Я взяла со стола карточную колоду и принялась машинально ее тасовать.

– Я смотрю, тебе очень нравится помогать людям.

– Угу. – Кэсси отсчитала еще несколько фишек. – Только некоторые люди воображают, будто им никакая помощь не нужна. Этан тоже был такой.

Этан. Одноклассник Кэсси, который сломал ногу. Она хотела ему помочь, а он только дразнил ее и высмеивал перед всем классом.

Я положила карты на место.

– Да, некоторые люди не хотят, чтобы им помогали, – проговорила я как можно спокойнее.

– А ведь именно таким людям помощь нужна больше всего! – Кэсси закрыла коробку с фишками и добавила уже совсем другим тоном: – Ну вот и все. Пойду посмотрю, как там наш пудинг. – И она выбежала из гостиной, а я даже не успела расспросить ее о том, чем она занималась с бабушкой помимо подготовки к приему гостей.

Впрочем, мне и без этого было о чем подумать. Например, о ее последних словах.

«Люди, которые не хотят, чтобы им помогали, больше всего нуждаются в помощи».

Похоже, Кэсси знала, что я не приму от нее помощи, во всяком случае – такой помощи, которая поставит под угрозу ее собственную жизнь. Правда, прошлой ночью я сама сказала ей об этом, однако инстинкт матери заставил меня смягчить собственные слова, скрыть часть правды.

Неужели Кэсси догадалась, почему я отказываюсь от ее помощи на самом деле?

Нет, вряд ли. Скорее всего, она просто увидела мою ауру, которая потускнела под действием тревоги и страха.

Потом я вспомнила, что прошлой ночью говорила мне сама Кэсси. Когда мы лежали, обнявшись, в ее постели, я думала о том, каково придется моей дочери без меня. Я не хотела, чтобы Кэсси потеряла свою мать в столь нежном возрасте. Это были только мысли, но Кэсси ответила на них, сказав, что тоже не хочет меня потерять.

Я машинально посмотрела в сторону кухни, откуда доносился звон посуды и шаги. Неужели Кэсси научилась читать мысли? Во всяком случае, причину, по которой я не хотела принимать ее помощь, она угадала довольно точно. Да, я хотела жить, но не ценой жизни собственной дочери.

Но как ей удалось пробиться сквозь воздвигнутые мною барьеры, причем сделать это так, что я ничего не заметила? Не может быть, чтобы восьмилетняя девочка обладала подобной силой!

С другой стороны, ночью я слишком разволновалась и к тому же отдала ей мысленный приказ, что тоже потребовало от меня дополнительной концентрации. Должно быть, из-за этого моя оборона ослабла, и Кэсси без особого труда разобралась в том, что творилось в эти минуты в моей голове.

Ладно, сейчас не это главное, решила я и, вздохнув, побрела вслед за дочерью. Когда я вошла в кухню, Кэсси, нацепив на себя фартук, стояла на небольшой скамеечке рядом с бабушкой. Из проигрывателя доносились какие-то кельтские мотивы, едва слышные из-за жужжания миксера.

Потом я заметила на подоконнике бутылку виски. Она была уже наполовину пуста, и я поскорее накрутила на горлышко пробку.

– Не рановато для виски, ба?

– Ах, это ты, Молли?! Как ты меня напугала!.. А виски… это для пудинга.

Я с сомнением посмотрела на низкий бокал, стоявший на рабочем столе рядом с бабушкой. В бокале оставалось примерно на полпальца темно-янтарной жидкости. На щеках бабушки расцветал неестественно-розовый румянец, да и помада на ее губах была того же цвета, что и оставшийся на краю бокала след.

Бабушка махнула в мою сторону длинной деревянной ложкой.

– Если пришла помогать – помогай, а нет – брысь отсюда!

– Бабушка говорит, я – шикарный шик-повар! – Кэсси хлопнула себя по лбу. – То есть шеф-повар!

– И это совершенная правда, – подтвердила бабушка Мэри. – А теперь, дорогая, влей вот это сюда, только осторожно… – И она протянула девочке миску с полдюжиной яичных желтков.

– Тебе не стоит пить, – сказала я, возвращая бутылку в буфет.

– В моем возрасте спиртное уже не повредит, стать алкоголичкой я все равно не успею.

– Дело не в этом. Мне не нравится, когда пьют на глазах у Кэсси. Папа все время…

Бабушка вдруг побледнела. Ее рука с ножом, занесенным над луковицей, которую она собиралась нарезать, мелко задрожала. Крепко зажмурившись, бабушка покачнулась, и я с тревогой заметила, что ее щеки, еще недавно такие румяные, приобрели зеленоватый оттенок.

Шагнув вперед, я схватила ее за свободную руку, чтобы поддержать.

– Бабушка!

– Я все сделала! – сообщила Кэсси, глядя в чашу миксера, где смешивались необходимые для пудинга ингредиенты.

– Со мной… все в порядке, – пробормотала бабушка чуть слышно.

– Точно?

– Точно, точно! – воскликнула Кэсси, показывая на чашу миксера. – Сама посмотри!

Бабушка кивнула, и я, погладив ее по руке, отступила назад. Немного помедлив, она снова начала резать лук, преувеличенно аккуратно действуя ножом. Лицо ее все еще оставалось очень бледным, хотя зеленоватый оттенок почти исчез.

– Бабушка!.. – Кэсси показала на миксер, венчики которого продолжали вращаться в чаше.

– Подожди немного, Кэсс!.. – Я наклонилась к бабушке. – Ты слишком много на себя взвалила. Тебе нужно больше отдыхать, а ты… – В самом деле, в ее возрасте было нелегко принимать гостей, готовить, обучать Кэсси и делать еще множество больших и малых дел. Кроме того, она беспокоилась за меня, и это тоже не могло не сказаться на ее самочувствии. А если учесть, что бабушка, скорее всего, больна, то…

Бабушка медленно выдохнула и делано улыбнулась.

– Не волнуйся, я справлюсь.

– Нет, не справишься! – решительно возразила я, и бабушкины черты на мгновение исказились, словно от боли. – Что с тобой? Ты ведь больна, правда?

Она бросила на меня быстрый взгляд и сразу же отвела глаза, но я успела заметить промелькнувшие в их выцветшей голубизне тень страха, отчаяние и предчувствие скорого конца.

Сомнений больше не было – бабушка что-то от меня скрывала.

– Пожалуйста, скажи мне!.. Может, я смогу тебе чем-то помочь!..

Но она только смотрела на меня. Казалось, бабушка меня вовсе не слышит.

Я осторожно вынула нож из ее словно судорогой сведенных пальцев и положила на стол.

– Ба?..

Ее губы беззвучно зашевелились, глаза остекленели, и я почувствовала, как меня прошиб пот. Что, если у бабушки какой-нибудь приступ?!

Кэсси, не дождавшись очередной команды, вынула миксер из чаши. Выключить прибор она, разумеется, забыла, и жидкое тесто полетело на стол, на стены и на потолок. Кэсси взвизгнула, а бабушка испуганно ахнула. Крупная капля размазалась по моей щеке, и я отшатнулась.

– О черт!

Бабушка проворно перегнулась через рабочий стол и выдернула вилку из розетки.