– Почему он провел здесь так много времени? – чуть подумав, резко спросил Ярес. – Наш человек доложил: Турист прошел на свалку в первой половине дня. Почему так долго сидел с тобой?! Что-нибудь оставил?!

Михалыч испуганно дернул головой: нет!

– Точно?!

– Ничего не оставил, – глянув в прищуренные глаза страшного человека, прошептал пленник. – Клянусь, ничего! Мы просто сидели. Поесть ему дал.

– Добрый какой! – ухмыльнулся Ярес. – Бомж свалочный, а гостя приютил, угостил…

Бандиты загоготали.

– О чем говорили? – прервав общее веселье, грубо крикнул начальник службы безопасности. – Что он про себя рассказывал?! Отвечай, быстро!

– Ничего, – торопливо отозвался Михалыч. – О жизни говорили. А-а-а! А-а-а-а-а!

Битый перестарался, выгнул пленника слишком сильно. Что-то хрустнуло в спине, Михалыч задергался. Бандит выпустил его руки, и бомж упал на землю. Он больше не кричал, пальцы скребли землю, оставляя борозды в мягком грунте.

– Болван! – рыкнул на подручного Ярес. – Надо было аккуратнее!

Громила виновато отступил назад. Начальник службы безопасности присел на корточки рядом с бомжем, дернул за волосы, приподнимая голову.

– Куда ушел гость? Куда направился?

Михалыч смотрел на мучителя. Казалось, он не понимал, о чем его спрашивают. Просто не улавливал смысла произнесенных слов.

– Черт! – ругнулся Ярес. – Подыхает… Давай, в оборот его снова! Еще раз, только медленно!

Несчастного бросили на землю, нога Битого уперлась в крестец, руки потащили назад.

Обитатель свалки хрипел и задыхался, изо рта толчками текла кровь, но Ярес сидел возле жертвы, внимательно глядя ей в глаза. Без конца повторял один и тот же вопрос:

– Куда ушел гость, какие у него планы?

И умиравший не выдержал.

– На станцию! – выдохнул он, превозмогая страшную боль.

Ему показалось: вот сейчас он скажет все, и боль отступит. Придут покой, тишина. Это будет счастье…

– На станцию! Там! Дальше! Шиномонтаж! Большегрузы… Ушел…

Ярес выпрямился, махнул рукой, подавая знак Битому. Пленника отпустили, и страдалец упал на землю, замер неподвижно.

– Карту! – потребовал начальник службы безопасности проекта «Ноев ковчег».

Плотный лист бумаги развернули так, чтоб рассматривать его в свете автомобильных фар.

– Кажется, здесь! – Битый ткнул пальцем в нужную точку. – Там фуры ночуют. Стоянка для отдыха и шиномонтаж. Зуб даю, сам туда как-то заезжал.

– Понял! – обрадовался Ярес. Вновь опустился на корточки возле пленника. – Он точно туда ушел? Не врешь, чмо свалочное?

Михалыч уже не мог говорить. Только слабо подвигал головой. Обозначил движение, словно пытаясь объяснить: нет, не вру.

– Ладно, тогда помучаешься в последний раз, – оскалился Ярес. И вдруг спросил: – Ты ведь собачек ешь?

Умиравший плохо понимал, что хочет страшный человек. Знал лишь одно: надо четко и быстро отвечать на вопросы. «Да…» – едва заметно шевельнулись губы.

– Сегодня наоборот получится, – Ярес засмеялся над собственной шуткой. – Раньше ты собачками обедал. Теперь они тобой закусят.

Он выпрямился, прищелкнул пальцами. Развернулся и пошел к машине, зная: Битый закончит работу.

Бандит вновь крепко уперся ногой в крестец пленника, ухватил жертву за ладони, со всей силы дернул назад. Что-то неприятно хрустнуло в спине, бомж вскрикнул – тонко, по-бабьи визгливо. Упал на землю.

– Готов, – ухмыльнулся Битый и, сплюнув, направился к джипу, который уже нетерпеливо рычал мотором.

Машины двинулись в путь, включили дальний свет, заливая белым мерцанием дорогу, которую выбрал для себя и своих людей Ярес.

«Скоро весна, но я не могу ее увидеть…»

Умирая, экс-преподаватель философии не думал о высших материях. Ни о добре, ни о зле. Ни о грехах человеческих, ни о расплате за них. Даже не мечтал о том, чтобы быть нужным кому-нибудь, хоть одному живому существу – как тот старый больной кот.

Страдалец желал только одного: чтоб все побыстрее закончилось. Чтоб пришло спасительное забытье, в которое можно погрузиться целиком. Забыть о страшном несправедливом мире, стать частичкой высшего блаженства – бездонного НЕ.

Наверное, Сергей уснул слишком крепко – будто младенец, не имеющий никаких серьезных проблем. Только дети могут отключаться полностью – взрослый, даже оказавшись во власти Морфея, продолжает прокручивать былое. Картины из прошлого не дают ему покоя, тревожат подсознание. Случается, во сне события разворачиваются не так, как наяву, и ночью человек проживает альтернативную жизнь.

Сергей уснул слишком крепко.

– Вставай! – кто-то грубо толкнул его в плечо. – Вставай! Только без глупостей!

Мозг включился в рабочий режим без обычного переходного периода, сопровождающегося медленным просыпанием, позевыванием и отсутствием резкости в глазах. Голова заработала так, словно Сергей и не спал.

Беглец, лежавший на спине, аккуратно – не делая провоцирующих движений – приподнялся. Фургон, в котором он ночевал, был залит светом автомобильных фар. Ночь… Сергей потер веки, попробовал выглянуть наружу, но мгновенно ослеп – яркие лучи прожекторов били прямо в глаза. На фоне искрящегося марева Поздняков сумел разглядеть только несколько черных колышущихся силуэтов.

– Без глупостей! – рыкнул один из темных незнакомцев. – Давай, двигай сюда! Ближе! Ближе! Не вынуждай стрелять тебе в ногу!

Пуля в ногу – это серьезно. Конец всем шансам на продолжение игры. Хромой он ни за что не сможет уйти от погони…

Сергей решил не злить преследователей, настигших его. Тяжело вздохнул, выпрямился. Подошел к краю фургона, прищурился, высматривая место. Спрыгнул вниз. Его тут же дернули за плечи, развернули лицом к фуре, без раздумий ударили носом и подбородком о железный борт.

– Поаккуратнее! – крикнул пленник.

Руки вывернули за спину. Щелкнули «браслеты».

«Может, с простреленной ногой и трудно бежать, – промелькнуло в голове. – Но с наручниками – ничуть не легче».

Вдруг Сергей почувствовал, как железо коснулось лодыжек. Щелкнул другой замок.

– Вперед! – потребовал один из конвоиров.

Поздняков чуть не упал, попытавшись сделать шаг. Цепь, сковавшая ноги, была короткой.

– Давай-давай! – кто-то больно ткнул стволом пистолета под ребра.

Сергей скривился от боли, но быстро выпрямился – не хотел показывать слабости. Молча засеменил вперед, к джипу, двигатель которого работал. Пленника втолкнули в салон, посадили в кресло. Поздняков оказался плотно зажат между двумя бугаями – не шелохнуться, не дернуться. В зеркальце водителя было видно: во вторую машину залезают крепкие, плотные мужики. Сергей попытался сосчитать врагов. Если не ошибся, всего получилось более десятка «охотников».