– Если хочешь, я сам буду мыть тебя каждый раз, когда это тебе понадобится.

Наши взгляды встретились. В глубине его глаз плясали озорные искорки, а уголки губ чуть заметно приподнялись.

– Черт тебя возьми, Оуэн!.. – воскликнула я, отталкивая его. – Мне не до шуток!

Он покачнулся и был вынужден встать на ступеньку ниже, чтобы сохранить равновесие.

– Я тоже говорю совершенно серьезно. Обещаю, что буду пользоваться только самой мягкой губкой и самым лучшим мылом… и не пропущу ни единого дюйма твоего восхитительного тела.

От досады я зарычала, как самый настоящий лабрадор. Чертов Оуэн! Вечно он выдумывает всякие глупости!

Удерживая оба поводка в одной руке, Оуэн похлопал меня по руке.

– Не волнуйся, Молли. Я только делаю вид, что шучу. На самом деле я отношусь к тому, что ты рассказала, очень и очень серьезно.

Я плотнее закуталась в его куртку.

– Я… я просто не знаю, что мне делать, и буквально разрываюсь на части, – призналась я. – С одной стороны, мне хочется поскорее уехать отсюда куда-нибудь в пустыни Невады или в Аризону… словом, подальше от этого… – Я кивком показала на волнующийся за его спиной океан. – С другой стороны, я знаю, что должна остаться хотя бы из-за Кэсси. Бабушка может научить ее управлять своим даром, потому что видения, которые у нее бывают… Чаще всего они принимают форму кошмарных снов, а для девочки в ее возрасте это нелегко. Я, к примеру, даже не представляю, к чему это может привести! К бессоннице?.. К психическому расстройству?.. К чему?!

Очередной порыв ветра безжалостно спутал мои волосы, швырнул их мне в лицо, в глаза, и я поспешила поймать непослушные пряди и накрутить их на пальцы.

– А ведь у меня нет даже завещания, – добавила я. – Если ты не ошибся и бабушка действительно серьезно больна, то… Кто вырастит и воспитает Кэсси, если нас обеих не станет? Еще недавно мне и в голову не приходило, что я могу умереть, когда моя дочь будет еще ребенком, но теперь я думаю об этом постоянно. Меня изводит буквально каждая мелочь. Например, я вспоминаю, что Кэсси боится темноты и что по ночам она часто забирается ко мне в кровать, и тут же думаю, кто успокоит и утешит ее, если меня не будет?.. Я не знаю, не могу представить, кто сможет меня заменить, и даже если бы знала… Главное, с ней не будет меня, и от этого мне становится очень, очень грустно. Ведь если в пятницу я умру, Кэсси останется совершенно одна, а ведь она еще мала и очень нуждается в моей любви и заботе.

Глухое, судорожное рыдание вырвалось из моего пересохшего горла, но я справилась с собой и продолжила:

– Это совершенно невозможная ситуация, Оуэн! Невозможная и мучительная. Я – совсем как человек, который тяжело болен: он знает, что скоро умрет, но ему неизвестно, когда именно он испустит свой последний вздох. Я тоже не знаю, что ждет меня даже через десять минут, и изменить я тоже ничего не могу. Мне остается только надеяться… надеяться, что я протяну еще достаточно долго!

– Хватит, перестань! – Оуэн сжал мое лицо в ладонях. – Пожалуйста, перестань!.. – Он прижался губами к моему лбу и крепко обнял. Я не сопротивлялась. У меня просто не было сил сопротивляться и бороться с чувствами, которые проснулись во мне, когда я впервые увидела его спустя столько лет. Пусть всего на несколько мгновений, но я снова стала такой же, какой была давно, и…

Губы Оуэна скользнули к моему виску.

– Перестань так себя изводить! Поверь, все это нравится мне не больше, чем тебе, и… Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем!

Некоторое время он стоял неподвижно, прижав свое лицо к моему. Вокруг нас свистел и завывал ветер, но Оуэн так крепко удерживал меня, что мы даже не покачнулись. Он был моей опорой, моим якорем, и я вспомнила, что так бывало и раньше – до того, как я оттолкнула его от себя. В порыве благодарности я сильнее сжала обнимавшие меня руки Оуэна, вцепившись в ткань его куртки, и он шепнул мне на ухо:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты мне веришь?

Я кивнула.

– Тогда давай начнем с самого главного – вернем тебе хотя бы часть душевного равновесия. – И, вручив мне оба поводка, Оуэн достал из кармана мобильный телефон и, несколько раз ткнув пальцем в экран, набрал чей-то номер.

– Куда ты звонишь?

Вместо ответа он только поднял палец, призывая меня к молчанию. Почти сразу ему ответили.

– Привет, Дейв. Это Оуэн… – Он немного помолчал. – Да, у меня все в порядке… Помнишь, ты все время повторял, что обязан мне по гроб жизни?.. Ага, я звоню, чтобы потребовать должок… – Некоторое время Оуэн слушал, искоса поглядывая на меня. Я понятия не имела, с кем он говорит и о чем, но это меня не особенно волновало. Главное, я знала, что мне кто-то помогает, и этого хватило, чтобы я испытала огромное облегчение. Я больше не была одна!

– Одной моей знакомой срочно нужна твоя профессиональная помощь, – сказал Оуэн в телефон. – Да, лучше сегодня. – Последовала короткая пауза. – Отлично. Спасибо, приятель.

– С кем ты говорил? – спросила я с некоторым беспокойством.

Оуэн снова убрал телефон в карман.

– С моим адвокатом. Он ждет нас у себя в офисе через тридцать минут.

Вторник.

День.

Я успела заскочить домой, чтобы захватить сумочку и свою куртку. Бабушка и Кэсси были на кухне. В камине уютно потрескивали поленья, а в духовке булькало и шипело что-то очень вкусное, распространявшее запахи лука и приправ.

Бабушка вязала, сидя в своем кресле; Кэсси, скрестив ноги, устроилась на полу рядом. На коленях у нее свернулся клубком Фрэнки, и моя дочь время от времени принималась его поглаживать, но совершенно машинально. Ее глаза были закрыты, а тонкие брови сосредоточенно сдвинуты, словно она решала в уме какие-то сложные арифметические примеры.

Заметив меня, бабушка приложила палец к губам и показала взглядом на Кэсси. Судя по всему, занятия «практической магией» были в самом разгаре. Мешать им сейчас не стоило, и я сделала шаг к парадной двери, но снова остановилась. Мне хотелось хотя бы немного посмотреть, как бабушка учит Кэсси управлять своими способностями, но мне нужно было думать о будущем дочери – о том самом будущем, в котором для меня, возможно, не окажется места.

– Мне нужно съездить в Монтерей по делу, – шепотом сообщила я. – Вернусь часа через два. О'кей?

В ответ бабушка кивнула и махнула рукой в направлении выхода, мол, выметайся поскорее и не мешай нам работать. Расставаться с дочерью, хотя бы на два часа, мне очень не хотелось, но я справилась с собой и, бросив еще один взгляд на сосредоточенную мордашку Кэсси, вышла из дома.

Оуэн ждал меня в своем «Камаро», припаркованном напротив бабушкиной калитки. Когда я подошла к машине, он потянулся и открыл мне дверь переднего пассажирского сиденья.