Он даже не пнул ногой первый фонарный столб. Зато второму достались вся его ярость и разочарование.

Он хромал всю дорогу до отеля.

— Вы говорили, что нужно говорить правду, всегда.

Куини посмотрела в обвиняющие глаза ребенка и чуть не заплакала. Мальчик и так обездолен, а теперь еще потерял доверие и к ней.

— Иногда правда не столь очевидна. Порой даже взрослому трудно сказать, что правда, а что ложь.

— Вы говорили, что не вспыхнете огнем любви к хозяину.

Какой огонь? Это большой пожар. Если бы не мальчик и собака, пламя уже привело бы ее в отель Гарри. И она сгорела бы в нем дотла. Она уже чувствовала во рту вкус пепла, судорожно соображая, что мог услышать или увидеть Чарли.

— Ты не должен подслушивать, — сказала она.

Все это мелочи по сравнению с ее собственными прегрешениями, но ей придется как-то объясняться с мальчиком. Ведь она его наставник, его учитель.

— Я только хотел узнать, чего хотел этот красный жилет?

Она опустилась в одно из кресел.

— Ты видел и его?

— Я перелез через забор и вошел в заднюю дверь. Вы лгали сыщику.

— Я…

— Вы как будто бы встретились с мисс Питтипэт в парке.

— Мисс Петтигру.

— А ведь она иногда зовет вас кузиной.

— Мы не родственники, клянусь. Это ласкательное имя. — Куини погладила его по растрепанным кудрям. — Ты понял?

— А еще мисс Питтипэт сначала пытается назвать вас Куи или вроде того.

— Мисс Петтигру. Видишь, ты сам не можешь запомнить ее имя, так что ничего удивительного в том, что она тоже говорит неправильно.

Чарли ковырял носком ботинка пол.

— Ты думаешь, она имеет в виду Куини?

— Да, которую все ищут.

Куини вздохнула.

— Ты хочешь знать правду?

— Вы сказали, что есть такой приказ.

— Библейская заповедь, Чарли. Хорошо. Только я не могу рассказать все, это небезопасно для тебя.

Чарли всю жизнь провел на краю опасности, знание всегда служило парню защитой.

— Лучше знать, кто стоит у тебя за спиной, чем вдруг увидеть его нож в животе.

Она вздрогнула от ужаса.

— Так вот, женщины, которую они ищут, Куини Деннис, больше нет. Ее на самом деле и не было никогда. Ее много лет назад придумали, как волшебную сказку. Я пыталась стереть эту сказку, чтобы избавить от боли одну семью. Но кое-кто ищет девушку, чтобы погубить ее. Или меня, потому что я знаю о ней. Эти люди злые, Чарли, ни пойдут на все, лишь бы спастись от виселицы. Так что Куини Деннис лучше быть мертвой и похороненной во Франции.

— Я не позволю никому вас обидеть. Мы с Парфе можем за вами приглядывать вместо лорда Хэркинга.

— Спасибо, но это крайне опасно для всех нас. Я себе никогда не прощу, если из-за меня что-нибудь случится с тобой или Парфе. Скоро я расскажу правду хорошим людям, когда они вернутся в Лондон. Надеюсь, тогда они защитят нас всех.

— Но вы не уверены?

Куини покачала головой, не желая больше лгать ребенку.

— Между прочим я тоже сирота, как и ты.

— Это чистая правда?

— Так мне говорили.

Чарли достал из пакета пирожное и протянул ей, что она восприняла как знак прощения. Куини взяла его, несмотря на сухость во рту и комок в горле. Парфе тут же положил ей голову на колени, она поделилась с ним и, пока он ел, гладила его по курчавой голове. Чарли достал себе пирожное с малиновой начинкой.

— Мне говорили, я родился под капустным листом.

— Откуда ребенок может узнать? — спросила Куини, обращаясь скорее к себе. — И как взрослой женщине понять, что есть правда?

— У вас была мама, чтобы чему-то вас научить, — сказал Чарли, вытирая рукавом рот. — А у меня ее никогда не было.

— Да, у меня была женщина, которая называла себя моей матерью. Она научила меня шить, чтобы я смогла заработать себе на жизнь. Научила вести себя как леди, чтобы я могла общаться с клиентами. Нанимала учителей, которые дали мне образование, чтобы я не пропала. И она тоже лгала мне.

— Говорите про себя. Она не могла лгать.

— Нет, она лгала. И теперь я не знаю, кто я.

— Вы не вертихвостка.

— Да, и никогда ею не стану.

— Значит, все в порядке. Мы и дальше сможем держать магазин, а не прятаться в каком-нибудь коттедже среди лесов.

Куини была тронута намерением Чарли последовать за ней, куда бы она ни пошла. С другой стороны, она сама собиралась взять его с собой, куда бы ни отправилась, за исключением тюрьмы. Возможно, лорд Хэркинг позаботится о мальчике, найдет ему место у себя в Линкольншире.

— А как же мистер Рорк? — спросила она.

— Вы что, думаете, я пойду доносить на вас на Боу-стрит? — с негодованием воскликнул Чарли. — После того как вы наняли меня, приютили и все такое?

— Он бы хорошо тебе заплатил, если бы ты рассказал ему про мисс Петтигру.

— Вы достаточно мне платите. К тому же деньги — это еще не все.

Куини притянула мальчика к себе и обняла за худенькие плечи.

— Я знаю. И этим ты десятикратно отблагодарил меня.

Она устала до изнеможения, хотя обычно ложилась спать намного позже. Но ей следовало еще поработать, сделать эскизы, просмотреть счета, тем более что сегодня она практически не занималась делами: суматошное утро в магазине, прием у леди Дженнифер, истерика Хеллен, допрос Рорка, обвинения Чарли.

И разумеется, Гарри, ее Гарри, лорд Хэркинг. Мужчина, который мог бы восхитить даже Молли, ненавидевшую весь мужской пол. Ну и что она теперь будет с ним делать?

Если еще не слишком поздно что-то менять.

Во всяком случае, не стоит обдумывать столь сложные вопросы на ночь глядя. У нее будет для этого вся оставшаяся жизнь. А сейчас Куини хотелось лишь рухнуть на кровать, прямо в одежде, если не удастся справиться с лентами и шнурками. Хотя знай, что это платье снимается так легко, бедный Чарли был бы возмущен еще больше.

Единственным плюсом в ее усталости было то, что, когда она заснет, не будет видеть кошмаров и просыпаться, крича о помощи, которая так и не придет. Наверное, сегодня она слишком устала, чтобы волноваться, не упадет ли с крутого обрыва на дно какой-нибудь расщелины, усыпанной обломками. Забытье может быть желанным, ведь все равно никто не придет ей на помощь.

Лорд Хэркинг пришел бы, позови она его. Пришел бы, словно рыцарь на белом коне, сказочный герой, преданный, могучий, готовый сразиться с драконом, чтобы защитить свою даму. Много ли кавалеров в доспехах решились бы быть поджаренными огнедышащим врагом? Но услышит ли он, что она зовет его во сне? Действительно ли родственные души чувствуют желания и страхи друг друга, как говорят поэты? Все это чушь. Гарри просто заботится о ее безопасности. Он хочет ее, по крайней мере, сейчас, но все это может оказаться лишь прекрасной мечтой, волшебной сказкой или новым кошмаром ее жизни.