде неукоснительно следовать заповедям: «Стремление к приближению к Богу есть звание Его, к которому надобно присовокупить наше содействие исполнением святых его заповедей: где бы мы ни находились, в пустыне ли или в сообществе, в мире или в монастыре, — везде надобно пещись о исполнении заповедей, и везде есть искус произволению нашему и противоборство со стороны врага, попущением Божиим бываемое. А мы должны самовластие наше преклонять к исполнению воли Божией»[340].

Мы уже обращали внимание на то, что старец Макарий был весьма образованным и высококультурным человеком, он много читал, прежде всего духовную литературу, но не забывал и светских авторов. Он внимательно следил за тем, что происходит как в самой России, так и в европейских странах. Особое внимание он уделял положению церкви, религиозной веры, идеям, распространявшимся в обществе. В своих письмах он указывал, что католическая церковь отпала от Восточной Православной Церкви в связи со своими корыстными интересами.

Рассматривая особенности католической пропаганды, Макарий пишет о Римско-Католической Церкви: «…(так) как причиною отпадения ее от Православия было властолюбие и другие человеческие цели и расчеты, то и доселе все ее действия растворены тем же недугом и теми же видами, и нет в них предприятий, чистых по Бозе и по совести, как в Церкви Православной. Оттого-то действия последней скромны и негромки»[341]. Указывая на откровенно лживый и враждебный по отношению к Православию характер католической пропаганды, Макарий отмечает: «…все это ясно доказывает, что Римская Церковь отпала от истинно-православно-Восточной, а не Восточная от Римско-Западной; и потому надобно желать, чтобы оная обратилась к Восточной истинно Православной Церкви»[342].

Что касается лютеранства, Макарий перечисляет его основные ошибки и заблуждения, показывая при этом, что лютеране отошли как от Восточного Православия, так и от Римско-Католической Церкви, не найдя в то же время истинного пути: «Лютеране не что иное, как раскольники латинской Церкви, хотя и отделились от оной, но содержат некоторые ее неправые мудрования; например: исхождение Святаго Духа и от Сына и совершение Таинства Евхаристии на опресноках. Отвергли они весь авторитет Православной Церкви учителей боговдохновеннных и постановления Вселенских и Поместных Соборов; не приняли предания святых апостолов…»[343] Из семи церковных Таинств лютеране приняли только два — Крещение и Евхаристию, в связи с чем у Макария естественно возникает вопрос, как же их можно осуществлять без Таинства Священства, от которого лютеране отказались. Поэтому в ответ на вопрос сомневающегося в исповедуемом им лютеранстве Макарий дает четкий и ясный ответ: если вы не получили разрешения своих недоумений относительно лютеранства и вместе с тем убедитесь в истинности Православия, тогда присоединитесь к Православной Церкви: «В этом я вижу, что есть это призвание от Бога к познанию истины», поскольку Православная Церковь «и доныне пребывает в чистоте и светлости евангельского учения»[344].

Одним из таких сомневавшихся был исключительно умный, талантливый, эрудированный лютеранин Климент Зедергольм, который, внимая советам Макария, в конце концов перешел в православие, стал православным монахом и был письмоводителем у старца Амвросия. О Клименте Зедергольме выдающийся русский мыслитель Константин Леонтьев написал прекрасную книгу, которая была весьма популярной и выдержала несколько изданий.

Все это свидетельствует об исключительной значимости каждого слова, устного и письменного, Оптинского старца Макария. Таким образом, он заложил основы принципиальной критики католицизма, лютеранства и других течений протестантизма, которую будет развивать его ученики и последователи, и прежде всего старец Амвросий.

Хотя Макарий почти во всех своих письмах так или иначе говорит о вере, нелишне рассмотреть его понимание веры. Отвечая на самые различные вопросы о сущности веры, Макарий твердо придерживается евангельских, апостольских принципов понимания веры, а также принципов Вселенских Соборов: «Вера есть основание всех благих, и без веры невозможно угодити Господу (ср.: Евр. 11, 6); она же есть и дар Божий. Господь по воскресении Своем, посылая святых апостолов на проповедь, повеле: шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари. Иже веру имеет и крестится, спасен будет: а иже не имеет веры, осужден будет (Мк. 16, 15–16) И паки: шедшее убо научите вся языки, крестящее их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учащее их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19–20)»[345].

Макарий, опираясь на апостолов Петра и Павла, рассматривает веру как могущественное оружие против любых козней дьявола и любых материальных и духовных соблазнов. Он призывает христиан: «Употребляйте сии оружия: веру — что без воли Божией ничего случиться с Вами не может; упование — что все то, что Он пошлет, будет Вам ко благу»[346]. Но даже человеку, воспитанному в христианской и православной вере, Макарий напоминает, что существуют «три вражеские исполина: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие, самолюбием укрепленные»[347], которые могут сбить его с праведного пути на путь тяжелейших грехов, ошибочных заблуждений и даже преступлений. В связи с этим он советует применять против этих трех вражеских исполинов твердыню веры, Страх Божий и, естественно, смирение, которые с помощью истинной молитвы направят его на истинный путь. При этом подчеркивается, что вера только тогда является непобедимым оружием, когда она соединяется со смирением. Это сообразуется и с тем, что о вере, по мысли Макария, не стоит спорить, поскольку каждый человек имеет свое о ней представление и понимание, и «может быть, Господь просветит и их сердца к познанию истины»[348].

В центре внимания старца Макария несомненно, была добродетель, которую он считал великой — смирение. При этом он опирается на евангелистов и учения Святых Отцов, и это было совершенно обоснованно, поскольку все другие добродетели или основываются на смирении, или исходят из смирения, или смирение венчает их. Он советует как можно чаще обращаться к высказываниям Отцов Церкви о значении смирения — Исаака Сирина, Иоанна Лествичника, Варсонофия Великого — чтобы глубже осознать значение этой великой добродетели. Так, он приводит некоторые высказывания Исаака Сирина, который «при сознании нашей