К оленине подали жареный картофель и брюссельскую капусту, а еще желе из красной смородины и густую темную подливу со вкусом портвейна.

«Давайте уже браться за еду, хватит болтать», – в отчаянии думал Дигби. Утром они с Марком не нашли на кухне практически ничего съестного, и голод давал о себе знать.

– Интересно, что вы скажете про это вино? – доброжелательно спросил профессор Мейнуоринг, обращаясь ко всем четверым, когда Генри стал обходить стол с бутылкой. – Мне бы хотелось знать ваше мнение.

«Ну да, как же», – подумал Марк, хотя сарказма в голосе старика как будто не чувствовалось.

– Очень полнотелое, – пробормотал он вслух.

Дигби не рискнул высказать мнение, а Ванесса сказала, что на вкус оно как запах ладана.

– Так вы католичка, мисс Ивс? – проницательно спросила мисс Кловис.

– О нет, я вообще не верующая, но обожаю католические церкви, а вы? – Ванесса повернула головку в сторону профессора Мейнуоринга, так что игриво качнулись длинные малахитовые серьги.

– В опросном листе к заявке на грант не было пунктов о религиозных воззрениях кандидатов, – задумчиво ответил тот. – Возможно, ответы получились бы интересные. Вероятно, ошибкой было сосредоточиться только на академических успехах. В годы моей молодости было несколько иначе. Требовалась смелость, позвольте сказать, возможно, не великая, но тем не менее смелость, чтобы объявить себя рационалистом. А теперь как будто более мужественно быть баптистом или методистом. Есть что-то модное в католичестве римского и англиканского толка, как во-вашему?

– Служба в «высокой» церкви интереснее, – внес свою лепту Дигби. – И ритуалы более живописны.

– Вы верите в целибат для духовенства? – внезапно выстрелила мисс Кловис.

– Не знаю. Боюсь, я никогда об этом не думал, – ответил Дигби.

– Ну а как насчет целибата антрополога в экспедиции?

– О, разумеется, мужчине там нужна спутница, – с чувством сказал Дигби.

– Женщина может быть таким большим подспорьем в его работе, – нежно проворковала Ванесса. – В конце концов, всем мужчинам нужна любовь.

Взгляд томных глаз словно бы относился и к профессору, а не только к Марку и Дигби.

– Так вы не считаете антрополога столь же сдержанным, как священник? – продолжала мисс Кловис.

Молодые люди замешкались с ответом, поскольку, хотя и считали, что, будучи антропологами, стоят выше обычных людей, в том числе и священников, никак не собирались отказываться от удовольствий, которым предаются существа низшего порядка.

– В конце концов, без кое-чего мужчине не обойтись, – сказал Марк, имитируя акцент своего американского коллеги Брэндона Дж. Пербрайта.

– На мой взгляд, это заблуждение, – объявил профессор Мейнуоринг. – Подобно тому, что в тропиках следует пить больше алкоголя, а это целиком и полностью ошибочно. На самом деле чем меньше там пьете, тем лучше себя чувствуете.

Молодых людей его тирада повергла в унылое молчание. Лишенная любви и выпивки работа в экспедиции казалась уже совсем не такой притягательной.

– Не думаю, что антропологам следует жениться. Могут возникнуть осложнения, дети, например, и все такое, – сказала, чуть покраснев, Примроуз.

– Разумеется, все великие люди всегда были в том или ином смысле преданы своему служению, – задумчиво продолжал профессор и перечислил имена одного-двух, которые были таковыми, и еще больше тех, которые, по его мнению, таковыми не являлись и чьи имена было бы возмутительно здесь упоминать.

– Я всегда думала, что мистер Моллоу на свой лад очень предан своей работе, – заявила мисс Кловис. – У него как раз вид ревностного служителя. Я очень опасалась, что он женится на мисс Свон, но, насколько я понимаю, из этого ничего не вышло. Разумеется, я всецело за то, чтобы соединять сердца, но там, где это может послужить на благо антропологии, а в данном случае девочка, на мой взгляд, слишком уж юна.

– Фанатичный огонь горит в его глазах, когда он говорит о роли брата матери, – вставил Марк, который уже был чуточку подшофе.

На стол поставили открытый яблочный пирог и блюдо с пирожными.

– Иными словами, мы – существа скорее честолюбивые, нежели ревностные, да? – как будто подвел итог профессор. – Помните строку из «Опыта о человеке» Поупа? – И сам же процитировал: – «…почти как ангел…». Конечно, дальнейшие его доводы не совсем тут уместны и слишком пространны, чтобы сейчас в них вдаваться, хотя, уверен, у нас получилась бы очень интересная и плодотворная дискуссия. Так каковы ваши планы работы в экспедиции в случае, если вы получите грант? – спросил он вдруг деловито. – Пойдем по кругу? Мисс Ивс?

К тому времени кандидаты уже основательно размякли от еды и выпивки, так что сумели развить и даже приукрасить заготовленные скудные наброски. Выходило, что каждый собирается принести какому-нибудь примитивному племени такую огромную пользу, что трудно будет решить, кому грант не давать. Будут раскрыты таинства секретных обществ, что позволит залечить старые обиды и раны и упростить задачу перегруженных работой колониальных чиновников; примитивные методы сельского хозяйства после тщательного изучения местных социальных систем и правил землепользования подвергнутся революционным преобразованиям, и пустыня расцветет, как роза; положение женщины улучшится несказанно, и она сможет занять свое место как равный мужчине гражданин на благо всем. И наконец, отчеты и статьи потекут рекой во славу чистого знания и для преумножения объемов научных журналов.

Профессор Мейнуоринг слушал внимательно, но Дигби, которому выпало говорить последним, показалось, что старик начинает понемногу засыпать. Один раз его глаза даже как будто закрылись, а голова грозила свеситься на грудь.

– Полагаю, кофе будем пить в курительной? – пронзительным голосом спросила мисс Кловис, поскольку Генри топтался возле стола в ожидании распоряжений.

– Что-что? Кофе? – Серебряная борода вздернулась. – Разумеется, как хотите. Я ненадолго удалюсь в кабинет.

– Он немного вздремнет, – уверенно сказала мисс Колвис, разливая кофе по чашкам и проливая при этом сколько-то на блюдца. – Полагаю, вам захочется осмотреть сад? Мне еще нужно кое-что сделать, поэтому я с вами не пойду.

– Как по-вашему, тот лакей над нами насмехался? – спросил Дигби, пока они гуляли вокруг декоративного прудика. – И что он сделал с нашим багажом? Очень надеюсь, что никто его за нас не распаковывал. Кажется, так было заведено в некоторых домах до войны.

– Очень на это надеюсь, – хихикнула Ванесса. – Догадываюсь, в какую газету Примроуз завернула тапочки!

– Для упаковки нет ничего лучше «Таймс», – серьезно заметил Марк. – Листы у нее побольше и попрочнее. Наверное, в этом даже есть своя мораль.

– Все эти разговоры про целибат вас, мальчики, явно выбили из колеи, – сказала Ванесса. – Странно, правда, что Феликс так и не женился, а ведь он до сих пор привлекателен. Интересно, я смогла бы сделать его счастливым? У нас каких-то пятьдесят лет разницы, даже меньше.