– А хорошо ли получится, если я перееду в Эстес, а ты будешь по полгода проводить здесь или еще где-нибудь?

– Я тебе уже сказал. Я могу постоянно работать там, если захочу.

– Но мне нельзя бросить Чака с Федрой. По крайней мере, сейчас. Ведь скоро уезжает Кёрби…

Тэйлор выдохнул и отвернулся:

– Я так больше не могу. Мне надоело, что мы видимся только в выходные.

– Ребят, мы, наверное, пойдем, – сказал Гуннар.

На него никто не обратил внимания.

– Итак, ситуация тупиковая, – сказала я.

– Какого черта ты хочешь этим сказать? – выпалил Тэйлор не столько рассерженно, сколько огорченно.

Он с Рождества предлагал мне перебраться к нему, а я выдвигала всевозможные контраргументы: говорила, что еще слишком рано и что переезд влетит нам в кругленькую сумму…

– У меня нет машины. Как я буду добираться до работы, если поселюсь у тебя?

Он пожал плечами:

– Как-нибудь выкрутимся. Я могу тебя возить. Думаю, это будет поближе, чем мотаться из Эстеса сюда каждый уик-энд.

– Не обязательно принимать решение сейчас.

Одним большим глотком допив свое пиво, Тэйлор направился в кухню, выбросил пустую бутылку и достал из холодильника новую. Открыл ее, кинул крышечку в ведро, фыркнул и повернулся ко мне.

– Тэйлор… – начала я.

– Фэйлин, ты, конечно, не должна брать решение этой проблемы на себя.

– Справедливо подмечено.

– Нет, нам все-таки пора, – сказал Гуннар.

– Да чего тебе не сидится? – спросила Кёрби.

Он нахмурился:

– Когда ты соглашаешься со мной так, как Фэйлин сейчас согласилась с Тэйлором, это обычно не предвещает ничего хорошего.

Она рассмеялась и подтолкнула его локтем. Мы тоже невольно улыбнулись. Тэйлор привлек меня к себе и поцеловал в макушку:

– Все возьму на себя я, если придется. Но нынешнее подвешенное состояние мне не нравится.

– Знаю. Мне тоже. Давай пока радоваться тому, что мы вместе едем на Сент-Томас, а еще через месяц с небольшим вашу бригаду переведут сюда.

– Может быть, но не факт. Нас могут направить куда угодно.

Я посмотрела на Тэйлора, склонив голову набок. Его пессимизм несколько раздосадовал меня.

– Ты же говорил, вы работали здесь три последних лета.

– Да, а четыре года назад мы работали не здесь. Если это повторится, я окажусь еще дальше от тебя.

– Если я буду жить в Эстесе, а вас переведут в другое место, получится та же фигня!

– Не переведут! Я добьюсь, чтобы меня оставили там!

Гуннар встал.

– Дорогой! – прохныкала Кёрби.

– Если мы сейчас не уйдем, я напьюсь пива, – сказал он, нависая над ней. Она взяла его протянутую руку. – Пошли чем-нибудь займемся.

Кёрби поднялась:

– Можно покурить кальян в баре.

Мы с Тэйлором посмотрели друг на друга.

– Невероятно глупо ссориться из-за того, что мы мало бываем вместе, когда мы вместе, – сказала я.

– Вот тут-то все и дело: в отличие от тебя я не считаю, что заниматься решением этой проблемы глупо.

Я вздохнула. Тэйлор не воспринимал наш спор как препирательство из-за того, кто кому и при каких условиях должен уступить. Ему казалось, он борется за то, чтобы мы больше не разлучались. Поэтому возражать ему было трудно.

– Пойдемте вместе, – сказала Кёрби и потащила меня с дивана. – Думаю, нам всем не мешало бы развеяться.

Мы спустились, вышли из кафе и, подойдя к грузовику Тэйлора, стали смотреть, как падают крупные белые хлопья. Тэйлор вытянул руку:

– В Иллинойсе снег не такой.

Снежинки растаяли на его ладони. Он потер руки, застегнул куртку и сунул в рот сигарету.

– Я бы хотела пойти в «Ковбои», – сказала Кёрби и, усевшись вместе с Гуннаром на край кузова, подрыгала ногами для тепла.

– Тебе ведь еще нет двадцати одного? – Тэйлор затянулся и выпустил облачко густого белого дыма. – Даже если так, я мог бы тебя провести.

– Не надо, – покачал головой Гуннар.

Кёрби обхватила его за пояс:

– Мы не хотим, чтобы нас поймали, правда?

– Не хотим, – согласился Гуннар, прижимая ее к себе.

Тэйлор пожал плечами. Покурив, он щелчком сбил с сигареты тлеющий кончик, загасил ее о кузов машины и положил в карман. Потом натянул шапку до ушей и спрятал руки под мышками.

– У тебя нос красный, – сказала я, шутливо его подтолкнув.

Тэйлор только натужно улыбнулся, глядя прямо перед собой. Кёрби и Гуннар о чем-то болтали, а он погрузился в собственные мысли. Я стояла рядом, чувствуя себя неприкаянной.

– Ты сегодня очень задумчивый.

Тэйлор усмехнулся:

– Не люблю громких слов. Ты же это знаешь, Лига Плюща.

– Давно ты меня так не называл.

Он сжал губы в жесткую прямую линию, а через секунду ответил:

– Мне надоело, что мы живем порознь. Не могу больше это терпеть.

– Мне тоже тяжело.

Он повернулся:

– Тогда давай что-то менять. Давай найдем решение.

– Такое, чтобы я переехала к тебе?

Тэйлор вздохнул:

– Ладно. Поговорим об этом на неделе. Не хочу с тобой ссориться.

Кёрби с Гуннаром вели высосанную из пальца беседу и специально не смотрели в нашу сторону, чтобы нас не смущать.

– А кто предлагает ссориться? – спросила я. – Если я не соглашаюсь на то, что предлагаешь ты…

Он вытянул шею:

– Тебе известно, что дело не в этом!

– Тэйлор, вопрос серьезный. Нужно все хорошо обдумать.

– Ясно. Ты боишься съезжаться со мной.

– Я не боюсь, но, даже если бы боялась, это было бы вполне естественно.

– Нет, ты права. И все-таки меня слегка напрягает, что в Эйкинсе ты пела о том, как неслучайно мы встретились, а теперь ведешь себя так, будто боишься поспешить.

Я выгнула бровь:

– И ты можешь бросать мне в лицо такие упреки?

Отойдя от Тэйлора, я села рядом с Кёрби. Он начал что-то говорить, но осекся, услышав хруст снега: к нам шла небольшая группа подростков. Они шатались, то и дело падая друг на друга, на стену ближайшего дома или просто на обочину.

– Привет! – улыбнулся один. – Травка есть?

– Нет, – ответил Гуннар и снова заговорил с Кёрби.