Что там этот рогатый болтал про жаркие принадлежности?

– Та-а-аша! – укоряюще прохрипел не-маньяк, проворно уходя от моих приоткрытых губ.

Я обиженно их скривила, все сильнее ощущая зияющую воронку внутри. Пустую, черную, беспросветную.

В зеленых глазах плавились, истекая лавой, Керрактские вулканы. Уэйн поморгал, принимая какое-то решение, выдохнул рвано.

Приблизился на расстояние ладони, уложил пальцы на мой взмокший затылок и потянул. Я охотно потянулась, понимая, что вот конкретно в этот момент запутываюсь окончательно. В цепи, в сети, в чертовы кандалы.

Это ведь хорошо – точно знать, в какой момент ты вконец запутался, да?

Ни черта не хорошо! Вообще без разницы, Таша!

– Я не играю. Не играю, – растерянно пробормотала, жадно припадая к его горячему рту.

– Я тоже.

Уэйн прокатился пальцами по моему позвоночнику и резко выдернул ткань, всунутую прислужницами под пояс. Та была двумя широкими лентами наброшена на плечи, но теперь расползлась в стороны, обнажая спину.

А Уэйн сильно лучше меня разбирался в устройстве демонических платьев…

– Стой…

Как-то слишком резко я оказалась без половины своего наряда. Еще пара движений – и второй лишусь. А у меня, может, два года не было никого нормального. Тот ненормальный вообще не в счет.

– Ну нет, Таша! – он подкинул меня за талию вверх и усадил на какую-то широкую полку.

Что-то с нее в этот момент слетело и разбилось, но вряд ли Рогатый будет сильно горевать.

– Ладно. Продолжай, – решительно покивала, набирая горячего воздуха в грудь.

Таша Холден – бывший коп, а не перепуганная льяра. Наверное. Не будет же она бояться какого-то маньяка?

Его пальцы шершавыми дорожками разбежались по спине, и это слишком волновало, чтобы молчать.

– Уэйн, я…

– Помолчи, – велел маньяк, рассыпая жаркие поцелуи по плечу. Оно уже превратилось в один оголенный нерв и истерично дергалось от каждого касания. – Побереги голос. Он тебе сегодня еще понадобится. А то еще… сорвешь… к утру…

Архан шем!

Этот мужчина совершенно невозможен, когда говорит!

Зато когда молчит…

Я требовательно прижалась губами к его щеке. Хочу так же, как тогда. В библиотеке. Чтобы и голодно, и терпко, и жадно… И чтобы гнул меня так, как ему нравится. И чтобы в груди у него колотилось, извергаясь, сердце Керрактского вулкана.

– Никаких тяжелых предметов на сегодня. Мой череп не каменный, – твердолобый ловец отодвинул меня от себя, посмотрел строго. Дождался кивка и основательно вернулся к губам.

Они ему были тоже очень интересны. И для покусывания, и для поглаживания. А в какой-то момент показалось, что он через них хочет вытянуть из меня жизнь.

– Ммм!

Пальцы Уэйна слишком хорошо разбирались в демонических модах!

Во всех их секретных прорезях и застежках. Вот прямо в этот момент и разбирались. С прорезями… И застежками…

– Архан шем… архан шем… – шептала, суматошно перебегая пальцами по пуговицам чертовой рубашки. Но едва могла сосредоточиться и попасть в петельки.

Он все-таки маньяк. Все-таки маньяк…

– Жвандэ та кровать, Таша, – выдохнул с присвистом в мой рот, и я не стала спорить. В кровать так в кровать. Сегодня я очень послушная льяра. – И только попробуй откуда-нибудь достать копье…

– Ты знаешь про копье? – удивленно оторвалась от Уэйна, сползла с полки и попятилась спиной к одному из огромных витых столбов, удерживавших тяжелый красный балдахин.

– И про саер, – пробубнил ревниво, напирая следом. Пока я не уткнулась лопатками в тот самый столб. – Что ты наобещала Бронзовому за такие подарки, мисс Холден?

Уэйн намотал жгут алой ткани на кулак и решительно дернул, освобождая меня от платья до самого пупка. Провел пальцем по красному узору на ключицах, задумчиво хмыкнул. Представил, видимо, как рогатые прислужницы меня обмазывали пудрой, щебеча про «первую ночь в жизни каждой воспитанной льяры». До чего стыдно!

– Я не стала их переубеждать, – выдохнула судорожно, расплавляясь под голодным зеленым пламенем. Было приятно, что он так на меня смотрит.

– И правильно, мисс Холден. Она все же первая, – щекотно погладил пальцем мои губы. – Первая здесь, первая со мной.

«И последняя».

Грудь снова заливало пустотой. Огненно-красный Керракт вдруг показался серым, унылым. Даже яркий балдахин над кроватью утратил сочность.

– Это тоска по изначальному миру, Таша, – пояснил Уэйн, с силой наглаживая мое бедро, пока еще спрятанное под плотной материей. – Я вижу ее в твоей потемневшей ауре.

Тоска… Да, так она и ощущалась – серо и пасмурно. Будто все вокруг стало однотонным, оттенка блеклого асфальта. Невыносимо хотелось наполнить мир красками. Яркими ощущениями.

Я сглотнула голодно, облизнула губы. Хотелось наполнить себя им. Чертовым Рейнаром Уэйном.

– Таша, есть много других способов притупить тоску. Вполне пристойных, – признался он, сосредоточенно сопя в мою щеку. Обнимая и выводя пальцем новый узор на голой лопатке. – Я расскажу тебе о них, если…

– Если? – подняла на него глаза.

Перед носом все плыло, и зеленые радужки Уэйна превратились в туманные изумрудные пятна.

– Если захочешь. Это моя священная обязанность.

– Потом расскажешь. Утром. А сейчас… – я потерла горячий лоб, уговаривая его кипеть не так сильно. – Жвандэ та… ты сам знаешь к-куда…

Он поймал мои судорожно раскрытые губы, впился в лицо. Заставляя распасться на кусочки. И вновь собирая воедино.

Оторвался, наигравшись с моим языком, до краев наполнив меня своим вкусом. И, отступив, послушно уселся на кровать.

– Ты звала меня, Натали, – выдохнул в живот, притягивая к себе за остатки юбки.

– Я рисовала твое имя. На красном песке, – призналась виновато.

– Я пришел.

Неожиданный поцелуй обжег живот, и я с силой стиснула пальцами его плечи. Сдернула с них белую ткань, прокатилась подушечками по раскаленной коже. Прижалась к его шершавой щеке, покрытой приличной уже щетиной.

– Если планируешь передумать… то лучше… – прошептал он, выводя губами вдоль пояса юбки волнистый узор.

– Мм?

Коленки подрагивали, собирая под собой стада неорганизованных мурашек.

– Лучше сразу прибей меня… ночным горшком… – хрипло попросил, комкая складками ткань на бедрах. – Можно полным. Чтоб не мучился…

– Ну нет, мистер Уэйн, – тряхнула головой, позволяя ему сорвать юбку. – Так легко вы от правосудия не уйдете.

Он глядел на меня снизу, поджаривая в зеленых омутах, как куропатку на гриле. Маня чертовыми губами, которым я каждый раз отвечала так самозабвенно, что ноги наполнялись ватой.

– Вы забыли мне рассказать о моих правах, мисс Холден, – стиснул пальцами затылок и резко потянул к себе. Впился в рот, сжимая руками всю меня. Оставляя следы на коже. – Ай-яй-яй, Таша… Ай-яй-яй…

– Вы имеете право… – отпихнула его за плечи, заваливая на постель. До чего тяжелый маньяк! Статуя каменная! – Хранить… молчание…

– Да ну?

– И будет очень здорово…