Злодей протащил меня через скверик и с разбегу зашвырнул в открытую дверь автомобиля. Будь противоположная дверь тоже распахнута, я бы просвистела по скользкому сиденью насквозь и вывалилась на дорогу с другой стороны, но та дверца была закрыта. Я въехала в нее головой, машинально посетовала, что прическа моя теперь испорчена так же, как кофточка, а в следующий момент почувствовала жуткую боль: этот гад уселся мне на ноги! И тут же улегся! Еще поворочался, словно стараясь устроиться поудобнее!

«Как татарский хан на телах плененных русских витязей!» – внутренний голос вспомнил исторический прецедент, зафиксированный в летописях.

– Хочешь еще пожить – лежи тихо! – дохнул мне в ухо последователь татарского хана.

Хлопнула дверца, потом еще одна. Водительское сиденье скрипнуло, принимая в себя другого оккупанта. Негромко заурчал мотор, машина тронулась, а этот гад, придавивший меня, как злая кошка бедную мышку, противно хихикнул:

– Тише едешь – дольше будешь!

– Остроумный, гад, – угрюмо пробурчал мой внутренний голос.

Кажется, впервые в жизни меня совершенно не обрадовало проявленное мужчиной чувство юмора.

Мысль о том, что убивать меня будут весело, с шутками и прибаутками, на оптимистичный прогноз развития событий не тянула.

31

Инспектор Виккерс – уже не при исполнении – сидел в своем любимом кресле с потертой гобеленовой обивкой и неспешно попивал собственноручно приготовленный глинтвейн. Напиток получился в меру горячим, сдобренным специями не чересчур, а в самый раз. Было очень приятно потягивать ароматное вино, поглядывая в окно, за которым дождь и ветер уже соткали серые, как холстина, сумерки.

– Айн, цвай, драй! – взглянув на часы, скомандовал Руди, и фонари во дворе соседей послушно загорелись розовым.

Лампы медленно меняли цвет: сначала на желтый, потом на белый и, наконец, на светло-голубой. Большой фонарь у крыльца сделался похож на бледный цветок крокуса, а те маленькие, что протянулись по дальней стороне участка, напоминали дырочки на ремне. Аккуратные маленькие проколы, сделанные толстой иглой.

Виккерс нахмурился, против воли вспомнив о работе: игла четко проассоциировалась у него с последним трупом, извлеченным из-под моста. Личность убитого мужчины – двадцатилетнего наркомана Юргена Фоли – удалось установить без труда: в заднем кармане спортивных брюк, облегавших его ноги под псевдомедвежьим мехом, нашлось удостоверение личности. Много повидавшего инспектора этот факт не просто удивил, а прямо-таки поразил: он всеми фибрами души ощущал разительный контраст между четко отработанной манерой душителя и его абсолютным непрофессионализмом в вопросе сокрытия трупов. Надо же, даже не удосужился обыскать убитого!

Упорство, с которым душегуб топил тела своих жертв в одном и том же мелководном месте под мостом через Шпрее, позволяло заподозрить в нем маньяка, помешанного на теме ирригации и возведения насыпных островов. В связи с этим показания фрау Марты Китцель, заметившей на набережной странного брюнета – не то китайца, не то японца, приобретали особый смысл. Руди знал: и в Поднебесной империи, и в Стране восходящего солнца имеется большой опыт создания искусственных островов из разного никчемного мусора.

– Но все-таки не из трупов, – пробурчал Руди, откровенно недовольный собой.

Никакой другой сколько-нибудь стройной версии, объясняющей три однотипных преступления, у него пока не было.

– Они как-то связаны, это точно, – пробормотал инспектор, со стуком поставив на пол опустевший стакан. – Но как?!

Первой жертвой маньяка стал непоседливый русский турист Юрий Солнцев, второй – отнюдь не страдавший охотой к перемене мест почтенный пес Вальтер Браунинг III, третьей – абсолютно нереспектабельный молодой немецкий наркоман Юрген Фоли. Руди никак не удавалось сбить эту троицу в одну крепкую компанию. У него даже не имелось оснований предполагать, что они были знакомы между собой – тот русский, старушкина такса и юный любитель кайфа.

И все-таки какая-то закономерность в хитром переплетении нитей угадывалась – так подсказывала инспектору старушка-интуиция, изрядно поднаторевшая в сложном рукоделии.

Руди хмуро уставился на разгоревшийся фонарь, моргая, как сова. Круглый шар расплылся в его глазах, превратился в бледное пятно, похожее на призрачное лицо, мужское или женское – не поймешь.

Виккерс закрыл слезящиеся глаза и сам не заметил, как погрузился в дрему. Однако сон его был беспокойным и недолгим. В сиреневой темноте под сомкнутыми веками вялыми медузами плавали белые пятна. Невесть как прибившийся к ним шустрый солнечный зайчик метался туда-сюда, как шарик пинг-понга, чувствительно сталкиваясь со стенками черепной коробки инспектора. Бессонная старушка-интуиция, настроившаяся, пока разум спит, хорошенько поработать, была недовольна. Докучливого зайчика очень хотелось прихлопнуть, как надоедливую муху, но поймать его в перекрестье прицела долго не удавалось. А когда удалось – зафиксированное белое пятно неожиданно проявилось, превратившись в женское лицо.

– Эврика! – хрипло каркнул Руди, мгновенно пробудившись.

При активной помощи бесценной бабули-интуиции инспектор Виккерс нашел связующее звено!

«Звено» было женского рода и носило красивое имя Элена – фамилию дамочки Руди забыл, но легко мог заполнить эту небольшую лакуну, разыскав в кармане куртки ее визитную карточку. Однако бежать в прихожую, где на вешалке сохла подмоченная одежда, инспектор не спешил. Наоборот, он поудобнее устроился в любимом кресле, чтобы не торопясь обдумать свое внезапное озарение.

– Начнем с первого убитого! – сказал себе Руди и азартно потер руки, словно лично собрался кого-нибудь со вкусом убить, а потом еще и с аппетитом съесть.

На первое был русский турист Юрий Солнцев, прилетевший в Берлин самолетом «Люфтганзы» из российского города Екатеринодара. Его связь с приметившейся Руди Эленой была очевидна: эти двое жили в одном городе и работали на местном телевидении.

– Пойдем дальше, – сказал себе довольный Виккерс и перешел ко второму блюду.

На второе (в лучших китайских традициях) была подана собака: достославный Вальтер Браунинг Третий, задушенный точно так же, как Солнцев, и аналогичным образом посмертно утопленный в Шпрее.

– Кто нашел чемодан с собачьим трупом? – сам себя спросил Руди. И сам себе с большим удовольствием ответил:

– Та самая Элена! Связь очевидна, идем дальше.

Третьим блюдом в интеллектуальном меню сыщика стояло загадочное убийство Юргена Фоли, задушенного, как и две первые жертвы, и так же погруженного в Шпрее не в натуральном виде, а в своеобразной упаковке: всей-то разницы, что в случае с Фоли это был не чемодан или не сумка, а костюм медведя. Оригинально, но не настолько, чтобы навести сыщиков на след убийцы.

– Совершенно обыкновенный карнавальный костюм, дешевый, китайского производства. Такие под Рождество в любом супермаркете навалом в ящиках лежат, – вспомнил Руди.