– Ма, ты все еще в номере?

– Да, конечно. Режу манго и завариваю чай, твои тети все едят.

Манго? Откуда у нее… неважно. Я качаю головой.

– Ма, послушай, вам, ребята, нужно срочно избавиться от тела. Морин собирается сказать, чтобы они обыскали мою комнату на предмет подарков с чайной церемонии. Я вернусь… – Мой телефон пикает от входящего звонка. Это Жаклин. Черт. Морин еще быстрее, чем я думала. – Не могу вернуться. Меня зовет невеста, вероятно, чтобы я пришла в ее номер.

– Хорошо, не беспокойся, мы избавимся от тела, без проблем. Ты иди в номер невесты, все уладь, а мы уберем тело, не беспокойся. Хорошо? – Она сказала это очень уверенно для человека, которому в последнюю минуту приказали спрятать целый человеческий труп.

– Эм, куда вы собираетесь его отнести?

– Айя, ты не волнуйся, у нас есть план. Ладно, пока-пока, мы собираемся спрятать А Гуана сейчас, хорошо, пока, люблю тебя, пока.

Звонок прервался, и я принимаю входящий звонок Жаклин.

– Алло? Мэделин? – Ее голос неистовый, резкий и хрупкий, готовый сломаться. – Не могли бы вы… не могли бы вы прийти в мою комнату сейчас? Пожалуйста?

– Да, конечно. – Я сглатываю и говорю: – Все в порядке?

– Ага! – выкрикнула она, еще пронзительнее, чем раньше. – Просто приходите ко мне в комнату, хорошо?

Я закрываю глаза, мой желудок опускается. Значит, Морин действительно решилась на это. Жаклин, вероятно, притворно веселая, чтобы не спугнуть меня.

– Сейчас приду.

– Отлично!

Глубокий вдох. Несмотря на то, что я избавилась от краденого, когда я выскальзываю из комнаты Морин и иду по коридору к комнате невесты, не могу отделаться от ощущения, что отправляюсь прямо в ловушку. Перед дверями номера для новобрачных я останавливаюсь, чтобы собраться с мыслями. Мое дыхание перехватывает, и приходится сосредоточиться, чтобы продолжать вдыхать и выдыхать. Помни, ты не знаешь, что что-то не так. Правильно. Насколько мне известно, я здесь, чтобы сделать семейный портрет или что-то в этом роде. Круто. Крепко сжимаю свою камеру и чуть не роняю ее, так вспотели ладони. Вытираю их о брюки и стучу в дверь.

Номер для новобрачных заполнен людьми, только на этот раз эти люди – не стройные подружки невесты, одетые в пастельные тона, а суровые на вид мужчины в форме охранников. Один из этих суровых мужчин открывает дверь и смотрит на меня, когда я вхожу, заставляя меня снова почувствовать себя хомяком, на этот раз заползшим в гнездо ястреба.

Я улыбаюсь ему:

– Здравствуйте, я пришла для портретной съемки, – машу ему своей камерой.

Его верхняя губа кривится в презрении, и он берет меня за руку. Я гляжу на его мясистую руку на моем плече. И снова смотрю на него.

– Вы не могли бы этого не делать? – Я пытаюсь отдернуть руку, но он только усиливает свою хватку.

– Не думай, что сможешь улизнуть, воровка…

– Роб! – Нейтан выходит из спальни и спешит к нам. – Прекрати это. Отпусти ее.

– Но, сэр, она же…

– Мы еще ничего не знаем, – говорит Нейтан. Его голос низкий и опасный, его глаза сузились на охранника. – Отпусти ее руку.

В последний раз нахмурившись, Роб отпускает мою руку. Я осторожно потираю ее. Клянусь, у меня все лицо в пятнах. Со мной так еще никогда не обращались. Все произошло так быстро.

– Мэдди, рад, что ты здесь, – говорит Нейтан. – Прости за Роба.

– Что происходит? – Я следую за ним в сторону, подальше от толпы охранников, топчущихся по красивой гостиной. – Где все подружки невесты?

– Их попросили вернуться в свои номера. Невеста не хотела, чтобы они узнали об этом.

– О чем узнали?

Нейтан выдыхает:

– Подарки для чайной церемонии – все эти часы, украшения и деньги – пропали.

Мне удается сделать небольшой вдох. Мой рот открылся, глаза расширились, брови приподнялись. Выгляжу ли я искренне удивленной?

Нейтан берет меня за руку, но, кажется, вспоминает, где мы находимся, и отпускает ее. С очередным вздохом он говорит:

– А подружка невесты утверждает, что это ты их забрала.

– Что? – Правильно ли я сочетаю шок и гнев? Должна ли я вообще злиться? Или просто быть шокирована? Боже, я плохая актриса. Мне нужно перестать гадать. Да, я определенно должна злиться.

– Почему она так думает?

Он качает головой.

– Она сказала, что это ты помогла ей отнести коробки в комнату, и ты видела код сейфа. – Он понижает голос. – Послушай, Мэдди, конечно, я не верю ни единому слову из этого. Я имею в виду, господи… Но она настаивает на том, чтобы они обыскали твой номер, и я должен следовать протоколу…

– Понимаю, – быстро перебиваю я. Мне больно видеть его лицо таким измученным. Очевидно, что он ненавидит себя за то, что вынужден говорить мне такие вещи. – Это совершенно нормально. Я не против, чтобы мою комнату проверили.

Надеюсь, моя мама и тети успеют вынести тело до этого момента. Возможно, мне стоит дать им больше времени.

– Ты уверена? – Глаза Нейтана ищут мои, и в них так много невысказанного. Беспокойство, гнев, но больше всего желание. Видя это, я чувствую, как во мне тоже зарождается желание, и – боже! – я не могу поверить, что мы здесь, сейчас, и я даже не могу прикоснуться к нему из-за всех этих чертовых охранников. Ну, и обвинение в воровстве против меня. Не забывай, Мэдди.

Сейчас не время. Я отвожу взгляд.

– Да, уверена.

– Хорошо. Давай проверим.

Я держу себя в руках, пока Нейтан ведет меня в главную спальню.

Внутри оказывается еще хуже, чем я себе представляла. Вернее, все так, как я представляла, но еще хуже, потому что теперь это реальность. Я реально стою там и наблюдаю за последствиями преступления Морин.

Жаклин сидит у изножья кровати в дымке белого шелка и рубинов и плачет. Морин сидит рядом с ней, и ее рука обвивает бледные плечи Жаклин, будто защищая. Она протягивает ей платок. Том яростно печатает сообщения на своем телефоне у эркера, и оба родителя там же. Мистер Сутопо с кем-то ругается по телефону, миссис Сутопо ругается с кем-то по своему, а родители Жаклин спорят друг с другом:

– Ты должен был прийти сюда, чтобы убедиться, что все в порядке после чайной церемонии.

– Я? ТЫ должна был сделать это! А что ты делала в это время?

Это полный и абсолютный хаос, и все внутри меня требует убежать к чертям собачьим. Но рука Нейтана на моей спине, и он, словно читая мои мысли, успокаивающе похлопывает по ней.

В этот момент Жаклин поднимает