Кэсси растерянно стирала жидкое тесто с лица, но получалось, что она только сильнее его размазывала. Белесая масса капала на рабочий стол с ее пальцев и с потолка. Бабушка подняла голову, посмотрела наверх – и вдруг расхохоталась.

– Ах ты боже мой! Вот так салют! – фыркнула она. Крупная капля упала ей на лицо, бабушка попыталась ее стереть, но только испачкала руку.

Я мысленно приготовилась к упрекам, которые бабушка имела полное право обрушить на Кэсси, но с удивлением увидела, что она улыбается. Еще одна капля упала ей на голову, и я, не выдержав, засмеялась тоже.

– Это просто… потрясающе! Со мной еще… никогда… ничего такого…! – Не переставая смеяться, бабушка вытерла выступившие на глазах слезы согнутым пальцем. – Надо будет проделывать это почаще!

– Что именно? Превращать кухню бог знает во что?

– Нет, смеяться. В этом доме маловато смеха. А как тебе кажется, Кэсс?..

Я посмотрела на дочь и увидела, что она вовсе не смеется. Ее нижняя губа жалко дрожала, глаза были на мокром месте.

– Ты теперь меня прогонишь?

Бабушка улыбнулась, и на ее измазанных тестом щеках появились симпатичные ямочки. Такой улыбки я не видела у нее уже очень давно.

– Вовсе нет! С чего ты взяла? – Бабушка помогла Кэсси снять фартук. – Сбегай-ка наверх и переоденься, а мы с мамой немного здесь приберем. Да надень свое самое красивое платье, договорились?..

И, перейдя к раковине, бабушка принялась мыть миски и тарелки, а я вооружилась бумажными полотенцами и стала вытирать рабочий стол.

– Все равно ты делаешь слишком много разных дел, – сказала я, когда Кэсси убежала. – Обещай мне, что больше не будешь устраивать у себя… вечеринки.

– Ладно, обещаю, – согласилась бабушка, но как-то уж очень легко. Я ожидала более серьезного сопротивления, и ее неожиданная капитуляция не могла не вызвать у меня подозрений. Судя по всему, бабушка вовсе не собиралась держать слово, и это меня беспокоило. Я просто не знала, как убедить ее поберечь себя.

Стоп. На самом деле я знала. Мне бы только получше сосредоточиться, и я смогу заставить ее поменьше работать и побольше отдыхать. Да, я наверняка смогу это сделать, нужно только…

Подкатившая к горлу тошнота заставила меня отбросить все мысли о том, чтобы снова применить свои способности. И как я только могла подумать такое?!

Я бросила испачканные полотенца в мусорное ведро, отмотала несколько чистых и с удвоенной энергией принялась чистить стол.

– Как прошли ваши сегодняшние занятия с Кэсси? – спросила я, решив сменить тему.

Бабушка погрузила в мойку большое блюдо, испачканное маслом и мукой.

– Она спрашивала о тебе.

– Обо мне? – Я перестала тереть столешницу и выпрямилась.

– Ей хотелось узнать, какие у тебя есть способности и что ты можешь… – Бабушка как ни в чем не бывало продолжала орудовать намыленной губкой. – Мне кажется, Кэсси чувствовала бы себя не так одиноко, если бы знала, что она куда больше похожа на свою мать, чем ей всегда казалось.

Я отложила полотенца в сторону и покачала головой. О чем-то подобном бабушка говорила мне еще вчера, но я тогда не придала ее словам особого значения.

– Я не использовала свои способности уже много лет… – Если не считать прошлой ночи, добавила я мысленно. Впрочем, мне казалось, что бабушка может и не знать, как я едва не наделала глупостей. – И я считаю, что Кэсси вовсе не нужно знать, на что я способна. Я не хочу, чтобы она об этом хотя бы догадывалась.

Бабушка выключила воду и повернулась ко мне.

– Почему, Молли? У тебя просто прекрасные способности, и я не понимаю, почему ты вдруг перестала их использовать. – Она легко коснулась моей руки, которой я опиралась на столешницу. – Так почему?

– Я не хочу об этом говорить. – Я выдернула пальцы из-под ее ладони. – Не желаю!

– Не хочешь – твое дело, – покачала головой бабушка. – Но у тебя есть дочь, и ты обязана думать и о ней тоже… Мне кажется, если бы ты хоть иногда разговаривала с Кэсси без слов, вы стали бы гораздо ближе друг к другу.

Я резко тряхнула головой.

– Нет! Я не буду разговаривать с ней мысленно, потому что… Когда-то я разговаривала без слов с тобой – и чем это закончилось? Ты закрылась от меня! Выстроила стену, через которую я так и не смогла пробиться!

Бабушка страдальчески сморщилась, и мне захотелось извиниться если не за свои слова, то, по крайней мере, за тон, каким они были сказаны, но я не смогла. Я снова находилась во власти настоящего водоворота чувств, и в центре этого бешено несущегося вихря уже потрескивали легкие электрические разряды, а вдоль позвоночника растекалось хорошо мне знакомое жжение. Мне оставалось только одно – убежать, исчезнуть, пока я не сказала или не сделала чего-то такого, о чем я пожалею еще больше.

– Извини, мне нужно помочь Кэсси, – выпалила я и быстрым шагом двинулась к выходу из кухни. На пороге я остановилась и обернулась.

– И пожалуйста, не давай ей сегодня этот свой дурацкий чай! – добавила я и вышла из комнаты, прежде чем бабушка успела ответить.

Вторник.

Ранний вечер.

На кровати в моей комнате лежал пластиковый пакет из универмага, к которому был приклеен розовый стикер в форме кошачьей головы. На нем Кэсси написала «Я люблю тебя, мамочка!» и нарисовала две схематичные фигурки – одна повыше, другая пониже, – одетые в треугольные юбки. Фигурки держались за руки. Шурша пластиком, я заглянула в пакет и почувствовала, как мое сердце сжимается от нежности. В пакете лежали ярко-розовые надувные наплечники для плавания.

– Ах, Кэсси!.. – негромко простонала я.

Опустившись на кровать, я положила пакет на колени. Я не знала, что делать. Кэсси непременно захочет, чтобы я их носила… Она была уверена, что в случае чего наплечники меня спасут.

– Ты видела мою записку?

Я подняла голову и увидела на пороге комнаты дочь. Она была одета в новое вязаное платье из темно-синей шерсти и колготки в тон. И то и другое подарила ей бабушка. Из рукава выглядывал браслет с «морским стеклом», и я не сдержала улыбки: похоже, Кэсси была не в силах с ним расстаться. Золотистые волосы, которые я сама высушила феном и расчесала полчаса назад, ровной волной падали ей на спину.

Кэсси чуть согнула пальцы и прикусила нижнюю губу.

– Ну, иди ко мне скорее! – Я раскрыла объятия, и Кэсси бросилась ко мне и прижалась, спрятав лицо у меня на груди.

– Ты видела, какие наплечники я тебе купила? – спросила она приглушенным голосом.

– Так вот зачем ты ездила в город с мистером Торресом!

Она кивнула, и я почувствовала легкий укол беспокойства.