- Аминь, - улыбнулся он.

Я посмотрела на него:

- Ты знаешь, то, что ты сказал, меня пугает. От твоихфантазий охотиться за мной мурашки бегут по коже.

- Извини, - сказал он, все еще весело улыбаясь.

- Честно говоря, если о половине своей души ты говорилсерьезно, это пугает куда больше. С тех пор как мы знакомы, я знала, что тыможешь меня когда-нибудь убить, но влюбиться... это уж ни в какие ворота нелезет.

Улыбка чуть поблекла.

- Ты знаешь, если бы мы могли любить друг друга, сложностейв нашей жизни было бы меньше.

- А ну-ка выкладывай всю правду, Эдуард. У тебя когда-нибудьбыли насчет меня романтические соображения?

Он даже не задумался - просто помотал головой.

- У меня тоже. Ладно, встретимся у машины.

- Я тебя здесь подожду.

Я глянула на него:

- Зачем?

- Мне не надо, чтобы ты стала по дороге подначивать Олафа, аменя не будет рядом, чтобы вас разнять.

- Разве я стала бы его обижать?

Он только покачал головой:

- Ладно, бери запасные стволы и поехали. Я все-таки хочу дорассвета поспать.

- Разумно.

Я вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Тут же в неепостучали. Я медленно ее открыла, хотя была совершенно уверена, что это Эдуард.

- Ты поедешь в клуб как моя гостья, просто подруга. Есливампы не будут знать, кто ты, они могут проявить беспечность и выболтать то,что для тебя будет иметь смысл, а для меня нет.

- А что, если меня разоблачат? Ее Божественность не спуститна тебя собак, что ты тайком привел с собой истребительницу?

- Я ей скажу, что ты хотела посмотреть лучшее в городе шоу,но я боялся, что они не захотят пускать истребительницу. И что ты здесьабсолютно не по истребительским делам.

- Ты так и скажешь - не по истребительским делам?

Он улыбнулся:

- Наверное. Она любит, чтобы мужчины были либо абсолютносерьезны, либо очень легкомысленны.

- Она. Ты вроде бы с ней знаком?

- Конечно. Тед ликвидирует только одичавших. И во многихгадючниках местных монстров ему рады.

- Великий актер Эдуард.

- Я хорошо работаю под прикрытием.

- Это я знаю, Эдуард.

- Но тебе всегда неуютно наблюдать меня за этой работой.

Я пожала плечами:

- Ты такой хороший актер, Эдуард, что иногда я начинаюзадумываться, когда ты не играешь.

Он перестал улыбаться, и лицо его стало отрешенным, будтожизнь из него ушла.

- Собирайся, Анита.

Я закрыла дверь. Кое в чем я лучше понимала Эдуарда, чемлюбого из мужчин, с которыми встречалась. Зато в других вещах он был для менясамой большой загадкой. Я помотала головой, в буквальном смысле стряхивая этимысли, и оглядела комнату. Если мы сюда придем на рассвете, я буду усталая, азначит, буду беспечная и расслабившаяся. Поэтому лучше кое-что поменять сейчас,на свежую голову.

Единственное кресло в комнате пойдет под дверную ручку, нолишь тогда, когда я приду ночевать. Миниатюрных куколок я переставила с комодана подоконник. Если кто-нибудь откроет окно, они упадут на пол. На стеневисело, небольшое зеркальце в обрамлении оленьих рогов - его я положила на полпод окно на случай, если ни одна куколка не упадет. Чемодан я поставила рядом сдверью на случай, если кто-то сумеет открыть дверь, не перевернув кресло, -тогда Олаф споткнется о чемодан. Конечно, с тем же успехом об него могласпоткнуться я, выходя из туалета. Стоило только подумать, как мне тудапонадобилось. Ладно, при выходе зайду. Эдуард пока постоит у двери, чтобы Олафне помешал.

Я покопалась в чемодане. Носить снаряжение для охоты навампиров было бы противозаконно, не имея ордера суда на ликвидацию, - этоприравнивалось к предумышленному убийству. Но некоторые дополнительные штучкиникаким законом не запрещались. У меня были с собой два тоненьких флаконасвятой воды с резиновыми пробочками. Пробку поддеваешь большим пальцем, и онавыскакивает - вроде ручной гранаты, но опасной только для вампиров. Она кудаболее "дружественна к пользователю", чем обычная граната.

Святую воду я рассовала по задним карманам, и на темнойматерии брюк флаконы были почти незаметны. Крест у меня уже был на шее, нослучалось, что с меня кресты срывали, так что я взяла запасные. Простойсеребряный крест с цепочкой я сунула в передний карман джинсов, а второй такойже - в карман черного пиджака. Потом открыла коробку с новыми патронами.

Мне почти два года назад пришлось съехать с квартиры. Когдая там жила, то заряжала пистолеты безопасными глейзеровскими патронами, чтобышальная пуля не угодила в соседа. Глейзеры не пробивают стен, но, как сообщилмне Эдуард и кое-кто из моих друзей в полиции, мне везло. Они дробят кость, ноне пробивают ее - примерно такая разница, как между выстрелом из винтовки и издробовика. Эдуард даже приехал в город, чтобы свозить меня в тир и испытатьбоеприпасы. Он меня свозил в тир, расспросил о конкретных перестрелках, где яучаствовала, и от него я узнала, что глейзеры делали то, что я от них хотела,поскольку почти каждый раз я стреляла почти в упор и на поражение. А нужно былокак-то подстраховаться во время стрельбы с более безопасной дистанции, чем нарасстоянии вытянутой руки. Это также объясняет, почему мне случалось попадать встарых вампов издали, а они не останавливались. А может, и не объясняет. Может,они просто были достаточно старыми, но... Эдуард был очень убедителен.Требуется что-то с большей пробивной способностью и убойной силой - патрон,предназначенный убивать, а не ранить. Посмотрим правде в глаза: когда япоследний раз стреляла в противника, чтобы ранить? Намерение было - убить, аслучайно получались ранения.

В общем, я остановилась на пистолетных патронах"Хорндей Кастом ХТР". Точнее говоря - 9 мм, "Люгер", 147JHP/XTP, естественно, с серебряной оболочкой. Есть и другие виды пуль сосрезанной головкой, расширяющиеся при ударе, но они вовсе не уходят так глубоков массу тела. При работе с вампиром надо точно попадать в жизненно важныеорганы, а не делать просто большую дыру. Есть и пули с большей проникающейспособностью, которые надежно пробивают тело навылет. Но все боеприпасы"Хорндей ХТР" рассчитаны на поражение цели, но не навылет, чтобы"не создавать риска". Последняя фраза - цитата из какого-то материала"Хорндей Мэнюфэкчеринг". Эти патроны отвечают требованиям ФБР кпробивной силе. Федералы даже больше чем я, лапушка, волнуются о том, чтобудет, когда пуля вылезет с той стороны плохого парня и полетит дальше. Вдругона попадет в ребенка, в беременную женщину, в прогуливающуюся монахиню? Когдапуля попала в цель и вышла навылет, уже непонятно, где она остановится. Поэтомунадо сделать так, чтобы она не вылетела из мишени, но чтобы и мишень уже невстала.