class="p1">Огромное тело Самсона дёрнулось. Вместе с Викингом мы повернули головы и увидели стоя́щего возле мольберта Архипа. Тот тяжело дышал и с недоверием поглядывал на разряженный пистолет.

Самсон поднял левую руку. В районе печени появилась рана. Здоровяк потрогал её пальцами и посмотрел на окровавленные подушечки. Выражение его лица показывало полный пофигизм к происходящему. Будто в него не из пистолета шмальнули, а прижгли крапивой.

Несколько долгих секунд мы стояли в полной тишине. Самсон посмотрел на меня.

— Как дела, Самсон? — снова спросил я.

— У тебя — плохо, — ответил он и набрал полную грудь воздуха.

Я прыгнул влево к печи, а коробки, лестница и утварь, что остались на пути ураганного рёва, снесло к стене.

Самсон бугрился мышцами. Глаза покраснели, здоровенную шею испещрили десятки вздувшихся вен. От рёва заложило уши и немного выбило из равновесия.

Подхватив глиняный горшок, я бросил его в здоровяка. Тот разбился о выставленный локоть, и это дало мне время, чтобы вытащить меч и зайти сбоку. Архип, вооружившийся сразу двумя мечами, заходил с другой стороны.

Рывок плечом и торчащий из-за спины топор оказывается у викинга в руке. Самсон кажется огромным и неповоротливым, хотя его скорость впечатляет. Он делает короткий шаг и выбрасывает плечо, рукоять топора скользит в ладони, а острие, точно лезвие гильотины, мчится мне в лицо.

Превратив правую ногу в дым, я изменил развесовку и ушёл от удара. Удерживая топор за кончик, Самсон сделал шаг и ударил круговым через спину.

Под ногами у него проломились доски, дом обдало ударной волной, от которой покачнулись картины на стенах. Он развернулся со скоростью вращающейся лопасти вентилятора. И если бы я не отскочил заранее, испугавшись здоровяка просто потому, что он существует, он не просто разрубил бы меня — расщепил на молекулы.

Откатившись к печи, я сунул руку к огню и соскрёб золу. Подбросил в воздух. В это время со спины подоспел Архип и вонзил меч здоровяку в поясницу.

— Да из чего ты, блин, сделан?! — крикнул остолбеневший Архип.

Пробив кожаный доспех, меч вошёл в здоровяка всего на ладонь.

Самсон ударил. Архипа сдуло. Своим телом он снёс мебель, поломал столы, расплющил вазон с цветком и прибился к стене. Самсон взревел.

Ударная волна вырвалась из лёгких, срывая с пола доски. В воздух поднялась пыль, затряслись стены. Рык Самсона ударил Архипа и вынес того на улицу вместе со стеной.

Вскинув пистолет, я прицелился и выстрелил в голову. Хлопо́к, отдача, голубой дым смешивается с золотистой пылью. Голова Самсона заваливается на плечо. Из затылка выплёскивается красный ком крови. Провисает наполовину отстреленное ухо, расплетается собранная спиралью коса, растягивается на всю длину по спине.

Затем я толкнулся от бочонка, занёс меч, прицелился в шею. Самсон развернулся и отплюнул меня рыком. Прилетело, будто из пневматической пушки. Я подвис в воздухе, перехватил меч, а здоровяк выбросил левый кулак.

Удар пришёлся в солнечное сплетение. Я врезался спиной в печь. Красная крошка поломанных кирпичей примешалась к общему хаосу пыли. Ударился затылком о брёвна, завалился за печку.

Пошатываясь, Самсон подошёл к печи и занёс для удара топор. Вынес оружие к потолку и на секунду замер. Набирался сил.

Мне отступать некуда. Скользя ногами по полу, я попытался протолкнуть себя в щель, но тут же застрял. Тогда я принялся поочерёдно растворять конечности. Правое плечо, левое, бок, бедро, нога… Каким-то чудом я переполз к смежной стене и ломанулся к выходу.

Ослеплённый туманом Самсон разогнал пыль и внепонятках сунул руку в щель. Пошерудил огромной лапой, но вытащил лишь пару обломков.

Выскочив из-за спины, я резанул его по сухожилию на ноге, а обратным ходом вонзил меч в бок, куда прежде выстрелил Архип. В открытую рану лезвие вошло охотнее. Хотя углубить получилось всего наполовину.

— Чем же тебя кормили?!

Самсон развернулся с ударом наотмашь, что было слишком предсказуемо. Я проскочил здоровяку между ног, взбежал по стене, приземлился ему на плечи и обмотал шею бельевой верёвкой.

Он попробовал меня скинуть, но перекачанные руки не позволяли дотянуться до своей же спины. На всякий случай я сполз чуть ниже и надавил на верёвку изо всех сил.

Впервые за всё время Самсон извлёк из себя хрип недовольства. И я впитал этот звук, словно глоток свежего воздуха, понимая, что громила не бессмертен. Надавил ещё сильнее. Кровь от верёвки проступила и у меня на ладонях.

Самсон толкнулся ногами и вместе со мной доломал остатки печи, превратив её в гору красных обломков. Снова вскочил и ударился мной о стену. В позвоночнике хрустнуло, спина превратилась в отбивную. Самсон пошатнулся и принялся хватать руками воздух. Среди хриплых ноток стали проскакивать стоны. Викинг наконец-то узнал, что такое боль и близость смерти.

Дёрнувшись в судорогах, он подпрыгнул и обрушился спиной на пол. Две сотни килограммов прибили меня к земле. Я и сам больше не мог дышать, но продолжал давить.

Среди дымного отпечатка в ладонях проскочил огонь. Вспышка, будто в тлеющие угли подсыпали пороха.

Ещё во время встречи с Шереметом я понял, что так способность придаёт мне сил, преумножает их. Я потянул сильнее, но шёлковая нить расплавилась и разъехалась в стороны, оставив лишь закрученные концы в моих руках.

Почувствовав вкус воздуха, одичавший Самсон принялся долбить меня простреленным затылком. Я изогнулся корпусом и отклонился в сторону, а тот обезумевший хреначил в пол, разбрасывая кровь, проламывая доски. Он хрипел и рычал, как раненный медведь.

Используя прежний трюк с растворением конечностей, я выскочил из-под викинга и бросился за оружием. Рука здоровяка, будто кандалы, схватила меня за ногу. Я растворил её, но вторая клешня здоровяка притянула за торс.

Он поднялся, удерживая меня за торс, будто танцор в поддержке. И это было чертовски умно, потому что так я не мог сбежать.

Тогда я принялся наносить ему удары в лицо. Самсон их не чувствовал. Кулаки вбивались в глаза, нос, скулы, оставляя синяки и ссадины, а тот лишь медленно набирал воздух. Я превратил правую руку в дым, придал ей острую форму и ударил в шею. Самсон лишь ухмыльнулся, ещё одному неглубокому порезу.

Его тело содрогнулось, словно индикатор уведомил о наполненности лёгких. Самсон взревел.

Волна походила на радиоактивный ветер. Она пронизывала насквозь, расщепляла и сдувала молекулы тела. Казалось, что меня режут во всех частях одновременно, раздавливают, жарят и кипятят.

Чтобы уменьшить повреждения, я превратил сначала одну руку в дым, частицы которой тут же улетели в провал, образовавшийся за спиной. Растворил вторую руку, затем ноги, избавился