Они крепко обнялись, не переставая чихать, кашлять и отплевываться.

– Все нормально. Мы все живы, – сказал Юрий, вставая. – Теперь нам надо найти яйцо и Колбасову. Мы слышали голос нашей директрисы, но я не представляю, где ее искать. В том месте, где мы засекли ее причитания, нет ни малейшего прохода. Там, по моим сведениям, находится сплошная глухая стена. Впрочем, очевидно, что как-то туда попасть можно. Я просто пока не понимаю, как.

– Хорошо, что вы хотя бы знаете, в какой стороне искать вашу коллегу, – кивнула Ева. – Я слышала крик. Вы думаете, это была она? При каких обстоятельствах пропала эта женщина? Я так поняла, что вы ее потеряли, а потом случайно обнаружили.

– Пропала она при обстоятельствах совершенно загадочных, – сказала Сушко, – у нас тут на станции произошла настоящая детективная история. Мы раньше вообще думали, что мы с Юрой – единственные, кто остался в живых. Но, услышав голос Анастасии Геннадиевны, поняли, что ошибались. Наша директриса жива!

– Это хорошо, – выдавила Ева. – А что случилось с остальными сотрудниками биостанции?

Повисла тяжелая пауза.

– Мы думаем, что они мертвы, – пробормотала Виктория.

Ева ошеломленно заморгала глазами.

– Что, все до единого? – переспросила она.

– Боюсь, что да, – ответила девушка. – Мы подозреваем, что были убиты трое наших коллег – завхоз Иванов, энтомолог Курочкин и орнитолог Шварц. Правда, наверняка это можно сказать только об орнитологе. Мы нашли его тело.

Ева встала.

– Вы сообщили об этом в милицию? – спросила она.

– Да. Но только о смерти Валерия Шварца и пропаже Вениамина Курочкина, а также о краже яйца, – кивнула Сушко. – Об этом рассказала им еще лично Колбасова. Она звонила в УВД города Туапсе при мне.

– Мне нужно срочно связаться с начальством, – сказала Ева. – Где тут выход на поверхность? А после этого сосредоточимся на поиске вашей директрисы и попытаемся вычислить и поймать преступника.

– Пойдем! Мы тебя проводим, – кивнул Бадмаев. – У нас на биостанции есть спутниковая связь.

Все трое пошли по туннелю.

– А что касается яйца, – продолжила Ершова на ходу, – то я знаю, где оно. Там, с другой стороны ловушки, есть помещение, о котором, видимо, никто из сотрудников биостанции не знал. Оно состоит из двух комнат и туннеля между ними. В одной комнате стоит каменная чаша, а в другой располагается инкубатор, где и лежало яйцо. Я его перепрятала.

Виктория и Бадмаев ахнули.

– Да, там находится логово преступника, – пояснила Ева. – Так что я знаю, где он затаился, но не имею ни малейшего понятия ни кто он, ни как туда попасть, минуя ловушку с водой.

Все это было очень важно, но прежде всего Ершова хотела вызвать помощь, которая освободила бы из каменного мешка ее будущего мужа – Владимира Рязанцева.

Защокин и Филимонова быстро и бодро шагали вперед. Они оба были отлично экипированы и находились в хорошей физической форме.

– Должен признаться, уважаемая коллега, что вы идете быстрее меня, – улыбнулся академик.

– Я на двадцать лет моложе, – пожала плечом Марьяна.

– Мне всего лишь пятьдесят три, – расправил плечи Защокин. – Я очень молодой академик.

Филимонова рассмеялась. Этот мужчина обладал неплохим характером. Дождь продолжался, но это почти не влияло на скорость продвижения ученых.

– Интересно, что мы будем делать с яйцом, когда найдем его? – спросила Филимонова. – Скажите честно, какие у вас идеи на этот счет?

– Ну, не факт, что мы его найдем, – помрачнел Защокин, – но это не исключено. Я надеюсь на лучшее. Главное, чтобы барионикс не вывелся до того момента, как мы обнаружим яйцо.

– Почему? – удивилась Марьяна. – Вы хотите лично наблюдать за тем, как маленький динозавр появляется из яйца?

– Да, – отрезал Александр Павлович. – Я хочу при этом присутствовать.

Марьяна бросила на Защокина насмешливый взгляд.

– А ведь я знаю, почему вы этого хотите, – сказала Филимонова.

– Да? – удивился академик. – Признаюсь, юная леди, я очень в этом сомневаюсь.

– Я знаю, – повторила Марьяна.

Академик бросил на девушку быстрый взгляд.

– Тогда вы должны знать, – хитро сказал он, – что лежит у меня в маленьком ящичке, который я сейчас несу в руке.

– Алмазный резак и портативная лазерная установка, – тут же отозвалась Филимонова.

Академик остановился, словно налетел на стену. На его лице появилось выражение глубокого изумления.

– Не может быть, – растерянно сказал Александр Павлович. – Вы не можете этого знать!

– Могу, – отрезала Марьяна. – Только не надо говорить, что я не права.

Защокин молчал. Он стоял на дороге и не шевелился.

– Ну же, – подбодрила его Филимонова. – Я права?

– Правы, – медленно ответил академик после долгой паузы.

– Вы так пристально на меня смотрите, – прыснула Марьяна, – что я смущаюсь.

Она не выдержала и расхохоталась.

– Я не скажу вам, откуда я это знаю, – проговорила она, и ее лицо снова стало серьезным, – но могу признаться, что у меня тоже есть ящичек с алмазным резаком и портативной лазерной установкой.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

– Я понял, – наконец медленно сказал академик. – Но для меня ваши слова – это такая неожиданность…

– Нам надо спешить, – произнесла Марьяна, – и вы не хуже меня знаете, почему.

Они пошли быстрее. Впереди уже виднелся завал, на котором несколько часов тому назад сломал ногу полковник Рязанцев.

– Кто? Ершова? – переспросил шеф Рязанцева и затушил в пепельнице сигарету. – По спутниковой видеосвязи? С биостанции?

Обычно генералы не бегают. К счастью, в этот ночной час в здании ФСБ уже никого не осталось и поэтому над бегущим начальником управления смеяться было некому. Он мчался к вычислительному центру, перепрыгивая через три ступеньки. Именно спавший там системный администратор был вызван настойчивым звонком Евы. И теперь на маленькой и не слишком четкой картинке, генерируемой видеокамерой, установленной на компьютере биостанции, виднелось усталое лицо Евы.

– Современные технологии меня неизменно поражают, – пробормотал шеф и широко улыбнулся.

Он измучился. Он не ел и только литрами глушил кофе. Он не мог спать. Он метался, как зверь в клетке, ожидая, когда его подчиненные, которым он доверял, как себе, выйдут на связь.

И вот перед ним была Ева. Начальник отметил, что она выглядит измученной и похудевшей, лицо у нее поцарапанное, а волосы измазаны глиной.

«То есть я надеюсь, что это все-таки глина, а не что-то другое», – подумал генерал.