– Ну, в какой-то степени… Я уезжаю на Бали… завтра… то есть уже сегодня, но мне нужны наличные деньги.

(Тебе нужны наличные?)

– Ладно… ну, ты начальник, это твои деньги, они лежат в авиационном футляре – мы сможем их забрать, когда студия откроется. Бали? Ну, отлично, слышал, что это классное место. Когда ты вернешься?

– Не знаю, я тебе позвоню. Мне нужно отдохнуть. Ладно, я пойду выписываться из гостиницы. Положи мой багаж в свою комнату, пожалуйста, я путешествую налегке. И лучше будет, если ты скажешь группе… хорошо?

– Ты начальник…

Позже в этот же день.

– Фред… Джон уехал на Бали.

И мистер Меркьюри запрыгивает на обеденный стол, чтобы исполнить арию «Бали Хай» из мюзикла «Юг Тихого океана» в грандиознейшем оперном стиле.

Не считая сообщений о пропаже музыкантов, одной из моих ежедневных обязанностей стало подниматься к газетному киоску в гостинице «Арабелла» и покупать все англоязычные газеты, которые туда привезли. Их доставляли не раньше обеда, что было очень удобно – мы обычно до этого времени из постелей не вылезали. Еще я покупал для группы несколько иностранных журналов и любые музыкальные публикации на любом языке.

Фред обнаружил в одном журнале разворот со своей концертной фотографией и стал гордо дефилировать с ним по студии. Фотографии других групп и он, и остальные очень любили критиковать.

– Просто посмотрите на Стинга! Эта девчонка опять фотографируется без рубашки!

– Да как вообще можно хорошо выглядеть под зеленым прожектором? У них словно болезнь какая-то!

Фред каждый день просил читать вслух гороскоп его знака (Девы), а иногда и других знаков (скорее всего – людей, с которыми он был близок или которыми в данный момент интересовался). Я прочитал гороскоп Джона, чтобы узнать, когда он вернется с Бали…

Он позвонил примерно неделю спустя и попросил снова зарегистрировать его в «Хилтоне», а потом забрать из мюнхенского аэропорта. Он вернулся с шелушащейся и облезающей от загара кожей и тут же получил прозвище Змей.

Фред либо очень радовался предсказанию гороскопа, либо говорил, что все это чушь собачья. А потом просил водки. Не рюмку водки, а просто водки.

Все пили водку – напиток считался «чистым» и безвредным для организма, как говорили. Вся группа пила водку с тоником, а техники – с апельсиновым соком. Тогда мы были моложе, и печени наши были крепче – по крайней мере, обычно. Брайану тоже нравилась водка, но он не слишком хорошо умел рассчитывать дозу, особенно после тяжелой ночи. Он не курил, никогда не принимал наркотики и соблюдал диету, так что действительно пытался следить за собой.

Все техники курили, Роджер – тоже, но Фред и Джон начали курить только в 80-х. А потом Роджер после нескольких попыток бросил. Я никогда не считал, что Фреду подходит курение. Исторически считалось, что сигареты курят крутые мачо, но Фред не зажимал сигареты в уголке рта, как Джеймс Дин, и не прикусывал их, как Клинт Иствуд. Он даже не держал их в руке, давая дотлеть, как Марлен Дитрих или другие голливудские звезды.

Нет, должен сказать, что Фред курил сигареты, как школьница, очень слабо и быстро затягиваясь и не держа их долго во рту – как правило, быстро вытаскивал, схватив кончиками пальцев. Он, конечно, никогда не покупал сигареты сам – только выпрашивал у сопровождающих.

Мюнхен, его жители и некоторые места вдохновляли всех, в частности – Брайана на создание одной из песен.

Dragon Attack, альбом The Game, 1980 год.

Автор – Брайан Мэй, вдохновлена Мюнхеном.

Я готов снова пойти в «Хижину» в любое время!

Из Мюнхена в Кенсингтон – через Вест-Хэм. Фред всегда покупал вещи импульсивно, причем обычно очень дорогие. В 1980 году, записываясь в Мюнхене, мистер Меркьюри купил мебель для спальни в стиле ар-деко – ему очень нравился этот период. Пастельный розово-персиковый гарнитур нужно было перевезти в Англию вместе со студийной аппаратурой Queen, для чего мне пришлось заняться бумажной работой, чтобы обеспечить вывоз мебели, провоз ее через несколько стран и ввоз в Англию. Та еще головная боль: пришлось одновременно везти аппаратуру группы с бумагами на временный импорт и вещи Фреда, вывезенные для ввоза в другую страну, проезжая при этом через несколько других стран… Проклятая бумажная работа! Но это было даже еще не все: мне пришлось ехать на выходных, когда не на всех пограничных постах работали таможни. Традиционно мы возвращались домой через Франкфурт, Кёльн, Аахен, пересекали там границу с Бельгией, через Брюссель добирались до Остенде, а затем плыли на пароме до Дувра. В этот раз не было такой возможности, так что пришлось ехать кружным путем через Голландию.

Та еще, черт возьми, головная боль!

Выбора особого не было: мне пришлось ехать в грузовике самому, оставив остальных отдыхать, а потом спокойно улетать домой самолетом.

«Хотелось бы, чтобы вы были здесь!»

Когда мы с водителем Джерри, зверски уставшие, подъезжали к границе Германии и Голландии, я попросил его остановиться где-нибудь, где можно найти телефон, чтобы позвонить местному фрахтовому агенту, который должен был встретиться с нами на таможне. Я увидел бар, выпрыгнул из высокой кабины грузовика, перебежал пустынную дорогу и вошел туда. Стоял солнечный летний вечер, но внутри было весьма тускло и пусто, не считая трех-четырех достаточно привлекательных девиц. Я спросил на ломаном немецком, можно ли воспользоваться телефоном – я готов заплатить за звонок. Пока я звонил, ко мне обратилась барменша – не хочу ли я что-нибудь выпить? К этому времени мои глаза уже привыкли к сумраку, и, разглядев мебель с красной бархатной обивкой и золотистой отделкой, я понял, что попал в какой-то дешевый бордель и меня считают потенциальным клиентом. Агент сказал мне ехать к границе, которая всего в нескольких минутах отсюда, – там он нас встретит. Так что мне пришлось извиниться, отдать несколько дойчмарок за телефонный звонок и с определенной неохотой лезть обратно в грузовик.

Проехав Голландию и Бельгию, мы приехали в порт в Остенде в темноте – и не успели на последний паром. Когда я пытался, свернувшись калачиком, заснуть на пассажирском сиденье грузовика, припаркованного в доке в ожидании первого утреннего рейса, мне пришла в голову характеристика «верный, глупый и низкооплачиваемый». Во рту у меня было не лучше, чем в нестираном гульфике, так что мне срочно нужно было освежиться.

Вернувшись в Лондон с больной спиной и в дурном настроении, мы выгрузили все на складе Queen в Вест-Хэме, принадлежавшем «Эдвин Ширли Тракин», и я добрался домой на метро – в одежде, которую не менял два дня.

Едва я зашел в квартиру, мне тут же позвонили из офиса Queen: