— Он классный, — улыбнулась я, вспоминая улыбчивого священника.

— Да, — усмехнулся Рэм. — За то, что приютил нас, его отлучили от церкви. Но, честно говоря, по-настоящему праведному человеку плевать на мнение кого бы то ни было. Он продолжал преподавать на кафедре и вести служения по воскресеньям. А мы помогали ему, как могли.

— Он чем-то болен? — припомнила я пакет, что принес ему Рэм в день нашего бракосочетания.

— Рак.

Я вжалась в его грудь виском. Рэм был соткан из потерь. Отец, мать, Сандингтон… и, похоже, брат. Почему-то вжаться в него вдруг стало легко. Я обхватила его за талию и прикрыла глаза.

— Жалеешь… — Это был не вопрос.

— Вряд ли у тебя очередь из желающих, — не стала спорить.

— Никто еще не рискнул.

— Должна же я с чего-то начать.

Он принял мою жалость стойко, и мы, наконец, замолчали без тяжелой пустоты. Будто пустили друг друга куда-то, где не было никогда никого, и теперь замерли в ожидании, что же будет.

А ничего не было. Просто чирикали птицы, жужжали мухи… и день медленно выгорал дотла.

Когда стемнело, в ворота въехал знакомый джип. Сезар вышел и направился к пассажирской двери — подать руку девушке. Незнакомка притягивала взгляд своей необычной внешностью: ее кипенно-белые волосы были заплетены в длинные дреды с множеством бусинок.

— Поднимайтесь! — махнул Рэм рукой с балкона.

Сезар повел ее в дом, а у меня аж кончик языка зачесался в предвкушении нового знакомства. Со слов Рэма, Сэзар спасся благодаря человеческой женщине, будучи уже практически потерянным. Эта пара обладает уникальным опытом. То, что это вдруг стало так важно для меня, уже не удивило.

— Всем привет, — вошла парочка в столовую.

Нира бросилась к Белоснежке обниматься, и та ласково чмокнула ее в носик, назвав «солнышком».

— Привет, я Вика, — протянула ей руку.

— Ну, твое имя тут уже знает каждая береза, — усмехнулась девушка, отвечая на рукопожатие. — Дана.

— Классная прическа, — восхитилась искренне.

— Спасибо! — У нее была очень красивая улыбка, но видно было — загадочная. Глаза хитрющие.

— А Дана тоже ученый, — заметил Сезар, обнимая девушку со спины.

— Правда?

— Да, из Дефореста.

— Я сама могу, — усмехалась девушка. — Говорить, в смысле.

Дефорест — ближайшая человеческая цивилизация, гораздо меньше Смиртона, но в развитии нисколько не проигрывала, а исследовательский центр Дефореста был у нас в особом почете. Я регулярно общалась с коллегами оттуда.

— Садитесь уже, — приказал Рэм, сидя за столом с Денвером. Мелкий с энтузиазмом потрошил его тарелку, демонстрируя гораздо более впечатляющий аппетит, чем в городе.

— Привет, — присела рядом Дана, заглядывая в глаза малышу. — Я понимаю, что ты занят, но у меня для тебя подарок, — она извлекла из тканевой сумочки деревянную игрушку на шарнирах из множества нанизанных на веревочки шариков. — Держи.

Что ему пластиковые погремушки? Вот где настоящая радость! Ужин Рэма был спасен — Денвер слез с его коленей и принялся изучать каждый шарик на прочность и звучание при столкновении с разными поверхностями.

— Классный, — улыбнулась Дана и села рядом с Сезаром.

А мне подумалось, что эти двое должны знать правду о нас с Рэмом. Когда Нира попрощалась со всеми и ушла домой, появилась возможность в этом убедиться. А еще воочию наблюдать то, о чем говорил Рэм — медведи действительно любили тискать свое при каждой возможности. Когда мы с Даной убрали со стола, Сезар сразу утащил ее к себе в кресло. Я украдкой поглядывала, как мужчина жмурится, утыкаясь девушке в висок. И так это выглядело, что невозможно было оторвать взгляд.

— …Ну что Раин? — отвлек меня от размышлений вопрос Сезара.

Рэм как раз устраивал на руках Денвера, зевавшего во весь рот. Я стояла возле перил, временами замечая на себе прямолинейный изучающий взгляд Даны.

— Звонил, обещал заехать, но, как видишь… — развел руками Рэм.

— Из Аджуна не выезжал, — напрягся Сезар.

— Так, вы тут укачивайте ребенка, мы с Викой покурим, — хлопнула по колену Сезара Дана и подмигнула мне. — Пойдешь?

Не стала отказываться. Мы спустились во двор и направились к воротам.

— Держи, — вытащила она из сумочки пачку и протянула мне.

— Я не курю.

— Попробуй, — усмехнулась она. — Полегчает, поверь.

Она чиркнула зажигалкой и затянулась, выпуская в воздух облако дыма.

— Так заметно, что мне нелегко? — Я поднесла кончик сигареты к зажигалке и последовала примеру Даны, затягиваясь. — Ммм… вкусно.

— Сама делаю. — Она проследила мою очередную затяжку. — Брось, ты же не сама к нему в постель прыгнула, как говорят в новостях.

— Так и говорят? — вздернула я брови, усмехаясь.

— Ну я так говорю, — отмахнулась она. — Эти мужчины не делают трепетных предложений…

Тут не поспоришь.

— Я в норме. И у Рэма на самом деле не было выбора.

Дана кивнула:

— Даже не представляешь насколько. Я работаю у них в исследовательском центре. Совсем не то же самое, что у вас в Департаменте, скажу я тебе.

— Занятно, — оживилась я. — У них есть…

— Целый центр, — опередила меня Дана. — Рэм отлично постарался — очень крутое оборудование.

— А что насчет демонизации?

— Изучаем. Мы с Сезаром были первые, кто справился с болезнью. Ты в курсе, нет?

— В общих чертах.

— Мы с ним встретились, когда он уже не помнил себя как личность, — нахмурилась она. — Я вообще училась на химфаке в Дефоресте, но сейчас жизнь очень поменялась. А демонизация — это страшно. Это как в постоянной коме быть. Это хуже, чем просто сдохнуть. Знаешь, если люди к этому прикладывают руки — они заслуживают смерти за это.

— Подожди, — моргнула я, не успевая за ее мыслями, — есть подозрения?

— Есть, — закивала Дана. — В центре здесь давно собирают данные обо всех случаях. Прямых доказательств пока мало, но слишком много всякого рода совпадений.

— Например?

Наверное, не самый женский разговор у нас выходил, но мы оказались одинаково эмоционально вовлечены в эту историю.

— Двадцать лет назад произошло сразу восемь случаев у оборотней Аджуна, и все они работали в Смиртоне.

— Странно, — хмурилась я, затягиваясь сигаретой.

— И потом пошла волна в Аджуне.

— Рэм говорил, около двадцати процентов оборотней страдают от этого.