В кабинет вошел капитан Смирнов. Ракитин усмехнулся: ох уж эта Нота!

— Рано радуешься, — неверно истолковал его улыбку капитан. — Тебе доставили дела из архива.

— Где?

— У дежурного. Тащи сам. Там три коробки.

Ракитин перенес коробки в отдел. Нота, напомнив о смерти Вано, невольно подсказала ему новую идею в расследовании. У Вано не сразу нашли пятнашку, потому что не считали его смерть убийством. А что, если и в первых двух случаях смерть проходила в сводках, как ненасильственная?

Когда в полях аэрации обнаружили тело Казбека, местные милиционеры упомянули, что это не первый случай. Были и другие утопленники подземных рек канализационной системы. Данную информацию за последние годы и запросил из архива оперативник.

Ракитин раскрыл первую коробку и стал перечитывать протоколы.

Мертвые тела находили в полях аэрации и списывали на несчастный случай. Объяснение простое: пьяный прохожий упал в открытый люк, отключился, захлебнулся. Сам виноват! Если разбита голова — тоже понятно. В момент падения бедняга мог удариться башкой или затем в потоке разбить голову. К таким выводам приходили нерадивые сотрудники правоохранительных органов и уголовные дела не возбуждали.

С трагических происшествий с разбитой головой Ракитин и начал поиск. Особое внимание уделял телам женщин.

Прежде всего оперативника интересовало описание вещей, найденных при осмотре тел. Приходилось вчитываться в неразборчивые подчерки. Как водится сначала описывали одежду, потом документы, ценности, деньги. На такую мелочь, как квадратик из детской головоломки, могли не обратить внимания.

Нудная работа порождала уныние. Он напрасно тратит время. В многомиллионном городе чего только не случается. Несчастных случаев по определению больше, чем изощренных убийств.

Наступил вечер. Капитан Смирнов давно ушел. В коридоре стихло. Кислый вкус растворимого кофе опротивел. Уставшие глаза скользили по тексту, пока вдруг не наткнулись на заветное слово. Ракитин проморгался, сосредоточил взгляд. Затем откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой.

Есть! Нашел костяшку номер 2!

Странная находка обнаружена в трусах погибшей женщины. Личность жертвы установлена. Ольга Волошко, тридцать семь лет. Пьющая особа с неразборчивыми связями. Широкое повреждение в лобной части головы, вероятно, при падении в колодец, что подтверждается высоким содержанием алкоголя в крови. Ее смерть тогда не вызвала подозрений — несчастный случай.

Теперь ясно, что это убийство. Преступление совершено за год до удушения девочки из ночного клуба, которую маньяк пометил фишкой номер 3.

Это удача! Найдено второе звено в череде убийств. Но где же самый первый случай с пятнашкой номер 1? По словам психолога, это ключ к личности серийного маньяка.

Денис Ракитин посмотрел на неразобранные папки. Важная находка придала ему сил. Он не уйдет, пока не просмотрит все документы.

Глава 48

Четырехэтажный особняк встретил хозяйку гнетущей тишиной. Осунувшаяся Джина бродила по комнатам верхнего этажа и вспоминала сына. Здесь маленький Вано спал под мансардным окном, а перед сном смотрел в небо и мечтал. Потом мальчик вырос, кровать стала шире, а окно даже днем закрывали плотные жалюзи.

В этой комнате, похожей на огромный комод, мальчик хранил вещи. Как же много у Вано одежды и обуви, а ей казалось, что сын всегда ходит в одном и том же.

Здесь, в центральном помещении, по ее замыслу должен быть кабинет Вано — думай, созидай, твори, будущий гений. Но лучший компьютер использовался для игр, книжный шкаф для красивых бутылок, а стол и диван для развлечений с друзьями.

Несколько тяжелых шагов и Джина перед дверцей из толстого затемненного стекла. За ней стилизованная финская печка и полка из гладких дощечек, где она обнаружила тело сына.

Будь проклята новомодная сауна! Зачем ты ушел раньше меня, мой ненаглядный мальчик.

Джина оперлась о стену и уняла волнение. Прочь отсюда!

Она вышла на лестницу и закрыла дверь в мансарду на замок. Она оставит в покоях сына всё, как было при нем. И будет приходить сюда, чтобы поговорить с любимым Вано. Они услышат друг друга.

Джина спускалась по лестнице, когда раздался звонок в дверь. Кто? Она никого не ждет и никого не хочет видеть. Она научилась жить с болью и вернулась домой, чтобы быть ближе к сыну.

Звонок повторился. Послышался голос:

— Джина! Я слышу, вы дома. Я принесла ключи.

Ох, эта Нота. От ее ушей не скрыться. Пусть заходит.

Дверь открылась. Джина и Нота встретились в гостиной. С минуту молча смотрели друг на друга, потом обнялись и пустили слезы. В привычной обстановке среди своих приборов и картин рядом с той, кто постоянно бывал в ее доме, Джине стало легче.

Нота объяснила:

— Я завтра уезжаю на музыкальный фестиваль. Занесла ключи, хочу забрать свои вещи.

— Забирай. Все забирай. Джина больше не будет лечить.

Нота отметила, что целительница поникла, постарела, не потрудилась закрасить седые пряди.

Она предложила:

— Джина, вам нужно принять звуковую ванну.

— Ты думаешь, надо?

— Обязательно! Вам поможет.

— Джина попробует, — согласилась целительница. — Только раздеться не уговаривай.

Они поднялись в кабинет звукотерапии. Джина опустилась на стул, доверчиво взглянула на доктора Ноту. Диджей включила музыку, прислушалась к организму пациентки, настроила нужное звучание. Полтора часа в звуковой ванне пролетели незаметно.

— Уже все? — спросила Джина, когда музыка стихла.

— На первый раз достаточно. Я оставлю диски с программами лечения. Разложила, подписала. Этот диск для вас. Завтра же повторите.

За время сеанса Нота систематизировала диски в ячейках на полке. В сумку сложила свои сочинения с танцевальными треками.

Джина оценила свое внутреннее состояние и призналась:

— И правда, отпустило. Твой метод работает.

— Я многому научилась. А первый раз жутко волновалась. Помните, парализованный Бояринцев и я — никто.

— Ты Доктор Нота! — возразила целительница. — Джина и Нота вылечили безнадежного Колю Бояринцева.

— Но он же… У Бояринцева был новый удар, — растерялась Нота, вспомнив, что случилось с артистом.

— Ты не виновата. Мне звонила Люда. Коле стало лучше, и он вспомнил. Удар действительно был. Реальный, физический.

— В смысле?

— Коля вспомнил, что к нему в гримерку зашел журналист, чтобы поговорить о тебе.

— Обо мне?

— О Докторе Ноте. Коля согласился, а тот ударил его по голове.

— Это точно?

— В правую теменную область.

— Как при автоаварии, — ужаснулась Нота.

— Будто знал, — кивнула Джина.

— Журналист должен ответить.

— Коля не знает его, но где-то видел. Говорит, у меня в доме.

— В вашем доме?

— То-то и оно. У тебя отмечены даты лечения Бояринцева?

— Да, конечно.

— Тогда сверимся с моим дневником. Посмотрим, кто в это же время лечился у Джины.

Женщины спустились в гостиную, сели за стол. Нота открыла блокнот, где