— И что же вы выбрали, мэм?

— Вот этот, — сказала Фло. — Тот, который похож на член.

Холли скучала по кафе.

И в этом она была не одинока. Похоже, многие завсегдатаи, лишившись кресла в отдельной кабинке или табурета у стойки, куда можно было бы пристроить свой зад, находились в растерянности, не зная, где провести время.

Хорошо хоть у нее осталась работа. Отдельным пунктом, прописанным в договоре о продаже кафе, «Хранилище» обещало Уильямсону не увольнять никого из персонала. Сначала Холли думала, что сохранит свое прежнее место. Однако «Хранилище» закрыло кафе и перевело ее, остальных официанток и поваров в закусочные на территории комплекса.

Нет, не в закусочные.

В предприятия быстрого питания.

Просто это было совсем не одно и то же. Мало того что еда здесь была мусорная, а коллектив собрался недружелюбный; народу постоянно собиралось много, и Холли не хватало свободного пространства. К тому же ей не нравилось весь день смотреть на покупателей «Хранилища».

Кроме того, «Хранилище» категорически запрещало чаевые.

Это явилось самым большим ударом.

Вернон Томпсон пришел сюда из кафе следом за Холли. Здесь все было не так, и старик жаловался на… в общем, почти на все. Но Холли снова видела его у стойки каждый день, и это, по крайней мере, создавало некоторое ощущение преемственности, чувство дома.

Однако приятель Вернона ушел. «Хранилищу» удалось то, что не мог сделать никто: разрушить дружбу. Насколько слышала Холли, теперь Бак Мейтленд все дни просиживал за стойкой в «Питейной». Она не знала точно, что произошло и почему, и не собиралась лезть в чужие дела, однако было видно, что Верн скучает по своему приятелю, и грустно было смотреть, как старик беспокойно ерзает на пластиковом стуле, пытаясь заговорить с другими посетителями, которые по большей части так спешили, что неохотно отвечали ему даже на вопрос, сколько сейчас времени.

Холли во всем винила Уильямсона. Ну зачем этот ублюдок продал свое кафе?

Похлопав Верна по спине, она принесла ему очередную из несчетного числа чашку кофе, простого черного, без изысков, и начала убирать с соседнего столика здоровенные пустые кружки из-под кофе с молоком, но тут, подняв взгляд, увидела Бака, в широкополой ковбойской шляпе и старом длинном плаще, нетвердой походкой пробирающегося по центральному проходу к закусочной.

Холли оглянулась на Вернона. Тот также увидел Бака, и они переглянулись между собой.

Ни он, ни она не знали, хорошо это или плохо. Что задумал Бак — просто посидеть в кафе или же устроить скандал? Застыв на месте, они ждали, следя за приближающимся Баком.

— Вернон! — заорал тот. — Сукин ты сын, черт бы тебя побрал! Как у тебя дела?

Покупатели и посетители кафе обернулись на громкий крик, однако Баку не было до них никакого дела.

— Не могу пожаловаться, — как ни в чем не бывало ответил Верн. — Не хочешь пододвинуть стул и сесть за столик?

— С удовольствием, с удовольствием. — Бак повернулся к Холли. — Холли! Моя любимая официантка! Я словно вернулся в родной дом!

— Садитесь, — сказала она. — Я сейчас принесу кофе, чтобы вы немного протрезвели. За счет заведения.

— Не хочу никакого кофе!

— Говорите потише. На вас смотрят.

— А мне все равно!

Холли обернулась к Верну, ожидая от него помощи.

— Угомонись, — с укором сказал приятелю тот. — Не устраивай сцену, черт возьми.

— Я… — Бак смущенно заморгал, но быстро опомнился. — Я хочу видеть директора! — объявил он.

Холли торопливо оглянулась по сторонам.

— Нет, Бак, не надо. Вы выпили. Лучше сядьте и молчите или отправляйтесь домой.

— Я требую встречи с директором!

— В чем проблема? — Внезапно появившийся у Холли за спиной невысокий мужчина вопросительно посмотрел на Бака. — Я могу вам чем-либо помочь, сэр?

— Да, черт побери! Проводите меня к директору.

— Разумеется.

Холли нервно облизала губы. Сама она еще ни разу не видела директора «Хранилища». Насколько ей было известно, его не видел никто. Прямо никто об этом не говорил, но как-то само собой подразумевалось, что эту тему лучше не затрагивать.

Почему — Холли не могла сказать.

И вот теперь известие о том, что Бака проводят к директору, вызвало у нее чувство, близкое к панике.

— Он пьян, — сказала Холли.

Невысокий мужчина повернулся к ней. Холли его еще не видела, но табличка на лацкане пиджака гласила «МИСТЕР УОКЕР».

— Знаю, — сказал он.

— Я желаю видеть директора! — не унимался Бак. — Немедленно!

— Но то обстоятельство, что он пьян, не означает, что он не имеет права встретиться с директором.

Бак ухмыльнулся.

— Сюда, пожалуйста. Я провожу вас к мистеру Лэму. Он проводит вас к директору.

Сжимая в руке кофейник, Холли со страхом смотрела, как Бака провели прямо по проходу к двери в противоположном конце. Дверь широко распахнулась, и Холли успела мельком увидеть лестницу, уходящую вверх, после чего дверь закрылась. Только сейчас она заметила на стене под самым потолком несколько однонаправленных зеркал, на которые прежде не обращала внимания.

Кабинет директора.

Она поежилась.

— Что будет дальше? — спросил Верн.

Он говорил очень тихо, и до Холли вдруг дошло, что ему тоже страшно.

От этого ее ужас только усилился.

— Не знаю, — прошептала она.

— Я когда-нибудь дождусь, чтобы меня обслужили? — недовольно окликнул какой-то посетитель.

Холли подняла руку.

— Одну минуту.

Поставив кофейник на столик Верна, она, повинуясь необъяснимому порыву, направилась по проходу к кабинету директора. Верн поспешил следом за ней.

Они уже подошли к двери, когда та открылась и появился мистер Уокер. Даже не взглянув на них, он торопливо направился в отдел бытовой техники.

Через мгновение вышел мистер Лэм, менеджер по персоналу. Быстро осмотревшись по сторонам, он остановил взгляд на Холли.

— Человек, хотевший встретиться с директором, ваш знакомый?

Она молча кивнула.

Тон мистера Лэма был серьезный, он отдавал четкие распоряжения, и все же в уголках его губ, казалось, застыла тень улыбки.

— Вызывайте «Скорую помощь», — сказал он. — Похоже, у него сердечный приступ.

— У меня в семье все спятили, — сказала Диана.