– Зато откормленная – смотри, какая жопа! – не без гордости сказал командир. – И сиськи ничего себе… Не рожала наверное.

– Да рожала! Вон на животе и ляжках растяжки.

– Где? – удивился старшой. – Да, действительно… Но почти не заметно. Ладно, она всё равно не про нашу честь.

– А может, её и не возьмут, тогда она нам достанется!

– Щас, размечтался! Как это не возьмут – с такими-то сиськами!

– Чо сейчас гадать-то – там видно будет, – завершил дискуссию начальник. – Давай, поехали! А за вами вечером вернёмся. Ну, или завтра. Тогда у старосты заночуете, – разъяснил он Милдаку, а мне скомандовал: – Залезай! Или ты хочешь бросить свою госпожу? Этого мы не допустим – ха-ха!

В итоге я практически добровольно оказался в лодке, которая двинулась вверх по течению. Поначалу я прикидывал, нельзя ли спрыгнуть в воду и дать дёру, благо до берегов близко. Однако быстро отказался от этой затеи: крокодилов в реке плавало мало, но это лишь потому, что они, в основном, ждали неподвижно вдоль берегов, подкарауливая добычу. Очевидно, имея ввиду этот факт, меня не связали, а Сару отпустили.

– Чуть руки не поломали, гады! – злобно прошептала моя спутница и попыталась хоть как-то прикрыться остатками футболки. Ничего у неё не получилось.

– Слушай, а не позвать ли лушага? – спросил я. – Ты же говорила, что Первый слышит тебя на расстоянии. По-моему пора, пока мы далеко не уплыли.

– Нет! – злобно ответила Сара. – Не пора!

– Что ж, значит, у нас будет водная экскурсия… – пробормотал я и подумал: – «Решение явно принято в соответствии с женской логикой. Найдется куча обоснований и объяснений, но это будет подгонка под ответ. На самом деле она просто не хочет. Но почему?! Почему не хочет? Кажется, она взялась меряться рангами с Натаном – кто круче. Потерпеть неудачу, признать свою слабость никак нельзя. А, может быть, тень бросает ещё более древний женский инстинкт – продемонстрировать себя среди чужих, узнать свою цену. Слышал же я как-то раз, с какой гордостью азиатская дама рассказывала подружкам о размерах калыма, который был за неё заплачен».

– Куда ты делся, пока меня тащили? – с неизбывной обидой в голосе спросила женщина.

– Струсил, – как бы в шутку ответил я. – Решил, что с пятерыми не справлюсь.

– Ну, вообще-то… правильно решил, – признала Сара. – У-у, гады!

Поездка действительно была похожа на водную экскурсию «по рекам и каналам». В одном месте справа по ходу к берегу совсем близко подходила дорога. А на ней… Помнится, в школе на уроке истории рассказывали, как, вероятно, транспортировали блоки при строительстве египетских пирамид. Теперь я увидел это воочию и убедился, что такое возможно. В нашем народе данный метод называется «пердячим паром».

Не умею я оценивать на глаз вес больших блоков известняка: «Наверное, в каждом таком «кирпиче» не одна тонна, а много. Народу тоже много – вокруг каждого блока. Прямо как муравьи вокруг дохлой гусеницы! Они действительно подкладывают брёвна-катки и, навалившись всем миром, толкают заготовку вперёд. Наверное, десять метров в час по ровному месту. А руководят процессом примерно такие же бритые и разрисованные ребята, как те, что изловили нас с Сарой».

– Во, досталась людям работёнка! – сказал начальник нашей охраны. – Хвала богам, мы своё уже перетаскали!

Я сообщил ему, что мы из другой страны и ничего здесь не понимаем – разъясни, господин! Наверное, командиру было скучно, и он как бы нехотя стал отвечать на мои вопросы.

Оказалось, что сочувствовал он не полуголым истощённым работягам, а служивым, которым приходится их целый день погонять. Надсмотрщики отвечают за своевременную доставку материала на стройку и за то, чтобы смертность рабочих не превышала лимита.

– Если их не бить, они еле шевелятся, а если бить, то они дохнут. Много передохнет, тащить будет труднее, значит надо больше бить, чтоб сильней упирались, а от этого они дохнут… Во, работёнка!

Как выяснилось, служивому надо несколько лет «отработать» на транспортировке или в каменоломне. Если за это время у него не будет серьёзных провинностей и он сможет сделать достойный «подарок» начальнику, то его переведут в «патруль» или в «смотрящие». Служба в «патруле» простая, сытная и не пыльная в прямом смысле слова. Заключается она в том, чтобы целыми днями плавать по каналам и речкам, посещая крестьянские посёлки. В каждом надо проверить, всех ли дееспособных мужчин староста отправил на работы – вырубать блоки в каменоломнях и транспортировать на стройку, рыть и чистить каналы, формовать и обжигать кирпичи… Да мало ли дел в царстве-государстве! А когда наступают сев или жатва, «патрулям» вообще зевать некогда. Таких мероприятий в году четыре (два урожая!), но, хвала богам, длятся они недолго.

За отловленного в деревне «сачка» служилым положена премия. Старосте деревни тоже кое-что положено, после чего лежать он сможет только на животе. Впрочем, старостами обычно назначают стариков – мужчин, умудрившихся дожить до преклонных лет. После экзекуции они обычно помирают, и приходится назначать нового старосту. Кроме того, «патрульные» служивые должны высматривать, не подросла ли где симпатичная девка. Симпатичными местные девушки вырастают редко, а если и вырастают, то краса их держится совсем недолго. Нужно не упустить момент: хватать и тащить в город, но самим при этом не пользоваться. В городе девушек осматривают и сортируют соответствующие чиновники. За «принятую к употреблению» девку служивым положена награда. А забракованных девушек они должны возвращать домой, чего, конечно, никогда не делают. Вот именно такой «патруль» нас и повязал.

– И что, теперь местного старосту насмерть забьют палками? – поинтересовался я.

– Вряд ли, – пожал плечами командир. – Ему особо предъявить нечего. Он как узнал про вас, так сразу внука на реку отправил. Пацан нам отмашку и дал. Мы-то не сюда направлялись, просто мимо проплывали.

– А как староста узнал про нас?

– Чо тут узнавать-то? Прибежала девка-соплячка и орёт, что, дескать, мама сказать велела, что в доме чужие. И все дела!

– Слушай, Сара, а тебе не кажется… – спросил я.

– Не кажется! – буркнула женщина.

– И мне не кажется. Я просто уверен, что облагодетельствованная тобой Гапа… Которая ручки тебе целовала… Она нас просто сдала!

Сара тяжко вздохнула. А я дал волю гневу:

– Вот и снимай после этого трусы для женщин!

То, что издалека казалось невнятной положительной формой рельефа (типа холма), вблизи оказалось городом. Сначала пейзаж напоминал фэнтэзийную картинку: этакая возвышенность, окруженная водой, а на ней громоздятся всяческие дворцы и храмы с устремлёнными в небо шпилями. По мере приближения картинка теряла свою романтичность: дворцы-храмы не такие уж большие, шпили не очень высокие. Правда, на вершине холма строится нечто грандиозное из желтовато-серого известняка, но, похоже, сдавать объект будут ещё нескоро.