– Гетерогенность, – решил Гюнтер.

– Если сработает, – согласился Валентин.

Беда была в том, что они не знали ни возможностей противника, ни силы своего вооружения.

– Ничто не мешает добавить из всех стволов, – кровожадно ответил Гюнтер.

– Экипаж, приготовиться к бою, – сказал Валентин. – Мы попытаемся его уничтожить. Двадцать секунд перед первым залпом. Отсчет, искин!

– Двадцать, – произнес Марк. – Не делайте этого, командир Горчаков. Девятнадцать.

Валентин даже не сразу осознал, что Марк с ним спорит.

– Что? Почему?

– Восемнадцать. Командир, остановите атаку. Семнадцать.

– Причина?

– Опасно и неверно. Шестнадцать.

– Аргументы?

– Слишком сложно. Пятнадцать.

– Отклоняю, Марк.

– Настаиваю. Четырнадцать.

– Отклоняю! – Валентин сдвинул руку по пульту – к правому нижнему углу, вдаль от всех сенсорных панелей, к простейшим механическим переключателям и цепям, монтируемым на кораблях с момента появления первых искинов.

– Тринадцать. Я вынужден повторить.

– Валентин, отключайте его! – выкрикнула Ксения, повернувшись в кресле.

Горчаков не стал колебаться.

Его палец продавил упругую перепонку и нажал тумблер. Где-то по скрытым в переборках проводам должен был пробежать импульс тока, задействовать простейшие реле и отключить питание искина.

– Двенадцать. Данные цепи заблокированы, командир.

Этого не должно было случиться. Провода шли в неизвестных для Марка местах, формально он вообще не должен был знать об их существовании. И уж тем более не имел возможности отключить, даже используя ремонтных микроботов – и по программным запретам, и по той причине, что отключение цепей должно было вызвать их срабатывание.

Но это случилось.

– Марк, код «Кайнозой»!

– Одиннадцать. Отклоняю, командир.

– Тедди, убей его! – сказал Валентин. И на мгновение ужаснулся тому, что Марк мог уничтожить и линии связи с системщиком. Или что юный системщик мог заколебаться, пожалеть своего первого настоящего искина.

Но Тедди отозвался. Настолько быстро и без колебаний, что наводило на неприятную мысль – мальчишка что-то подозревал, знал о своем подопечном что-то пугающее.

– Есть, командир!

– Десять, – невозмутимо продолжил Марк.

* * *

Анге пронесла Криди лишь полпути. Кот открыл глаза, оскалился, начал дергаться и сполз с ее рук на землю. Судя по брошенному на Лерии взгляду, он помнил произошедшее.

– Даже не пытайся, – сказала Лерии. – В челноке поговорим, а пока тебе веры нет.

– Ты – дура… – прошипел Криди, потирая голову. – Мы столкнулись… с чем-то… неизмеримо большим, чем мы… и наши обиды.

– В челнок! – рявкнула Лерии. – Или я прикажу тебя пристрелить!

– Я с радостью, – отозвался Казвар. Достал из кобуры пистолет и нацелил на голову Криди.

Вряд ли он всерьез собирался стрелять, во всяком случае – не получив от капитана однозначного приказа. Но помахать оружием у лица кота ему явно хотелось.

– Ты, оказывается, ревнивый… – сказал Криди насмешливо. – И храбрый – против связанного…

Казвар наотмашь ударил Криди по лицу, потом щелкнул предохранителем и прижал пистолет к голове Криди.

– Казвар, – холодно сказала Лерии. – Пока не стоит.

– В такой ситуации не стоит делать лишь одно: тащить с собой врага, – ответил Казвар.

Он спорил с капитаном!

Анге решила, что помимо той субординации, которая существовала на корабле, была и другая, среди людей, ненавидящих кис. И в их табеле о рангах Казвар был если и не главнее Лерии, то уж точно не сильно ей уступал.

– Не сметь стрелять! – Лерии повысила голос. Анге подумала, что Лерии волнует в первую очередь именно эта схватка за лидерство, а не судьба Криди.

– Казвар, прошу тебя! – сказала она. Геолог повернул к ней голову, едва видимое за стеклом шлема лицо было злым и испуганным.

– Волнуешься за него? – спросил он.

И Анге поняла, что теперь он точно нажмет на спуск.

Выстрел грянул удивительно негромко.

На груди Казвара появилась дырка – широкая и аккуратная, будто высверленная фрезой. Казвар пошатнулся, опустил голову, посмотрел на пробитый скафандр. Из отверстия толчком выплеснулась кровь.

Раздался еще один выстрел, и стекло его шлема разлетелось стеклянными брызгами. Казвар опрокинулся на спину, успев рефлекторно нажать на спуск, пуля ушла куда-то вверх. Он лежал между Анге и Лерии, ноги его подергивались, а рука с пистолетом все так же торчала вверх, целясь в небо.

Анге с ужасом поняла, что первый раз видит, как убили человека.

– Нет! – рванув из кобуры пистолет, крикнула Лерии.

На Анге и Криди она не смотрела – в отличие от них, капитан видела стрелка.

* * *

Одна из обязанностей системщика корабля, пусть никогда прямо не называемая главной, – аварийное выключение (за этими словами пряталось полное уничтожение) искина.

В истории космических полетов задокументировано лишь три случая, когда системщику пришлось убить своего подопечного.

Первый раз, когда квантовый компьютер третьего поколения, содержащий личность искина сорок шестого цикла «Аделаида», пережил фатальный сбой почти сразу после ввода корабля в эксплуатацию. Причина сбоя так и не была выяснена. Аделаида сошла с ума и, подобно устремившемуся к свету мотыльку, начала стремительный разгон в сторону Солнца (все произошло в домашней системе человечества). Возможно, ситуацию спасла бы мягкая перезагрузка, а, может быть, стоило немного выждать, дав нейронным цепям время на самодиагностику. Но системщик рисковать не стал и активировал взрывчатку. Его действия были признаны правомерными.

Второй раз все было сложнее. Квантовый компьютер четвертого поколения, пятидесятого цикла «Доминик», работал на пассажирском лайнере «Рим» более десяти лет. Он проходил плановые профилактики, экипаж считал его полноправным членом команды, хотя пятидесятый цикл не всеми специалистами признавался полностью разумным. Одной из обязанностей Доминика было развлечение пассажиров, с чем он справлялся великолепно – ровно до тех пор, пока в конце долгого перелета не признался в любви одной из пассажирок. Собственно говоря, это был единственный случай в истории, когда искин влюбился в человека – или считал, что влюбился. Женщина, вначале воспринявшая происходящее как шутку, запаниковала и наорала на Доминика. После этого искин запер все двери и люки и начал транслировать по кораблю песни о несчастной любви. Ситуация усугублялась тем, что время было ночное и системщик мирно спал в своей каюте, а дежурный пилот в ту пору не имел доступа к штатному механизму отключения. Далее все происходило как в остросюжетном фильме. Командир вскрыл дверь, расплавив замок лучевым пистолетом, под грустные песни пробрался по пустынным коридорам мимо проснувшихся и колотящих в двери своих кают пассажиров, выпустил из каюты системщика, вместе с ним дошел до отсека искина, несколько минут говорил с Домиником, пытаясь привести его в чувство… а когда понял, что это бесполезно, приказал убить искина. Причина эмоционального сбоя была теоретически просчитана, схемы личности других искинов перестроены, командир и системщик объявлены героями.