Юэбин указала на комнату справа, — а вы спите в нашей, там просторно и не так душно, как в сарае.

Пока остальные располагались в комнате, Ян уселся на стул в зале. Пошарив в сумке, он достал оттуда принадлежности для письма и свечу. Обычно, упражнения по письму проходили у него утром. При свете магнолии когда нужно было очистить голову от мыслей, излив их на бумагу. Но сейчас был другой случай.

— Юэбин, подойди сюда, — Ян подозвал её, когда она выходила от Инь, там девушка помогала с перевязкой Шан Цюфэнь.

— Да, что… — Юэбин осеклась, когда увидела на столе несколько листов бумаги и чернильницу с пером. — Ты умеешь писать?!

— Да, меня обучили ещё в детстве, — Ян постарался скрыть нотки гордости из голоса.

— Мне принести ещё свечей? Мало света?

— Нет, достаточно, да и я не хотел засиживаться, завтра рано вставать, — он мокнул кисть в чернила, снял лишнее и стал выводить иероглифы. Ровно два.

— Что ты сейчас написал?! — пламя свечи чуть не погасло, когда девушка с придыханием спросила его. В её голубых глазах с азартом танцевал огонь.

— Твоё имя. — Он указал на первый иероглиф. — Вот этот значит луна, а этот…

Юэбин тут же надулась и отошла на шаг, сложив руки на груди.

— Без тебя знаю!

— Извини! Я показал это для примера! Смотри, — он сложил лист пополам и разорвал его, разделив два иероглифа. — Второй иероглиф означает «пряник» или «выпечку», он произносится как «бин», его мы отложим в сторону. Сейчас начнется магия письма!

На листе вместе с иероглифом «луна», он начал аккуратно выводить новый, прямо под ним. Черта за чертой, отнимая кисть и снова опуская на лист, слева направо, сначала большие линии, потом малые: крюк посередине, откидная слева и две справа, и последние штрихи: две точки слева.

— Ого! Это… — девушка начала подбирать слова, — изящно!

Яну так понравилась похвала, что он чуть не разрисовал себе лицо, когда полез тереть нос.

— Это значит — лёд. Пишется по-другому, но произносит также: «бин».

Девушка вдруг крепко задумалась, уперев ладонь в подбородок. Хмыкнув себе под нос, она обратилась к Яну:

— Не хочу быть ледяной, уж лучше сладостью останусь, но спасибо за помощь. Я это ценю!

Но Ян никогда не сдавался так легко. Перед ним лежали ещё два листа, а значит оставалось место для попыток. Не сказав ни слова, парень принялся чертить новые символы. Сначала «луна», затем второй иероглиф, в него нужно было вложить всю страсть: четкие линии, острые края. Наконец отняв кисть от листа, Ян поднял его и вручил девушке.

— Этот иероглиф — значит «воин». Я могу научить тебя писать его и «луну» тоже. Тогда ты всегда сможешь написать своё имя.

— И он тоже произносится как «бин»? — заинтересовалась Юэбин, Ян утвердительно кивнул. — Значит, я теперь «лунный воин». Мне нравится!

Она прижала лист бумаги к груди, как оберег или талисман. Ян не успел даже сказать ей быть осторожнее, ведь краска ещё высохла. Когда Юэбин увидела, что её одежда измазалась в чернилах, то ни капельки не расстроилась.

— Одежда и так была грязной! — она распоясалась, сняла с себя верхнюю рубашку, собрала её в двое и положила на стол, оставшись только в нижней рубашке с круглым вырезом и короткими рукавами. Теперь Ян мог видеть её ключицы, бледная кожа слегка блестела, отражая огонь свечи.

— Я не смотрю! — парень повернулся к стенке.

— Не забудь: ты сказал, что научить меня писать имя — это обещание! — голос Юэбин удалялся, затем послышался скрип закрывающейся двери. Когда Ян повернулся её уже не было в зале. Сердце юноши всё ещё бешено колотилось, а на шее остывало теплое дыхание девушки.

Ян сложил неиспользованные листы, убрал кисть и тушечницу обратно в сумку. Пройдя в комнату, где спала Инь и Шан Цюфэнь, он не обнаружил там Тайцзи. Ни друга, ни его циновки не было. Сестра тем временем перевернулась во сне и улеглась на циновку Яна. Это напомнило о доме. Двинувшись в путь, они взяли его с собой: с привычками, склоками и приятными мелочами.

Облокотившись на деревянный подоконник, Ян выглянул во двор. На небосводе, мимо россыпи звезд, хороводили двенадцать лун. Ближайшая из сестёр проплывала прямо над домом, казалось, до неё можно было дотянуться. Бледный диск обрамлял сарай напротив, в лунном свете стало заметно, что прямо на его крыше, закинув ногу на ногу, лежал Тайцзи. Друг любил спать под открытым небом.

«Прошлые жизни ничему не научили тебя?» — голос Хоу И поднимался как колокольный набат, ударяя прямо в вески. Ян попробовал сосредоточиться на словах охотника, даже через боль. — «Вам никогда не быть вместе», — теперь его голос померк: последние звуки едва различались, пока вовсе не пропали в тишине.

Глава 19: Проклятие Небес

Рано утром Ян решил проверить остатки припасов. Без разрешения копаться в чужом добре он не стал — сначала спросил. Инь дала добро, лишь бы её оставили в покое до вечера. Тайцзи куда-то запропастился, осталась только его циновка на крыше сарая. Вещи ребята сложили в том же сарае. За четырехдневный переход еды поубавилось. Они съели всё что дала им в дорогу бабуля Чухуань.

Только суму Тайцзи распирало во все стороны. Ян ткнул в неё пальцем: внутри лежало что-то мягкое, похожее на порошок. Единственная догадка насчет содержимого внушала серьёзные опасения.

— Тайцзи! — крикнул Ян. — Я загляну в твои вещи!

Никакого ответа не последовало. Между словом и делом пролегала целая пропасть. Заглядывать в чужие вещи, даже после предупреждения, всё ещё оставалось предосудительным поступком для Яна. С другой стороны, безопасность друзей и семьи было ему важнее чем желание соблюсти формальные приличия. Наконец придя к решению — он раскрыл суму. В воздух взметнулось облачко белой пыли.

Откашлявшись, Ян увидел то, чего опасался больше всего — огненный хлопок. Несколько белых зернышек вывалилось на пол, внутри всё было забито под завязку.

— Это был сюрприз! — раздалось за спиной у Яна. Он повернулся и увидел друга, тот стоял в дверном проёме.

— Нас ведь могло на кусочки разорвать!

— Тише, — Тайцзи оглянулся по сторонам, — для взрыва нужен огонь или искра. Просто так он не взорвётся.

— Знаю! Во время привала мы разводили костёр и вещи складывали рядом. Одно неосторожное движение и…

— Адепты должны бросать вызов судьбе! — он поднял палец в небо. — Тем более всё уже в прошлом! Теперь-то никакой опасности нет — запустим фейерверки на праздник Лун и Урожая! Спорю, та девушка, Юэбин, никогда не видела