litbaza книги онлайнСовременная прозаМраморный лебедь - Елена Скульская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 58
Перейти на страницу:

– Почему ты плачешь? Они что, больше тапка? Их нельзя тапком убить?

– Можно. Я им говорю: «Здесь я живу, и вы здесь жить не будете!». И убиваю их всех.

– Тараканов?

– Смотря что я ей сказала, когда она мне сказала: «Мама, там крыса!». Например, птицу.

– Птицу можно выпустить в окно.

– Нельзя. Птица, залетевшая в окно, – к смерти.

– Мне в окно однажды стучала синица, а я, не зажигая света, отвечала: «Войдите! Войдите!». А она все равно: «Тук-тук, тук-тук!».

– И ведь никто не вошел, да? Зачем ты плачешь? Ты же видишь, я перестала плакать. Крыс ведь никаких не существует.

– Не знаю. Если бы у меня была дочка, то стала бы наркоманкой, так бы я ее любила.

– А я так и любила, но ей всюду мерещатся крысы.

– А я бы дала ей ложку и сказала: «Хочешь, можешь мне глаза этой ложкой выковырять!».

– Не нужно так говорить детям.

– Я не знаю. Мне бы хотелось. Или хотя бы мужа. У меня только один мужчина был, но он разделся, а у него везде растут папилломы, большие, коричневые, на шеях таких, и он боится их срезать, а так тоже ничего нельзя, все обвешано этими папилломами. И волосы везде растут, и среди них папилломы.

– Может быть, тебе показалось?

– Ведь у меня никого больше не было. И уже не будет.

– Не известно. Жизнь – это дареный конь, ему в зубы не смотрят. Хлоп – в следующий раз – упадут с мужчины штаны, а там, как в голод, две белые буханки попы, свежие, мягкие, как в блокадном Ленинграде… Пойдем дальше… Смотри, это наше все: Александр Сергеевич Кафе Пушкин, зайдем.

– Я не могу есть. Я похожа на разбухший в воде труп.

– О-о-о!

– В нескольких местах кожа лопнула, показалось исподнее прожилок; воробей схватил одну вену и тянет ее, упираясь ногами в подглазье и, как гребец в ладье, откидывается назад.

– Есть такие резиновые куклы для любви. Но они совершенно холодные. Я об этом думаю, чтобы забыть мужа.

– А вот и неправда, я купила такую куклу и беру ее с собой в бассейн. И она плавает рядом со мной.

– Надувная кукла плавает как труп.

– Ты когда говоришь со мной по телефону, ты всегда ешь, ешь, всегда эта слякоть во рту, ты слюну подхватываешь, как шарик в бильбоке. Я ненавижу тебя, ненавижу. У меня никого на свете нет, кроме тебя.

– А когда мне с тобой разговаривать? Я работаю целый день, я поесть хочу, даже когда я черешню ем, ты все равно канючишь, что я чавкаю, даже когда сливы, ими вообще нельзя чавкать.

– Поэтому ей крысы и видятся. Ты все время чавкаешь, и ей видятся крысы.

– Не сметь!

– Ты сама только что говорила, что и кошка, и птица, и небо над головой для нее стали крысами.

– Это тебя не касается!

– Ты сама мне все рассказала.

– Я могу говорить о своей дочери все, что угодно, а ты не смеешь! Ты давай рассматривай свои папильотки на ниточках, всё.

– Папилломы.

– Прости, пожалуйста.

– Пойдем в наше все – Александр Сергеевич Кафе Пушкин. Что ты смеешься?

– Там наверняка крысы. А ты чего смеешься?

– И папилломы.

– И дареные кони с желтыми прокуренными зубами.

– У кукурузы желтые лошадиные зубы.

– Перестань.

– Правда, сваришь початок, а оттуда выглядывают желтые лошадиные зубы.

– Это слишком, я пойду лучше домой.

– Будешь ужинать.

– Не звони мне больше никогда!

– Твой трамвай! Твой трамвай! Твой трамвай!

Встреча-2

– Я не люблю людей с толстыми стеклами.

– Согласен.

– Смотрят, будто они в аквариуме. Перебирают плавничками – маленькими ножками, перебирают в углу и смотрят, смотрят, как будто бы хотят выплыть за аквариум, как будто стекло еще мягкое, а они своими рыбьими вывернутыми губами целуют его и выплывают наружу.

– Рыбы никогда не отводят взгляда.

– Как ты думаешь, они ненавидят?

– Посади человека в тюрьму, он всех возненавидит.

– Я однажды смотрел на сома в ресторане полчаса, он взгляда не отвел. Взгляд мертвый, я думал, он уже умер, а усики шевелятся.

– А достать его?

– Никак не достать, он за стеклом – ни вилкой, ни кулаком.

– Есть места – ловишь рыбу, а тебе ее жарят.

– Там рыбы сами лезут, отпихивают друг друга.

– Они жирные, им жарко, им бы уже лучше, чтобы все кончено было.

– Смотрит из аквариума – совершенно нет у нее шеи, как у рыбы, смотрит. И говорит: «Я так и знала, что в конце концов предадут самые близкие – глаза».

– Ты не плачь.

– Я ее разлюбить не могу.

– Ты не говорил, что она умерла.

– Мне казалось, что говорил.

– Живого всегда можно разлюбить, никогда не поздно.

– Она звонит мне иногда и молчит, будто щука позвонила. Будто я живу под водой, там мне муторно, душно, легкие у меня рвутся, а она подплывает и водорослью протыкает мне горло, чтобы мне стало легче.

Лишняя звезда

Марк Анатольевич Драйзер с укутанным горлом шел по берегу моря. На веревке он вел за собой однокрылый рояль, склонный к полету. Золоченые педали, встав на цыпочки, мелко, по-китайски, семенили. Лилипутские клавиши клейко задерживались в воздухе и опадали, не получив свидания со звуком.

Марку Анатольевичу никто не попадался на пути, он шел и шел один к горизонту, изредка оглядываясь и дергая веревку.

Виолончелистка выращивала на гончарном кругу немецкие, крутые бока виолончели; она почесывала их смычком, щекотала струны у горла, и нарзанные пузырьки вырывались изо рта, просверленного в ее голове, венчающей инструмент.

Марк Анатольевич остановился передохнуть и привязал рояль к лишней, упавшей звезде.

По берегу шла чайка с выпяченной целлулоидной грудью и брала скрипящие, несмазанные ноты.

Марк Анатольевич Драйзер натянул на руки черные вязаные перчатки и, чуть пригнувшись, шаг в шаг двинулся за птицей.

Чайка подпрыгнула, посуетилась белым крылом и снова пошла.

Марк Анатольевич лег и, опираясь на локти, пополз, волоча за собой тяжелые, ненужные ноги.

Птица посмотрела на небо, потянулась к нему, потом взобралась на прибрежный валун и снова примерилась к небу.

Марк Анатольевич был уже совсем близко. Он резко выбросил руку из-за камня, схватил птицу за ноги и дернул на себя.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?