– Будущему жильцу несказанно повезет.

– Послушай, Летиция, а ты никогда не хотела съехать из своей квартиры?

Она в ужасе округляет глаза.

– Куда еще?

– Да недалеко. В комнату Марты.

По-моему, мысль блестящая.

– Нет-нет! – Она прячется за кружкой. – Я не могу переехать. А как же все мои прекрасные вещи?! И вообще, никто из молодых не хочет жить с такой древней старухой, как я.

Я подвигаю к ней последнее печенье.

– Про возраст – не говори ерунды. Но и правда вопрос, что делать с твоим прекрасным барахлом… – Я ловлю ее недоумевающий взгляд. – То есть антиквариатом.

– Я не оставлю квартиру, – отрезает она, и я не решаюсь настаивать.

Хотя жаль. Ей не помешала бы компания, и я беспокоюсь, как она будет справляться, когда меня не будет рядом. Пусть даже клуб будет исправно собираться, нет гарантий, что она не замкнется снова.

После ухода Летиции я так надолго погружаюсь в раздумья, что фарфор чашки становится холодным. Счет из ресторана и мокрые зубные щетки никак не идут у меня из головы. Я знаю, что склонна делать поспешные выводы, но тут все кажется очевидным. Но все же, может, я зря подозреваю Итана в измене.

Взяв телефон, набираю номер Бетси.

– Привет, Эйлин! Как там твой красавчик актер?

– Как обычно великолепен, – отвечаю я с улыбкой. – Бетси, я звоню посоветоваться. Можно?

– Разумеется.

– Помнишь Итана, кавалера Лины? Ты, должно быть, встречалась с ним, когда он приезжал ее навестить?

– Ну да, видела его. Хотя он не часто тут бывал.

– На выходные разве не приезжал?

– Раз или два, не больше. По-моему, Джексон его спугнул.

Я удивленно моргаю.

– Джексон? Джексон Гринвуд?

– Ему не очень понравился этот Итан.

– Всегда знала, что Джексон хорошо разбирается в людях, – мрачно бормочу я.

– А! Так, значит, ты Итана тоже недолюбливаешь?

Я рассказываю Бетси об уликах, найденных в его квартире. Она с шумом втягивает воздух сквозь зубы, как всякий раз, когда торгуется на рынке в Нарджиле.

– Может, все это ничего не значит, – говорит она. – Не все мужчины такие, как Уэйд.

– Не все, да многие.

Бетси неопределенно мычит.

Еще бы мгновение, и я осмелилась бы спросить о Клиффе, но она подает голос первой:

– А вообще, не знай я об ухажере твоей Лины, сказала бы, что Джексон ей приглянулся.

Это уже интересно.

– С чего ты взяла?

– Половину времени, из проведенного в Хэмли, она с ним воевала, а вторую – теребила волосы, как только его замечала. На последнем собрании Комитета не сводила с него глаз. Кстати, она нашла спонсора на праздник!

Спонсор – это единственное, что способно отвлечь меня от разговора о Лине, строящей глазки Джексону.

– Спонсор?!

– Какая-то крупная юридическая фирма! Сказали, оплатят все расходы. И Лина теперь планирует сбор пожертвований, продажу выпечки, поиск сокровищ и лотерею.

Я улыбаюсь:

– Потрясающая девочка, правда?

– Ну, своего она добивается, надо отдать ей должное.

Заехав за Николой, я спрашиваю, куда мы поедем. И впервые она предлагает:

– А к тебе можно?

И я до абсурдного рада ее просьбе. Никола из тех людей, чью дружбу завоевать нелегко, и я чувствую себя избранной.

Припарковавшись около дома и помогая Николе выйти из машины, я замечаю Арнольда, занятого прополкой клумб.

– Я же говорила, что сама все сделаю!

– Так ведь не сделала! – Он наставляет на меня одуванчик. – О, Никола, как поживаете?

Я отпираю дверь и приглашаю их в дом.

– Кто-нибудь хочет чаю?

Поставив чайник греться, я вдруг с удивлением осознаю, что не испытываю неловкости. Мне часто говорят, что я «не по годам взрослая» – всякий раз хочется огрызнуться, что смерть близких и не такое с людьми делает. Но на самом деле у меня в жизни не было друзей старше тридцати. Теперь же я и слова против не говорю, если Арнольд приходит без предупреждения – на самом деле всегда ему рада, – и я в полном восторге от того, что Никола решила провести со мной день. Мне нравится, как они меняют мои взгляды, ведь у нас такие разные жизни! В Лондоне мне будет их не хватать.

В дверь громко стучат. На пороге стоит Бетси.

– Здравствуй, Лина, – скованно говорит она. Вид у нее слегка помятый.

– Бетси! Рада вас видеть, проходите! Мы как раз пьем чай. Позволите пальто?

Я вешаю пальто на крючок, а у самой в голове вихрь мыслей. Бетси не появлялась здесь с нашей ужасной первой встречи, когда я наговорила много лишнего. Что же сейчас ее привело?

– Я всего на минутку, за запасным ключом, – говорит Бетси. – У Эйлин где-то должен лежать.

– О, конечно! – Я оглядываюсь, будто ключ может лежать на обеденном столе. – У вас дверь захлопнулась?

– Да.

Я пытаюсь поймать ее взгляд, но Бетси отворачивается – она определенно лжет.

Арнольд переводит недоуменный взгляд с меня на Бетси и вдруг поднимается.

– Никола, я же хотел показать вам дивную гортензию в саду!

– Вы о чем? Я не…

Но Арнольд уже помогает ей встать.

– Ладно, ладно, идемте, – бурчит Никола.

Я беззвучно шепчу Арнольду «спасибо», на что он улыбается уголками губ.

Как только мы остаемся одни, я поворачиваюсь к Бетси, которая открывает и закрывает ящики комода.

– А Клифф вам не откроет?

Не оборачиваясь, Бетси отвечает:

– Он-то и запер дверь.

– Не очень красиво с его стороны, – вздохнув, говорю я как можно спокойнее. – Не хотите переночевать у меня?

Она удивленно осматривается по сторонам.

– Здесь?

– Да. Можете занять комнату бабушки.

Бетси явно растерялась.

– Я даже не знаю… Спасибо, это очень любезно… Но лучше я найду ключ.

– Хорошо, – киваю я и поворачиваюсь к Арнольду и Николе, возвращающимся из сада: – Мы тут ищем ключи, присоединяйтесь!

Чего только не попадается в этих поисках: мой старый школьный портфель – как он здесь оказался? Фотография мамы, когда она была беременна мной, – красивая, как голливудская звезда; рецепт куличика, записанный Карлой, – при виде ее почерка на глаза наворачиваются слезы. Карла, кажется, постоянно появляется здесь, в Хэмли. Она здесь прожила всего ничего, но успела стать частью этого места. Может, от того я и нашла здесь силы двигаться вперед. Точнее, нет, наоборот: движение – моя сильная сторона, а вот стоять на месте не получается.