Вряд ли хантеры потащили бы с собой такую ораву.

Я вышел из укрытия. Ко мне уже спешили бойцы Редькина.

– Хантеры кинули нас, – признался капитан. – Они убили всех заложников. Мы пришли в указанное место, а там – одни трупы. В общем, всё было зря.

– А на меня по маячку вышли?

– Да, как договаривались. Хорошо, что вы в нашу сторону ринулись. А то бы нам долго ещё за вами мотаться пришлось.

Незадолго перед тем, как оставить меня на Базе, спец из отряда Редькина повесил на меня маячок. Хантеры его не обнаружили. Это и был наш сюрприз, о котором мы заранее договорились с капитаном. Правда, если бы меня грохнули, то особой пользы этот маячок никому бы не принёс.

– Узнал, зачем понадобился хантерам? – с надеждой спросил Редькин.

– Нет, – я решил не упоминать больше Контролёров, поскольку и сам терялся в догадках.

Всё это слишком походило на запутанные интриги мадридского двора. Было такое ощущение, что я стал чьей-то фигурой в непонятной пока мне игре.

Капитан посмотрел на Гюрзу и, убедившись, что она мертва, вздохнул:

– Жаль, девку уже не допросить. Но у нас не было выбора: пришлось валить наверняка.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Сочтёмся, – махнул рукой капитан. – Тем более у меня тоже на тебя виды имеются.

– Директива двадцать?

– Она самая. Погибших уже не вернёшь, но хантеров нужно наказать. Щёлкнем им по носу, а? – с надеждой уставился на меня Редькин.

– Думаешь, справимся? – усомнился я.

– А почему нет? Вы вдвоём пятерых завалили. Ну, сколько их всего с Черепом?

– Уже меньше, – улыбнулся я. – Я видел человек пятнадцать.

– Теперь, выходит, осталось около десятка. Плюнуть и растереть! – убеждая самого себя, заговорил Редькин. – Всех положим – как пить дать.

Я покачал головой.

– Может, их десять, а может, я видел только часть их отряда. Знаешь, не хочется оказаться в положении Федота Васкова.

– Кого? – не сразу сообразил Редькин, а потом понимающе кивнул. – А, ты про «Зори»[14]! Ну так и у нас не девчонки-зенитчицы, а бойцы, можно сказать, элитного подразделения. С ними нам никакие психи не страшны. Сделаем мы хантеров. Как два пальца об асфальт! К тому же ты и сам в этом заинтересован. За тобой же они почему-то гонялись.

– Как мы их найдём?

– О, это уже деловой разговор, – обрадовался Редькин. – Есть предположение, что они в скором времени сюда прискачут. Не только мы пальбу слышали. Тем более если пятеро их людей не вернутся…

– Предлагаешь ещё одну засаду устроить?

– Почему бы и нет? Один раз сработало – сработает и второй! – загорелся капитан. – Устроим капкан, в нём и прихлопнем сразу всех скопом!

– Эх, была не была!

Редькин заулыбался.

– Наш человек!

– Копать окопы, надеюсь, не будем?

– Времени мало, – не оценил шутку капитан. – Будем использовать рельеф местности.

– Только Черепа не убивайте, – попросил я.

– Зачем он тебе? – подозрительно уставился капитан.

– Должен же я понять, какая муха их укусила!

– А, ну да, – согласился Редькин. – Постараемся живьём взять, но сам понимаешь – никаких гарантий. Как карта ляжет.

– Главное – постараться, – напомнил я.

– Насчёт этого не сомневайся. Бойцов я проинструктирую. А ты своим «цэу»[15] раздай. У нас четверть часа в запасе – максимум.

– Считаешь, они всё-таки прибегут сюда?

– Как наскипидаренные! – заверил Редькин. – Мы их в клещи возьмём. Обхватим так, чтобы ни одна сволочь не выскользнула. У меня перед ребятами погибшими – долг. Пока не отдам – не успокоюсь! И Черепа твоего…

– Он не мой! – прервал я капитана, но тот лишь отмахнулся.

– Да плевать! В общем, если даже возьмём его живьём, то всё равно жизни ему – аккурат до того времени, как ты узнаешь всё, что тебе нужно.

– Не возражаю, – сказал я.

– Тогда слушай меня. Диспозиция следующая…

Наша позиция была на правом фланге. Мы заняли её вместе с Филиппом. Краснов и Шумил засели слева, а остальные бойцы вместе с Редькиным распределились по центру. В последнюю секунду меня вдруг снова кольнуло сомнение, но я взвесил все «за» и «против» и мысленно согласился с Редькиным, что шанс прищучить Черепа и его банду у нас есть. И из всех возможных сценариев – этот был наилучшим.

Вот только мы не учли одного, хотя именно я и должен был в первую очередь подумать об этом важном факторе: ещё по записи на Базе было ясно, что среди хантеров был псионик, а может, и не один. А среди нас не было никого, кто мог бы противостоять такой силе.

Трудно описать ощущения, возникающие после ментальной атаки. Сначала – полная дезориентация в пространстве. Твоё сознание словно отделяется от тела, подчиняясь чужой воле. А потом щёлкает незримый хлыст, голову стягивает стальными тисками, которые начинают сжиматься всё сильнее и сильнее. Чуть позже ощущаешь, будто кто-то запускает холодные невидимые пальцы в твой мозг и начинает копаться там. И тебе становится страшно и противно, ты словно видишь себя на прозекторском столе, хочешь закричать, но не можешь.

Ты – не хозяин себе. Тебя контролируют, тобой манипулируют, тебя включают и выключают, как лампу в коридоре. Ты беспомощен и ничего не можешь поделать. Тебя охватывает бесконечный ужас, а дальше начинается боль…

Мощный псионик способен не только управлять жертвами, но и убивать их на расстоянии. Для этого совсем не обязателен визуальный контакт. Эти твари используют своеобразные внутренние радары, настроенные на поиск чужой мозговой активности.

Так что никто из нас не заметил псионика, пока тот не долбанул по нам из своего надёжного укрытия, которое мы бы не достали при всём желании.

Нам повезло, что псионику пришлось распылять свои силы на всех сразу – без малого десять человек. Он не мог убить одним ментальным ударом такое количество противников, а может, и не хотел, если мы были нужны ему живыми для каких-то целей. Однако ему удалось на короткое время вывести нас из строя, и хантерам этого хватило.

Я чувствовал себя куклой, лежал, тупо таращась на склон соседнего холма. Несколько пар рук дёрнули меня, поставили на ноги и, убедившись, что я не упаду, переключились на лежавшего рядом Филиппа. Ещё секунда – и мы стояли живыми статуями, которым дозволялось лишь дышать и зрительно фиксировать происходящее.