не так понял. Лялька ждала другой реакции. И Маша, кажется, ждала от него другого, и отец. Они все чего-то ждали. Только вот соответствовать им ни черта не получалось.

Роман зло выключил телефон и зашвырнул его на заднее сиденье.

Плевать!

Глава 21

Ищешь правду, но только все больше теряешь веру.

На ее звонок Дима не ответил. Иного Яна, признаться, и не ожидала. В принципе, можно было бы все-таки поехать в бассейн. Или сходить погулять. Вот только вдруг Дима перезвонит, а она пропустит его звонок? У Яны не было ни одной гарантии того, что он будет перезванивать. Она до смерти боялась влезать в эту историю, но, отправившись на кухню, взяла с собой телефон. И на прогулку взяла, и в магазин. Но зазвонил он уже вечером, когда Яна перестала надеяться.

— Добрый вечер! Вы звонили, — тон Волкова был таким, как будто на звонок ей он был вынужден отвлечься от спасения мира как минимум.

— Добрый вечер. Я хотела поговорить по… очень важному делу.

— По какому? — в голосе Димы послышалось подозрение.

— Я не хотела бы обсуждать это по телефону. Мы можем встретиться?

Яна помнила, что Волковы живут за городом. На такси она может успеть добраться до них за час, наверное. Вот только как она будет объясняться с мамой и что будет, если ее увидит Сергей Евгеньевич?.. А самое главное, услышав сейчас неприкрытое раздражение в голосе Димы, она поняла, что ее план обречен на провал. Он не станет слушать и не станет помогать. На что она вообще надеялась? То, что ее к нему тянет, ничего не значит на самом деле.

— Сейчас? — в голосе Димы слышался сарказм.

Яна бросила взгляд на часы. Почти девять вечера.

— Если вы готовы.

Была не была. Вдруг они все-таки смогут поговорить?

— Готов, — неожиданно ответил Волков.

— Хорошо, — растерялась Яна. — Вы сейчас в Подмосковье или в Москве?

— В Подмосковье, но я могу подъехать, — предложил Дима, и Яна снова растерялась. В его готовности разговаривать будто крылся какой-то подвох.

— Ну так что? Приезжать? — после паузы уточнил он.

— Да, — кивнула Яна.

— Говорите куда, — Волков чем-то зашуршал, и в это время в трубке раздался грохот.

Оторопевшая Яна услышала, как Дима выругался и сбросил звонок. Отведя телефон от уха, она уставилась на погас­ший экран и поняла, что ее колотит от страха. Следующие тридцать минут Яна бродила по пустой квартире, сжимая телефон в руках и борясь с желанием перезвонить Диме. Сообщение с вопросом «Всё ли в порядке?» она отправила почти сразу. Оно так и висело непрочитанным. Яна успела навоображать себе одну сцену страшнее другой. Во время их разговора не было слышно посторонних шумов, какие бывают на улице или в общественных местах, поэтому она решила, что Дима был дома. Но откуда в его доме мог быть звук ударов, грохот, будто кто-то что-то ломает? А еще ей послышался женский крик. Яна понимала, что правильно было бы вызвать полицию, но она не знала, по какому адресу. Вдруг он все-таки не дома? Мысль о том, что в его доме может твориться что-то страшное, вызывала у Яны отторжение. Она не могла в это поверить. Впрочем, она и в похищение не могла поверить до конца, а оно тем не менее было.

Телефон зазвонил, и Яна от неожиданности выпустила его из рук. Еле успела поймать, но звонок сбросился. Чертыхаясь, Яна набрала Диму, боясь, что там может ответить кто-то другой. Полицейский, например. И что ей звонят просто потому, что ее номер был последним в списке его разговоров. Кажется, то, что раньше было просто тревожностью, превратилось в полноценную паранойю.

— Да! — резко ответили в трубке, и по одному этому короткому слову Яна узнала брата. От облегчения у нее подо­гнулись колени.

— Я случайно сбросила звонок, — пробормотала она. — Всё… в порядке?

— Да… Нет… Я не смогу сегодня подъехать. Давайте мы после поговорим?

— Да, конечно, — поспешно ответила она. — Дима, у вас все правда хорошо?

— У меня по-всякому, — хрипло рассмеялся Волков. — Но вас это не касается.

Яна не успела ответить. Он повесил трубку. Несколько секунд она смотрела на экран телефона, а потом набрала номер Сергея Евгеньевича. Сердце бухало в груди так сильно, что Яна никак не могла сосредоточиться на том, как она может оправдать свой поздний звонок.

Сергей Евгеньевич ответил, когда Яна уже готова была сбросить вызов.

— Да, Яна, — в его голосе не было привычной приветливости.

— Добрый вечер. Простите, что поздно.

— Говори, — перебил Сергей Евгеньевич, что было для него не характерно.

Яна испуганно уставилась в пространство. Что там у них происходит?

— Вы… случайно, не знаете, Лев Константинович будет завтра с утра в офисе? Я не могу до него дозвониться, — выпалила она в трубку, боясь даже представить, что будет, если об этом звонке узнает босс.

— Насколько я знаю, будет, — ответил Сергей Евгеньевич.

— У вас всё в порядке? — после паузы спросила Яна. — Я могу чем-то помочь?

— Нет, Яна, спасибо. Небольшие проблемы дома. Дети-подростки, все такое, — Сергей Евгеньевич рассмеялся, и Яне стало жутко.

Значит, все-таки они все дома. И в этом доме что-то ломалось и кто-то кричал. Судя по голосу, Лена.

— Спокойной ночи, — пробормотала Яна.

— И тебе, — ответил Сергей Евгеньевич и повесил трубку.

— Ты с кем говорила? — раздался за спиной голос мамы, и Яна вздрогнула от неожиданности.

— Я не слышала, как ты пришла, — преувеличенно весело ответила она. — Хорошо отдохнула?

Судя по внешнему виду, отдохнула мама не очень. Выглядела она измотанной и недовольной. Такой маме под горячую руку лучше было бы не попадаться.

— Нормально. Так кому ты звонила так поздно?

— Сергею Евгеньевичу. Вопрос был. Не срочный, но я…

Яна замолчала, с ужасом понимая, что вырыла себе могилу.

— Понятно, — кивнула мама и, вопреки опасениям, не стала ничего уточнять. Вошла в кухню и коснулась ладонью бока чайника, проверяя, горячий ли он.

— Сделать тебе чаю? — спросила Яна.

Растерянность и усталость мамы заставляли Яну нервничать, потому что мама ведь столько делала для нее. Непременно нужно было сделать что-то в ответ.

Мама молча кивнула и ушла мыть руки.

Яна заварила чай в чайнике, потому что мама не любила пакетированный, убрала хлебцы, которые остались на столе с обеда, достала вазу с сухофруктами и оглядела кухню, проверяя, все ли хорошо, потому что мама не любила беспорядок.

Мама вышла из ванной минут через двадцать. Она была в домашнем костюме и с распущенными волосами. Почти уютная. Если бы не взгляд. Ее взгляд блуждал по предметам, будто она никак не могла ни на чем сосредоточиться.

— Я заварила чай, — улыбнулась Яна.

— Спасибо, золотко.

Мама улыбнулась в ответ и налила себе чашку, махнув на Яну рукой, когда та попыталась сорваться со стула, чтобы ей помочь.

— На работе не наготовилась чаев? — усмехнулась мама и, сделав глоток, добавила: — Ну ничего, Янка, совсем чуть-чуть осталось. Будешь ты у нас не чаи разносить, а указания раздавать.

Яна не стала затевать разговор о своей неготовности и нежелании раздавать указания. Однажды попыталась — мама не услышала; попытаться во второй раз означало ее рассердить. Сейчас интересно было другое:

— А почему ты так в этом уверена?

Мама перевела на Яну цепкий взгляд, будто и не была рассеянной еще минуту назад.

— Ну, в смысле, почему ты так уверена, что все скоро изменится?

— Потому что время пришло, — сказала мама, очень серьезно глядя Яне в глаза, и у той снова прошел озноб по позвоночнику.

— Мам, — осторожно произнесла Яна, — ты ведь не делаешь ничего противозаконного?

Мама посмотрела так, что Яна немедленно пожалела о сказанном. Однако взрыва не последовало. Мама вдруг улыбнулась — широко и счастливо:

— Ну что ты, Янка. Я же не дура сталкиваться с теми, кто переломает и не заметит. Нет. Криминал они сами себе уже организовали.

— Кто? — севшим голосом уточнила Яна.

— Да все, Ян.