— Послушайте, — сказал он. — Старая церковь,вы говорите? Но, насколько я знаю, Хелльстад изначально был страной зла, ацерковь означает, что когда-то и там шла самая обычная жизнь…

— В этом-то и суть пробелов в сегодняшних нашихзнаниях, — сказал отец Грук. — Никто не знает в точности, какобстояло до Шторма. Сплошь и рядом никто не знает также, что имели в видуавторы иных древних хроник — какие их иносказания следует понимать буквально, акакие так и останутся иносказаниями, чей подлинный смысл забыт начисто. Сам ядавно подметил одну любопытную закономерность: в Хелльстаде, голову даю наотсечение, слишком многое слишком часто меняется. Люди, проходившие по одним итем же местам, описывают их совершенно по-разному. Географические ориентиры —горы, реки — остаются прежними, а вот обитатели меняются разительно. Чторешительно противоречит доброй старой сказочной традиции, по которой, скажем,обитающий у ручья с медными берегами дракон так у этого ручья и останется, покаего не укокошат. Но чтобы дракон вдруг откочевал куда-то, а берега из медныхвдруг стали хрустальными и к ним перебрались болотные хохотунцы — такого всказках не водится. Я, понятно, чисто умозрительные примеры привожу.

— Но ведь Хелльстад — не сказка, — сказал Сварог.

— Тем более! Все должно подчиняться определеннымзаконам, даже магия и заколдованные страны. А когда законы, как выясняется, недействуют…

— Тогда? — жадно спросил Сварог.

— Тогда приходится признать, что загадку нашим скромнымразумением не одолеть, — вздохнул отец Грук. — И нужно идти самому,проверять россказни и гипотезы, но поди ты выбери время, да и храбрости следуетподнакопить. И насущной жизненной необходимости в этаком вояже пока что нет…

— А легендарный посох? — решил слегка подначитьслишком уж рассудительного церковнослужащего граф Гэйр.

— Чтобы наложить руку на этот посох, надо кое в чем неуступать его прежнему хозяину… — не обратил внимания на иронию святойотец. И равнодушно высморкался в сторону.

— Да, насущная жизненная необходимость… — вздохнулСварог, вставая. — Пойду я, пожалуй, к своим людям. Не проводите, граф?

— Ну конечно, пойдемте.

Когда они отошли шагов на двадцать, граф покрутил головой.

— А ведь не вытерпит, пойдет в Хелльстад. Давно ужесобирается с духом… Честное слово, и я с ним пойду. Если уцелею после всегоэтого. Умная голова отца Грука давно оценена, теперь и со мной то же будет.Старые предания гласят, что в Хелльстаде удачи добивался главным образом тот,кому в большом мире терять было совершенно нечего. Правда, удача эта можетвыпасть двоякой, неизвестно, к добру или к худу — если не врут насчетхелльстадского короля, если он в самом деле есть и большой мастер искушать… Вонтуда, видите вход?

Сварог вошел в башню. Там было чисто, подметено, висели накрюках вдоль лестницы керосиновые лампы, пол устилали грубые домотканыеполовики. И витал знакомый с детства, когда еду готовили еще на керосинке, чад.

В общем-то, замок — жилище уютное, если за ним следить. Ижить там, где не бывает зимы. А если принять такую точку зрения как единственноверную, то станет понятно, почему у Синей Бороды, владельца персональногозамка, несмотря на недобрую славу не переводились невесты. Интересно — надо быу Леверлина спросить — есть в здешней истории аналог Синей Бороды или это чистоземной, фрейдистский персонаж?…

Он стал подниматься по лестнице, пробуя тяжелые двери. Двеоказались запертыми, третья отворилась.

Леверлин, Делия и Шедарис сидели за столом, с полководческимазартом водя пальцами по огромной карте, тетка Чари, Бони и Паколет заглядывалиим через плечи. Мара, засунув ладони под ремень, критически разглядывалаогромный неуклюжий арбалет на стене и моментально обернулась на едва слышныйскрип двери.

— Военный совет? — спросил Сварог.

— Разговор о странностях бытия, — ответилЛеверлин, не отвлекаясь от карты.

— И где же вы их усмотрели?

— В нашем нынешнем положении.

— А что, в нем есть странности? — хмыкнул Сварог,пододвигая к себе крепко сколоченный табурет. — Вот не замечал, по-моему,все ужасно буднично…

— Они дело говорят. — Мара взяла подзорную трубу ипринялась смотреть в окно.

Сварог сел, спросил уже серьезно:

— Какие странности вы видите, господа мои, и где?

— Очень странно как-то нас ловят, — сказалЛеверлин. — Мы с принцессой дворяне и в военных делах обязаны худо-бедноразбираться. А у капрала огромная практика.

— Видели бы вы, как наш платунг ловили во времяТаромайской войны, — не без самодовольства сообщил капрал. — Мы, надосказать, были не без греха — сперли кое-что из княжеской сокровищницы. Междупрочим, так и не поймали, иначе бы я тут не сидел… Так вот, там я впервые ипонял, какая сложная и коварная вещь — толково поставленная облава. А Таромай,между прочим, — паршивенький Вольный Манор…

328

— Итак, — нудным профессорским тоном началЛеверлин. — Мы вчетвером долго все обсуждали и пришли к выводу, что ловятнас крайне бездарно. Против нас — могучая государственная машина с опытнымитайными службами, хорошей полицией, телеграфом и другими средствами связи. Итем не менее к объявленному шарриму весьма подходит унизительное определение«пресловутый». Конечно, большую часть пути мы прошли без дорог, лесами, обходякрупные города и гарнизоны. Но оказались у самой границы, так и не увидевпризнаков грандиозной облавы. Здесь, в Заречье, и вовсе царит сонная тишина. Атакого не должно быть. Места отнюдь не идиллические — контрабандные тропки,поблизости — четыре границы. Насколько помнит принцесса, в Правом Треугольнике[15] размещены самое малое пять егерских полков — опытные, хваткиеголоворезы, привыкшие гонять контрабандистов и разбойников. Я не специалист, ноза двадцать минут набросал план, вызвавший полное одобрение капрала, —поднять воздушные шары и планеры, рассыпать по лесам егерей, выставить натрактах и лесных тропах конные дозоры с собаками, посты на господствующих надместностью высотах. Это мы идем по незнакомым нам местам, а егеря и пограничныегабелары знают здесь каждый кустик…

Хотя эту длинную тираду с самым серьезным видом слушали все(а Паколет с Бони так и вовсе внимали, забыв рот закрыть), лучшим слушателембыла все-таки Делия. Сварогу подумалось, что именно с таким видом его жена,оставшаяся в прошлой жизни, смотрела на какого-нибудь там Алена Делона.

— Может, они из-за шаррима сидят по казармам? — спросилСварог, выныривая из мимолетного и пустого воспоминания.

Делия ответила вопросом: