Пожиратели тем временем поднялись на длинные толстые лапы итогда раздались голоса: мольбы, крики, стоны, проклятия. За прозрачнымиучастками кожи, как в окошках, замелькали лица. Вампиры скалились, взывая опомощи, приглушенно хлопали изнутри ладонями.

Когда звери уже были готовы сорваться с места, а Катявыкрикнуть: «Бежим», вдруг раздался протяжный свист и ворота Тартарусараспахнулись.

Из города вышел вампир, одетый в белую тунику и сандалии.Высокий, темноволосый и бородатый. На вид ему было не больше сорока лет, лицокрест-накрест уродовали два глубоких шрама.

Из открытых ворот хлынул свет, а мужчина сказал что-то вмигуспокоившимся Пожирателям, после чего протянул Кате руку.

Девушка испуганно посмотрела на Вильяма, и тот еле заметнокивнул.

— Мы хотели бы увидеть старейшин, — прошептала Катя,вкладывая пальчики в ладонь вампиру. Только потом сообразила, что он наверняканичего не понял. Но вампир ее изумил и на хорошем русском произнес:

— Вас ждут. — Взгляд незнакомца устремился на стоящих позадиКати призраков, и он взмахнул рукой, позволяя им уйти.

— Вы тоже их видите! — обрадовалась девушка.

— Белым призракам был отдан приказ сопровождать вас иуберечь, — коротко объяснил вампир. — Зовите меня Геромом. И идите за мной.

Катя проследовала за ворота и, не в силах сдержать эмоции отувиденного, сдавленно ахнула. Перед ней был город с алмазными мостовыми иузкими улочками между старинными, точно игрушечными, трехэтажными домиками.Фасады были украшены золотом, серебром, разноцветными мозаиками из драгоценныхкамней. Вдоль улочек светились фонари, но не обычные, вместо плафонов с лампамина хрустальных полутораметровых столбах размещались круглые стеклянные вазы сводой. В них плавали светящиеся разноцветные рыбы. От их плавных движений светмягко мерцал и колебался. А над головой было звездное небо, в которое упиралисьдома, лишенные крыш.

Перед воротами располагалась небольшая прямоугольная площадьс прудом в виде звезды посередине.

Гером первым делом подвел гостей к прудику и те увидели, чтовода в нем багряного цвета и само оно накрыто двойной пятиугольной стекляннойкрышкой. Внутри нее по лабиринтам текла вода и плавали все те же светящиесярыбы.

Вампир наступил носком сандаля на выступающий треугольныйалмаз, и тот встал на место. В центре стеклянной крышки образовалось круглоеотверстие, а из озера показался поднос с тремя бокалами, наполненными доверхукровью.

Катя ощутила жажду и, нетерпеливо облизнувшись, потянулась кбокалу. Но Кира дернула ее за рукав, сделав при этом большие глаза.

— Угощайтесь, — указал на поднос в центре пятиугольнойкрышки Гером.

Девушка отвела взгляд от манящих бокалов, запотевших,видимо, оттого, что напиток был хорошо охлажден.

— Благодарим, мы сыты, — ответил за всех Вильям.

Провожатый заметно огорчился, но настаивать не стал — указална центральную — самую широкую улицу города.

— Нам туда.

Все четверо направились по вымощенной алмазами дороге сзолотыми люками, изображающими герб города.

Катя принюхалась, проходя мимо фонаря, и заметила:

— От рыб совсем не пахнет.

— Это особенные рыбы, — пояснил Гером, — они из подледногоАнтарктического озера, его обитателям уже много-много столетий.

Дорога пошла на спуск и глазам путников открылся дворец,которым заканчивалась улица. Он весь точно светился изнутри и состоял сплошь изкроваво-красных драгоценных камней.

— Сейчас ночь? — спросила девушка, указывая на висящую наддворцом луну. — Или тут всегда ночь?

— Почему же, — улыбнулся уголком рта Гером, — днем — тутдень, а ночью — ночь.

— Но это же не настоящее небо, звезды и луна, — не унималасьКатя.

— Ну конечно, — засмеялся вампир, — мы ведь под землей.

«А ведь как похоже на небо», — отметила девушка. ПослеЧертового лабиринта, представляя себе город, она наивно полагала, что каквойдет во врата Тартаруса, тут же — в небольшой пещерке ее встретят истарейшины, и Лайонел, и весь город заодно.

Улица была пуста, свет в окнах домов не горел, всюду стоялапоразительная тишина.

— У вас тут что, комендантский час после одиннадцати? —понизила до шепота голос Катя.

Гером посмотрел на нее через плечо и улыбнулся в бороду.

— Создатель любит порядок и тишину.

— А разве вампирам нужно столько спать?

Гером отвернулся и, пожимая массивными плечами под туникой,сказал:

— Если отец хочет, чтобы мы спали, мы спим.

Было в этом смирении что-то безумное, фанатичное.

Девушка всматривалась в окна домов, гадая, не находится ли водном из них Лайонел.

— Скажите, — обратилась она к Герому, — недавно к вам вгород прибыл вампир...

— Информация о жителях конфиденциальна, — довольно резкооборвал тот.

Больше Катя не осмелилась задавать вопросов.

Вскоре все четверо поднялись по ступеням, выложенным изрубинов. Девушка даже нагнулась и провела пальцами по камням, не в силахповерить, что женские мечты вот так просто лежат под ногами.

Вильям заметил ее жест и усмехнулся.

— Представь, если бы в Петербурге Дворцовую площадь выложилидрагоценными камнями!

Двери дворца никем не охранялись, зал, куда их привел Гером,был пуст. Обстановка продолжала поражать богатством и яркостью. Казалось,золото повсюду. От блеска драгоценностей резало в глазах.

В кромешной темноте Гером повел всех на второй этаж поширокой лестнице, заканчивающейся стеной с огромным гобеленом с вышитым гербом.От стены в обе стороны тянулись коридоры с дверьми по правую сторону.

Через метров сорок коридор закончился поворотом, теперь содной стороны располагались окна без стекол, а с другой — двери. Дворец чем-тонапоминал гостиницу.

Гером остановился и открыл одну из дверей.

Катя замешкалась возле окна, залюбовавшись видом ночногогорода. Вдалеке блестели перила мостика, освещенного чудесными фонарями-рыбами.

— Это ваша комната, — вклинился в ее мысли Гером.

Девушка прошла в помещение, огляделась.

Светлая мебель, светлые стены и потолок, мягкий ковер,сшитый из шкур белого медведя, на полу. На тумбах по обе стороны от огромнойвысокого кровати со множеством подушек стояли лампы. Обычные — не чаши срыбками, а золотые ножки в виде лап хищника, а сверху плафоны с лампочками.