Да, нам просто необходимо вслух говорить о патриархате. Только что же это все-таки такое? Мне удалось задать этот скользкий и неоднозначный вопрос одному из самых выдающихся мировых специалистов – Майклу Киммелу, почетному профессору социологии и гендерных исследований Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук, автору нескольких бестселлеров о том, как понимают мужественность в современном мире. Как-то поздно вечером мы беседовали с ним по телефону, и я попросила его начать с самых азов. Как бы он объяснил, что такое патриархат, людям, которые никогда об этом не слышали? «Я бы сказал, что это двойственная система, – ответил Киммел. – Во-первых, власть мужчин над женщинами, а также власть некоторых мужчин над другими мужчинами». Власть над другими мужчинами? Как неожиданно и интересно!

Однако прежде, чем мы затронем вопрос мужской конкуренции, давайте остановимся на более очевидном – на власти мужчин над женщинами. Знаменитый социолог Аллан Джонсон пишет о том, как утверждается мужское доминирование. В книге «Гендерный узел» (The Genede Knot) он раскладывает патриархат на четыре составляющие. [7]

Во-первых, в нашем обществе доминируют мужчины – в основном именно они занимают руководящие позиции. Во-вторых (и это менее очевидно), в социуме главенствует «мужская идентификация» – патриархат диктует, что маскулинность должна быть мерилом хорошего, желанного или нормального. Таким образом утверждается определенный набор ценностей: «контроль, сила, соперничество, логика, решительность, рациональность, автономность, самодостаточность». Им противостоят ценности, которые считаются «женскими»: «сотрудничество, соучастие, равенство, эмпатия, уязвимость, интуиция». Эти ценности не связаны с властью; считается, что на них ориентируются домохозяйки, женщины, занимающиеся волонтерской работой, или те, кто за маленькую зарплату заботится о стариках и детях. Их ценностными ориентирами в лучшем случае пренебрегают, а в худшем – презирают.

В-третьих, общество «мужецентрично», то есть сосредоточено в основном на достижениях мужчин и мальчиков. Это заметно в новостях, в кино, в искусстве, культуре, спорте. И, наконец, в-четвертых, вся патриархальная система строится на одержимости контролем. Это крайне важно усвоить, чтобы понять инициаторов домашнего насилия. Способность подчинять и держать других под контролем принята как стандарт для оценки мужчины в самых разных областях, будь то мастерство в управлении технологиями или строительство бизнес-империй. Умение доминировать считается ценным качеством при ведении переговоров и даже в организации банковского ограбления! Не так важно, что именно и как вы контролируете, главное, создать впечатление, что все нити в ваших руках.

Мужчины могут проявлять стремление к власти и контролю очень разными способами. В крайнем варианте это насилие и абьюз, но есть много более умеренных форм поведения – например то, которое характерно для корпоративных карьеристов. «В крупных компаниях вы встретите руководителей, демонстрирующих нарциссизм и решительность вплоть до наглости. Они не готовы к компромиссам, все делают по-своему, отдают приказы направо и налево, требуют, чтобы их беспрекословно слушались, никогда ни у кого не просят прощения. Таков образ успешного человека в мире большого бизнеса, – говорит Кей Шубах, жертва домашнего насилия, ныне занимающаяся правозащитной деятельностью. – Но подобный стиль поведения совершенно неприемлем в семье, хотя очень часто встречается. Нередко я вижу детей, которых заставляют ходить на цыпочках, когда отец приходит с работы. А мать семейства в ужасе от того, что от нее требуется идеальное соблюдение всех установленных им правил. Если она не будет соответствовать идеалу, то очень огорчит весьма влиятельную персону, имеющую многочисленных влиятельных друзей. При этом все оправдывают такого домашнего тирана, ведь он добытчик и обеспечивает всем близким достойную жизнь».

Мужчины как социальная группа более привилегированны и доминируют над женщинами. Однако в личностном плане многие дорого расплачиваются за этот высокий статус: чтобы считаться «настоящим мужиком», им приходится соответствовать стандартам патриархата и следовать его требованиям. Правила регулируют другие мужчины и насаждают их, внушая всем страх и манипулируя другими с помощью уже знакомых нам методов контроля и насилия.

Тут мы переходим ко второму аспекту патриархата: некоторые мужчины влиятельнее, чем другие. Об этом явлении мы редко говорим, хотя в нем содержится ключ к пониманию того, как в мужском сознании рождается тяга к абьюзу. Дело в том, что традиционно феминистское движение ставило знак равенства между мужчиной и властью, и поэтому выходило, что все мужчины – статусные и влиятельные. С этой точки зрения насилие над женщинами – просто инструмент, с помощью которого сильный пол самовыражается, а также поддерживает и сохраняет свою доминирующую позицию. Вполне понятно, почему слабый пол видит ситуацию именно так, подчеркивает Киммел. Но подобное описание не отражает того, что чувствуют мужчины. Именно поэтому они так часто отвергают подобную риторику. «Многие из них пытаются опровергнуть факт, будто мужчины главенствуют над женщинами, утверждая: “Нет у меня никакой власти. Она есть у жены, у детей, у моего начальника”», – поясняет Киммел.

Итак, мужчины доминируют как социальная группа, однако далеко не все отдельные личности ощущают наличие этой власти в своих руках. Фактически многие из них чувствуют себя беспомощными (вне зависимости от того, так ли это на самом деле). По словам профессора Киммела, суть патриархальной маскулинности не в том, что каждый конкретный мужчина чувствует себя сильным и влиятельным, а в том, что он считает себя вправе иметь эту власть.

Этот вывод служит для меня объяснением природы насилия. Когда мужчине стыдно, когда ему кажется, что он беспомощен, эти эмоции вступают в противоречие с его убежденностью в своем праве на ведущую роль. Именно это несоответствие и питает ярость унижения и приводит к совершению жестоких поступков. Право на власть – ключ к пониманию того, почему мужчины и женщины обычно так по-разному реагируют на стыд и унижение. «Женщины тоже нередко испытывают эти эмоции, – говорит Киммел. – Но они не слетают с катушек и не устраивают стрельбу в общественном месте. Вы спросите, почему? Потому что не чувствуют своего права на доминирование. А у мужчины к унижению добавляется ощущение, что ему положено иметь высокий статус. Он думает: “Я не чувствую себя сильным, хотя должен”».

Таков боевой слоган движения за мужские права: мужчин ограбили – отняли работу, достоинство, лишили секса и так далее. И теперь им необходимо вернуть себе то, что причитается по праву (то есть отобрать все это у женщин, которые и совершили «кражу»). Такое отношение дает им запал для насилия и других проявлений мизогинии. От отчаяния они нередко объединяются в унылые и злобные сообщества «инцелов», соблюдающих «вынужденный целибат»[83]. Онлайн-форумы, такие как Reddit, пестрят постами людей, которые с горечью говорят о том, что их внешнее уродство обрекает их на жизнь без секса. Иногда они подстрекают друг друга к самоубийству (потому что «надежда существует лишь для идиотов»), а временами обсуждают планы жестокой мести девушкам (Стейси), отказавшим им в сексе. Стейси не просто отвергают конкретного парня, они лишают его реализации базового человеческого права. И это не пустые разговоры в дальнем и темном углу интернета: с 2014 года инцелы (включая Элиота Роджера) устроили два массовых расстрела в Северной Америке. Они прямо заявили, что их цель – наказать Стейси и Чедов (так они называют привлекательных и успешных мужчин, которые занимаются сексом со Стейси).