перестала мигать — теперь она горела ровно.

Вот только всё это наступившее спокойствие было обманчивым.

Ибо продолжал тикать другой таймер — в далекой галактике, где горело созвездие Ящера.

Через полминуты оно погаснет, и я лишусь моих божественных сил.

И мы с Машей останемся без магии посреди Колымских скал, и сдохнем тут нахрен от дубака и голода.

Меня такой вариант не устраивал. Я планировал оказаться где-нибудь в Амазонских джунглях, когда силы оставят меня, ну или хотя бы на Черноморском побережье Кавказа. Там вроде сейчас как раз бархатный сезон...

Я скорее высадил ударом кулака стальную дверь, закрывавшую Машину камеру. Дверь оказалась толстенной — натурально в метр толщиной.

Но и она пала под МОЩЬЮ моего кулака-кувалды.

Камера оказалась узкой и тесной, вторым магом, сидевшим здесь с Машей, ожидаемо оказался её отец — Старший Головин.

— Здравствуй, любимая, — я протянул Маше руку, — Я мог спасти мир, но решил спасти тебя. Уходим отсюда! Мало времени.

Маша, одетая, как и её отец, в тюремную робу и подавлявший магию ошейник с амулетом, мою протянутую руку просто проигнорила.

— Нагибин, ты дурак?

— Тоже тебя люблю. Давай лапу, Маша. Времени правда нет.

Маша недовольно прищурилась:

— Не-а. Сначала возьмем Проходова.

— КОГО?

Вот это уже было неплохим таким сюрпризом.

Я, конечно, подозревал, что в дубовом сарае, обсыпанном каркаде, именно Проходов и сидит. С такими предосторожностями содержали только Проходовых.

Но ведь последний Проходов, которого я освободил из дурки, погиб...

— Маша, все Проходовы — мертвы.

— Нет, дурень. У Алёнки остался один в загашнике. И мы его сейчас заберем. Ибо он — супероружие.

— Маша, мне некогда объяснять, но магия ушла из мира! Твой Проходов теперь полностью бесполезен...

Внутри меня вдруг что-то ухнуло, будто оборвалось.

Я понял, что созвездие Ящера в далекой галактике гаснет. Я ощущал, как рвется моя метафизическая связь с ним. Моя аура начала ослабевать, мой ранг начал падать — уже не тысячный, а 999, потом — 992, а потом уже вообще 989...

— Маша, пойдем, мать твою! Мои силы тают. А у Проходова — нет сил вообще. И не будет!

— Ты не шаришь, Нагибин, — Маша оттолкнула меня и вышла из камеры в коридор, потом указала мне на сарай, — Это не просто Проходов. Это Старший их клана! И он черпает силы из других миров. Проходовы — родня богов, демонов и существ из иных вселенных. Так что им плевать на магию нашего мира. У них другие источники силы. Освободи его!

Я опешил от дурости этого очередного Машиного предложения:

— Освободить Старшего Проходова? Да ты с ума сошла. Ты же помнишь, что сотворил у Петропавловки обычный Проходов, а что может сделать их Старший — страшно подумать...

— Да ничего не будет, — отмахнулась Маша, — Освобождай! Или никуда не пойду нахрен.

Мой ранг таял, у меня был уже 721...

Я понял, что времени на споры у меня больше нет.

Само собой, я мог забрать Машу и её батю силой. Вот только я и сам сомневался...

А что если Старший Проходов поможет мне сразить Либератора, что если я сейчас упущу свой шанс?

Что вообще терять этому миру? Здесь и так уже царит тирания абсолютного зла — Либератора. Так что можно играть ва-банк.

И я решился.

— Ну ладно.

Я активировал остатки ауры на максимум и ударил по деревянному сараю.

Мой кулак обожгло болью — антимагические дуб и каркаде сопротивлялись мне. Эти субстанции были столь дерзкими, что противились самому живому божеству!

Но с моим семисотым рангом им было, разумеется, не сдюжить...

Сарай просто разнесло в клочья.

Когда осела разлетевшаяся по воздуху щепа и деревянная пыль — мы узрели клетку.

Эта клетка была уже железной, а в ней металось какое-то существо, напоминавшее скорее обезьяну, а не человека.

Старший Проходов, как и его родич, был очень высоким, худым и с непропорционально длинными руками и ногами. Он весь порос какой-то уже седой шерстью, а еще огромной бородой а-ля Дед Мороз.

Длинные седые волосы, спутанные от грязи, напоминали львиную гриву.

Старший Проходов был совершенно голым, он метался по клетке, рычал и пучил глаза...

Присмотревшись, я с ужасом узрел, что антимагические амулеты вживлены прямо в тело старика — один был впаян ему в лоб, еще два Замка Рюрика были всунуты в грудину на манер каких-то имплантов, а на каждой руке и ноге у Старшего Проходова висело по еще одному амулету на цепи.

Я глазам своим не поверил, когда увидел, что последний подавляющий магию амулет прикреплен цепью прямо к мудям Старшего Проходова.

И вот тогда меня охватили сильнейшие сомнения.

— Маш, это нельзя освобождать. Просто нельзя и всё. Не будет ничего хорошего, если освободить чела, которого боятся настолько, что обвесили амулетами подавления на манер новогодней ёлки...

Тут на самом деле был и еще один аргумент против Машиного предложения.

Алёна рассказала мне абсолютно всё. И про моих жен, и даже про Материальное Перводрево. А вот про этого безумного деда она мне не сообщила. Значит, этот Старший Проходов был настолько опасен, что Алёна даже на пороге смерти решила не раскрывать мне факт его существования.

Вероятно Алёна надеялась, что я спасу Машу и быстро свалю отсюда, а Проходов взорвется. А еще вероятнее — богиня просто считала, что я брошусь спасать её саму, а не Машу...

А еще я теперь понял, почему заключенных просто не расстреляли. Вот этого Проходова явно нельзя было завалить пулями, даже обвесив его амулетами с головы до пят. Его настолько боялись, что решили взорвать тонной взрывчатки. А убивать Машу и её отца охранники просто поленились. Они-то рассчитывали, что девушка и Старший Головин просто взорвутся тут, вместе с Проходовым...

— Освободи его! — потребовала Маша, — Или проваливай!

Моя жена сложила руки на груди и надула губки.

Прикольно.

Ну оно и понятно — Машу охватила жажда власти. Вот только сука явно не понимала, что контролировать этого Проходова она не сможет. Его даже Алёнка не могла контролировать, раз посадила в этот сарай. А Алёнка, на минуточку, была богиней...

Впрочем, какая теперь уже разница?

— А хрен с тобой, Маша. Будь что будет!

Ранг у меня был уже 433.

Но его хватило. Я раздул свою ауру на максимум, осторожно и сохраняя контроль, чтобы не повредить самого Проходова.

Стальная клетка зашипела, а через мгновение обратилась в