— И откуда у тебя, Саша, такие недетские познания?

Чёрт, опять меня занесло.

— Я Ильфа и Петрова читал. «Берегись автомобиля» смотрел. Да и жизнь без отца, она такая.

А она и правда такая. Мать со мной советоваться ещё лет в двенадцать начала, причём на полный серьёз, как семейный бюджет распределить, где что в дом добыть, через кого достать то и это. Километры очередей в перестройку, оплата за мужские руки в доме талонами на водку или сигареты.

— Умный ты не по годам.

— Тебя это удивляет? Я обязательно должен быть дураком?

— Удивляет, да. И радует. Дураков без тебя полно, а умного поди ещё найди. Я подумаю над твоим предложением, может, перестроим маршрут так, чтобы в посёлок заскочить. Видишь ли, мои точки взяты на основе сведений из множества источников: куда и когда выезжал твой дед, где чем занимался. Я сам или через своих людей разговаривал со свидетелями, отмечал потенциально подходящие места. Сам на большинство из них выезжал.

— И один хрен ничего не нашёл.

— Но теперь у меня есть ты, так что дело двинется куда быстрее.

— Только не воображай, что стоит мне кинуть взгляд, так твой сундучок выпрыгнет из-под земли. Радиус обзора от одного до десяти метров, и я пока сам не понял, как это работает.

— В любом случае не поработаешь — не узнаешь. Предлагаю завтра с утра и отправиться.

— Мне ещё не выплатили аванс.

— Рассчитаемся утром. Таких денег у меня нет в наличии, до завтра привезут.

Я внимательно изучал карту и мотал на ус все те точки, сведения о которых кропотливо собирал Михаил Васильевич не один год. Вдруг мы его сундучок найдём сразу, а у меня ещё семейное предание о дедовом кладе. Возможно, конечно, это всё о том же сундучке, но вдруг мы в своих поисках встретим другие сокровища. Раз уж дед оказался не таким неудачником и пропойцей, как мне о нём рассказывал батя, вдруг спрятал что-то стоящее. Я теперь, конечно, надолго обеспечен, но у меня ещё мать и двое младших в наличии. Хотелось бы обеспечить и им достойное существование. В качестве возмещения морального ущерба от гибели старшего сына. И вообще, в голове забрезжила идея, чем бы таким интересным мне заняться в будущем. Поиск кладов — и прибыльно, и увлекательно. Податься в историки, или как Шурик, в собиратели фольклора. Поизучать легенды и реальные события, в результате которых пропадали материальные ценности в крупных размерах. Поездить в экспедиции по их поиску. Чем не тема диссертации? Уважаемым членом общества стану. И всегда при деньгах.

Вечером, в конце напряжённого трудового дня мне выдали обещанную компенсацию в тысячу рублей. Пачка пахнущих типографской краской красных десятирублёвых купюр, обёрнутых лентой Госбанка СССР. Ну вот, на карманные расходы есть. На фоне будущей платы тысяча уже не казалась такой уж крупной суммой, хотя бедному студенту её на год бы хватило.

Спать ложились рано, собираясь прямо с утра выезжать к первой, ближайшей точке. Янчик наложил мне компресс на ребро и сказал снять его через часик. Где там. В этот раз я уснул, как только голова коснулась подушки. На адреналине от принятого нелёгкого решения самочувствие, казалось, улучшилось. Тысяча грела щёку, и жизнь уже не казалась беспросветно дерьмовой. В общем, спал я безмятежно, с почти чистой совестью. Аж до самого восхода солнца, то есть до четырёх утра. Меня разбудил топот ног и отрывистые голоса. Какого лешего? Оказалось — подъём, сборы. Боярину Михайло Васильичу не спится, не терпится выехать на поиски. Меня пришли будить позже остальных, но всё равно слишком рано для комфортного пробуждения. Голова с утра не болела, но была тяжёлой, как с недосыпа. Янчик размотал мою рану, поцокал, намазал какой-то вонючей мазью и завязал обратно. Интересно, мы моего личного медбрата берём с собой? Или зарплата должна мне послужить ранозаживляющим и болеутоляющим одновременно?

Ну вообще да. Четыре пачки двадцатипятирублёвок можно прикладывать в качестве тонизирующих компрессов ко всем болевым точкам. Отдали мне их не просто так, а под расписку о получении за услуги проводника. Всё, могу махать этой бумажкой в первом встречном автомагазине на требование предоставить справку о зарплате. Ха-ха. Ну ничего, машину я всё равно куплю, а пока — навстречу приключениям! Выполним и перевыполним планы по поиску кладов! Да здравствует наша партия — самая крутая поисковая партия в мире!

Какое-то дурачество напало на меня, и с территории я выходил в состоянии эйфории и детского предвкушения. И даже то, что повезёт нас опять Васька на своём краденом вездеходе, не испортило мне настроения. Я ж не в кабине поеду, его рожу почти не буду видеть.

Мои розовые очки слетели в один миг, когда из леса раздался голос, усиленный громкоговорителем:

— Всем стоять! Оружие на землю! Сопротивление бесполезно, вы окружены!

Батя.

— Гав-гав! — звонко подтвердил слова хозяина пёс.

У меня упало сердце и промелькнула картина, как отца тут и пристрелят. Я запустил чёртову новую ветку событий, где убить его могут не двадцатого, а сегодня, например, прямо сейчас. Потому что в старом прошлом он был дома до двадцатого.

Боцма́н прищурился и кивнул своим бойцам бросить оружие. Только я-то знаю, что в доме ещё хренова туча народа, которая спокойно положит из-за забора всех, кто выйдет из-под укрытия деревьев. Но батя-то этого не знает! Зачем он припёрся за мной?! Зачем я убеждал его, что он мой отец! Нет бы молча спасал в качестве Сани Шведова. Тогда он бы не дёрнулся спасать непутёвого «сынка».

— Стойте! — шагнул я вперёд. — Подождите, все!

— Шведов, Саша! Сделай два шага влево и ложись на землю, — скомандовал из зарослей батин голос.

— Ты обещал! — обернулся я к Боцма́ну. — Не стреляйте, я всё улажу. Я его уболтаю, вот увидишь. Вот деньги, забери. Я их уведу, вы уходите.

— Саня, не дури. Ты же понимаешь, что это не поможет, — спокойно ответил мне мужчина.

— Поможет. Мы поговорим и убедим его, что всё не так, как ему показалось. Меня не похищали, я приехал сюда сам. Мы собрались на охоту, ничего такого, ну штрафанёт за нарезное оружие.

— Саша, очнись. Василий в розыске вместе с машиной.

— Он заблудился в тайге, мы его нашли, обогрели, сориентировали на местности.

— Не много ли совпадений? Стоит им войти в дом, всё сразу станет