Спорт – 8,2

Парень/девушка – 8,5

Секс – 8,6

Духовность – 8,9

Общественная жизнь – 9,8

Стоит прокомментировать эти результаты. Во-первых, учитывая частое упоминание сексуальных проектов, мы решили отделить их от проектов, связанных со вторыми половинками («Парень/девушка»). Как и ожидалось, они оказались одними из самых приятных; кроме того, степень идентификации с ними была очень высокой. Мне это показалось необычным, потому что я много лет читал лекции о становлении человеческой личности и утверждал, что прежде, чем вступать в интимную связь, у индивида должно сформироваться чувство идентичности. Результаты нашего исследования показали, что с точки зрения личных проектов, которые реализовывали старшеклассники, идентичность и близость находились в тесной связи: мы узнаем себя через связь с другими. Когда я озвучивал эти и другие результаты на конференциях, слушатели удивлялись, что на первое место школьники ставят проекты, связанные с духовностью и общественной жизнью. Должен отметить, что эти проекты упоминаются не так уж часто, тем не менее учащиеся наделяют их большой значимостью.

Имеют ли эти категории важнейших личных проектов что-то общее? Можно утверждать, что в ходе их реализации школьники учатся давать и принимать, приходят к пониманию, что могут быть полезными, и развивают чувство компетентности, вступая в близкие отношения. В этом смысле спорт стоит немного особняком. Но его упоминали в первую очередь мальчики, и под «спортом» они подразумевали командные игры, которые как нельзя лучше подходят для сплачивания людей друг с другом.

Если мы посмотрим на проекты, с которыми учащиеся отождествляют себя меньше всего, результаты будут весьма удручающими. Вот список наименее любимых проектов в порядке уменьшения их значимости:

Чтение – 6,2

Рутинная работа – 6,0

Учеба – 5,7

Что касается чтения, то эти данные получены еще до выхода в свет «Гарри Поттера». Я почти уверен, что сегодня чтение получило бы более высокий рейтинг. Проекты, связанные с рутинной работой, включают уборку в комнате и стрижку газона, а их невысокий уровень самоидентификации связан, очевидно, с тем, что они навязаны родителями. Обескураживающим оказался низкий рейтинг учебных проектов. По крайней мере, опрошенные учащиеся не видят в учебе больших возможностей для самовыражения и отождествления. Учитывая низкие баллы, присвоенные «Рутинной работе» и «Учебе», можно предположить, что нет лучшего средства вызвать недовольство у подростка, чем просьба убрать в комнате и сделать домашнюю работу. Это почти то же самое, что попросить его выпить стакан слюны.

Давайте предположим, что вы работаете над личными проектами, которые имеют для вас большую важность. Вы отождествляетесь с ними, они соответствуют вашим ценностям и доставляют удовольствие, поэтому ваша мотивация крайне высока. Но легко ли ими управлять? Обязательно ли ваш уровень благополучия будет высок, если вы занимаетесь осмысленными и значимыми проектами? В АЛП мы выделили три аспекта личных проектов, которые оценивают эффективность организации и скорость продвижения к цели. Первый, инициатива, определяет, исходила инициатива проекта лично от вас (высокий балл) или, как в случае со старшеклассниками, вас заставили за него взяться другие люди или животные (низкий балл). Эффективность оценивает ваши ожидания: считаете ли вы, что ваши проекты будут успешно реализованы? Высокие баллы (от 8 до 10) говорят о том, что вы верите в их успех; низкие баллы (менее 5) свидетельствуют об обратном. Контроль, как мы с вами видели в главе 5, – это ключевая психологическая переменная, тесно связанная с успехом. Но если раньше мы рассматривали контроль в качестве достаточно стабильной характеристики, то сейчас будем прилагать его к конкретным проектам. Эти три аспекта измеряются по шкале от 0 до 10. Большинство из нас сами инициируют свои проекты (7,1 балла), верят в их успех (7,2 балла) и самостоятельно контролируют их (7,3 балла).

Такое измерение проектов, как инициатива, особенно интересно, если рассматривать его в свете кросс-культурного исследования, которое я провел с одним из своих аспирантов, Бэйлин Сяо. Оно было посвящено личным проектам студентов китайских университетов. Мы хотели сравнить содержание и оценку их проектов с такими же параметрами, измеренными у североамериканских учащихся. Мы ожидали, что американцы будут считать себя инициаторами проектов в большей мере, чем представители коллективистской китайской культуры. Моя лаборатория с нетерпением ждала результатов, и, когда к нам поступили первые переведенные проекты, один из них сразу привлек наше внимание. Он назывался «Залатать свою вину». Нам было интересно, был ли он связан с восстановлением церковного института в Китае и, как следствие, с возникновением какого-то особого чувства вины у населения. Некоторое время мы размышляли над этим, но странная формулировка проекта заставила нас обратиться к рукописи перевода. Я рад, что мы это сделали. Оказалось, что при перепечатке рукописи была допущена ошибка и на самом деле речь шла об одеяле (quilt вместо guilt). Совершенно разные вещи! Но мы также обратили внимание на то, что речь шла именно о проекте, правда, с невысоким уровнем инициативы, что показалось нам странным. Затем мы увидели, что другие проекты китайских студентов тоже имеют сравнительно низкие баллы по критерию инициативы. Мы подвели итоги, и результат подтвердил наши ожидания: китайские студенты действительно гораздо реже инициировали свои проекты, чем молодые представители западной культуры. Произведя небольшую разведку, мы обнаружили, что это связано с тем, что на индивидов оказывали сильное влияние их группы. Это вполне естественно для коммунистического общества, в условиях которого студенты работали над своими проектами. Так мы еще раз подчеркнули один важный аспект личных проектов: они отражают не только наши базовые потребности и личностные черты – их содержание, значимость и оценка также зависят от места и политического контекста, в которых мы живем.

Аспект эффективности измерялся следующим образом: мы просили участников исследования оценить продвижение на пути к достижению целей, связанных с реализацией проектов, и вероятность успеха. Мы неоднократно убеждались в том, что данное измерение лучше всего годится для предсказания благополучия, что справедливо для большого количества выборок и различных возрастных групп. Эти результаты соотносятся с тем, что утверждают специалисты по когнитивно-поведенческой терапии: именно эффективность позволяет судить о том, как хорошо человек контролирует проблемное поведение.

Если помните, я спрашивал, повышают ли значимые личные проекты уровень благополучия? Как ни странно, нет. Они вносят лишь небольшой вклад в повышение уровня благополучия. Теперь мы можем задать тот же вопрос о контролируемых проектах. Достаточно ли участвовать в реализации контролируемых и эффективных проектов, чтобы наш уровень благополучия вырос? Взгляните на личные проекты, которые вы перечислили, и спросите, придают ли они вашей жизни смысл и какова вероятность их успешного завершения. Данные наших исследований говорят о том, что осуществимость проектов вносит в ваше благополучие больший вклад, чем их значимость. Важность проектов и их выполнимость не всегда согласуются, так что значимые начинания могут представлять наибольшую трудность в плане контроля над ними. Заявление о том, что проекты вроде «Вынеси мусор», «Проверь почту» и «Купи зубную пасту» способствуют повышению уровня благополучия больше, чем проекты «Личностный рост» и «Изменение мировоззрения», кажется странным и нелепым. Я думаю, что на самом деле мы чувствуем себя благополучнее тогда, когда эффективность и важность являются элементами одного проекта. Другими словами, простой эффективности недостаточно.