и вино, оливковые рощи и виноградники, и влажный запах погребов. Я понимаю, почему ты так захотел купить поместье. Оно захватывает твою душу.

Он взял ее руку и молча поцеловал.

– И еще я подумала, – продолжала она. – Если ты правда хочешь, чтобы все это стало твоим, хочешь создать свою историю, тебе надо основать собственную коллекцию вин для твоих детей, добавить ее в тот тайный погреб, как делал мистер Маурицио. И ты можешь сделать на них свои личные, особые этикетки, чтобы они отличались.

Антон замедлил шаг и с восторгом посмотрел на Лилиан.

– Ты меня потрясаешь. Это чудесная идея. Мы как раз начинаем разливать вино того года, когда родился Коннор, а бутылки года рождения Слоан вызревают в погребах. И я знаю самую лучшую смесь того урожая. Ее я для нее и отложу. Спасибо тебе.

– Если хочешь, я могу помочь с этикетками, – предложила Лилиан.

Он кивнул, и в голубоватом свете луны она заметила на его лице восхищение.

– Ты тоже оставляешь свой след в этом месте, – сказал он. – Ты создаешь здесь свою историю, и я рад этому.

Они какое-то время шли молча, а потом он спросил:

– Ты получала известия от Фредди?

При упоминании имени мужа Лилиан замерла. Как легко она позволила себе забыть, что она замужем. Не то чтобы она не испытывала чувства вины за произошедшее – всполохи стыда и сожаления охватывали ее довольно часто, – но это была улица с двусторонним движением. За прошедшие годы Фредди много раз давал ей понять, что ее счастье не стоит для него на первом месте. Ее ценность для него заключалась в том, что она поддерживала его финансово, творчески и эмоционально.

– Нет, – ответила она, – думаю, он углубился в свое писание. Когда на него нисходит вдохновение, он обычно забывает про весь мир. В смысле, про внешний, реальный мир. Включая меня.

Их шаги негромко отдавались по грунтовой дороге, которую освещал луч фонарика.

– А что ты ему скажешь, когда он все же позвонит? – спросил Антон. – Или он просто приедет без предупреждения?

– Он так не сделает, – ответила Лилиан. – Он захочет, чтобы я встретила его на станции, а последний поезд из Парижа прибывает каждый день в восемь сорок.

– А если он возьмет такси, чтобы сделать тебе сюрприз?

– Этого он тоже не сделает, – ответила она. – Он не настолько романтичен. Хотя… думаю… тут не угадаешь. Может, мы сейчас войдем в дом, а он сидит на диване с букетом цветов. Вот было бы неловко. – Она покачала головой. – Прости. Это не смешно. Не знаю, почему я вообще это сказала. Мне совсем не наплевать на это, и я не знаю, что бы сделала, если бы он неожиданно вернулся.

Когда они подошли к дому, окна в квартире были темными, и они зашли внутрь, не боясь, что Фредди вернулся.

Потом они лежали рядом в ее постели под легкой простыней, глядя друг на друга.

– Но он не останется там навсегда, – тихо сказал Антон.

Лилиан закрыла глаза.

– Я знаю. Но я не хочу сейчас об этом думать.

– Когда-то все равно придется. Что ты будешь делать, Лилиан?

Перевернувшись на спину, она следила взглядом за медленно вращающимися лопастями вентилятора на потолке.

– Не знаю. Здесь я так счастлива. Я никогда не была такой счастливой. Конечно, это все ты. Я влюблена в тебя до безумия, и каждый день просыпаюсь совершенно счастливой. Но я люблю и свою работу. Мне нравится водить экскурсии, наблюдать, как растет виноград, подстригать усы, узнавать, как делают вино. Я не могу дождаться урожая. – Она повернула голову и посмотрела ему в глаза. – Может, это прозвучит как-то глупо, но я чувствую, что это мое призвание.

Антон переплел пальцы с ее и поцеловал ей руку.

– Я чувствую то же самое.

Она снова повернулась на бок лицом к нему.

– Но я замужем. И ты тоже женат.

– Ненадолго, – ответил он. – Я скоро буду свободен.

Ее сердце неуверенно задрожало. Она так боялась надеяться, так боялась мечтать.

Антон придвинулся к ней ближе.

– Я верю, что неслучайно мы оказались оба здесь, в Тоскане. Это не совпадение. Ты встретила Фредди тогда, когда встретила, потому что он писал книгу про Италию. Именно поэтому ваши желания не совпали – ты хотела завести детей, а он нет. Поэтому ты уговорила его поехать сюда, чтобы закончить книгу. И поэтому я ехал вслед за вами, когда ваша машина слетела с дороги. Все это произошло для того, чтобы мы могли встретиться в таких необычных обстоятельствах… Чтобы мы могли осознать всю важность этой встречи.

Лилиан сжала его руку.

– То есть ты хочешь сказать, что это судьба?

Приподнявшись на локте, он покрыл легкими поцелуями ее лоб, веки, щеки.

– Называй как хочешь. Я только знаю, что мы должны были найти друг друга, и теперь, когда ты здесь, я не могу отпустить тебя. Лилиан, останься со мной. У нас будет столько детей, сколько ты захочешь.

– Остаться?..

– Да. – Его глаза ярко сияли в лунном свете, льющемся из окна. – Когда Фредди вернется, скажи ему, что мы любим друг друга и что ты хочешь развода. Ты можешь переехать ко мне на виллу.

Тяжесть этих слов потрясла Лилиан до самого основания.

– Переехать к тебе? Антон, но ведь даже половины лета не прошло.

– Это неважно. Я во всем уверен. Ты та женщина, которую мне суждено любить. – Он стал целовать ее горячо и страстно, так, что она запылала от желания.

Лилиан начала тихо плакать, ее слезы капали на подушку.

– Ты для меня единственная женщина, – говорил он. – До конца моих дней.

Ее сердца раскрылось настежь, и она плакала от странной смеси радости и несчастья.

– Все не так просто, – произнесла она. – Фредди же и понятия не имеет, что здесь произошло после его отъезда. Я не могу просто так, ни с того ни с сего, попросить его о разводе. Он будет ошеломлен. Да это его просто убьет, а он не заслужил этого, несмотря на все его промахи.

Антон утер ей слезы и дал время немного прийти в себя.

– Я люблю тебя, – сказала она. – Но он мне не чужой и я не могу так с ним обойтись.

Они тихо лежали в темноте, обняв друг друга, и Лилиан ощущала на своих плечах всю тяжесть мира. Она закрыла лицо руками.

– Я не знаю, не знаю, что мне делать.

В августе гроздья стали крупными, сладкими и начали менять цвет с ярко-зеленого на темно-бордовый. Как-то днем Лилиан пошла