пост, мы разберёмся. Если что, уходите самостоятельно. Я бойца и… друга не брошу.

– До понятно… В смысле, так точно. Разрешите выполнять?

– Выполняйте!

Дрон пропал в проёме, беззвучно затворив за собой дверь со сломанным замком. Распустились… Донская либерия, блин! Он бы никого из них не бросил, а вместо себя на смерть оставлять Дрона – совсем подло.

Дмитрию было неуютно. Не страшно, нет, именно неуютно и противно.

Он отошёл к иконостасу возле алтарной завесы, лег на прохладный каменный пол, помнивший тысячи ног ещё века с девятнадцатого, залёг, контролируя вход в неф с другой стороны. Перекрестился и мысленно попросил у Господа прощения: проливать кровь в Божьем храме – это не отмолишь. Но и деваться некуда.

Шлёма негромко напевал что-то сверху. Если он и нервничал, то тщательно скрывал. Потом уронил на пол прозвеневшую коротко железку:

– Принимай товар, пан командир. Радиомодуля больше нема, я там ещё покопался, так шо можно сваливать. Если у них и есть специалисты восстановить, то не вдруг. Уж точно не сегодня.

Заскрипела лестница, подрывник со всей доступной скоростью спускался вниз. Беда только в том, что совсем рассвело, со стороны центрального входа звенели ключи, раздавались голоса, то отрывистые, явно военные, команды, то раскатистый басок священника.

Дверь открылась, когда Шлёма уже был внизу, подхватил валявшийся блок от мины, хозяйственной сунув его в карман, и принял от Ватника автомат.

Они бы начали стрелять, но… Первой в храм вошла странная парочка: дюжий рыжий мужик, одетый в бронежилет с крупной надписью TV и украшенную аналогичными буквами каску, державший на плече несомненную видеокамеру. Нёс он её легко, привычно, как нацеленный на врага гранатомёт новой, неизвестной модели. За ним проскользнуло похоже одетое существо, но вот его пол Ватник определить бы не взялся: ростом поменьше своего рыжего напарника, с всклокоченной многоцветной причёской и почему-то в синих круглых очках. Кот Базилио и лиса Алиса.

Если бы Дмитрий не был так напряжён – рассмеялся бы в голос.

– Ну шо ж, вот храм святой, снимайте, смотрите, всё для вас! – лебезил рядом с парочкой немолодой священник. – Великий праздник у нас сегодня, сам архиерей…

За ними в распахнутые двери хлынули бойцы сил спецназначения, «вбивци» в нарядных нахлобученицах, какие-то штатские – из первых участников молебна, вероятно, решившие подойти к открытию храма, чтобы насладиться всем от начала до конца.

И как здесь стрелять? Да никак…

Дмитрий, стараясь не делать резких движений, положил автомат на пол, подав знак Шлёме сделать то же самое. Их уже вовсю снимал оператор, а неведомого пола – судя по низкому с хрипотцой голосу всё-таки тоже мужчина – бормотало в микрофон что-то на французском, причём со скоростью, недоступной даже Эминему.

Командир спецназа заметил их одним из первых, но приказал стрелять тоже не отдал. Как-то всех сбило с толку, что два мужика стоят посреди пустой церкви – воры они, грабители, может, вообще какие-то задержавшиеся на ночь работники? – и никуда не бегут.

– Та воны ж бандосы! – высунувшись из-за плеча командира, заорал вездесущий бородатый мальчик, песмариец по жизни. – Воны ж к Степанычу вчора шлы!

– Бельгийское телевидение, комментатор Марион Станс, вы действительно бандиты, так, это ограбление церкви, прекрасные кадры, Франсуа, снимай, снимай, – пулемётом затараторило разноцветное существо в очках, без вопросительных интонаций и пауз между словами. Оно уже выскочило вперёд, повизгивая, и теперь закрывало их своим тельцем: хоть палить без разбора нахлы не начнут, уже спасибо.

По-русски существо болтало бойко, но с заметным акцентом. В окончаниях слов иногда плавало, но всё и так понятно.

Шлёма подмигнул оторопевшему Ватнику и уже поднял руки, явно сдаваясь. А что, если сыграть в эти роли, можно отделаться если не лёгким испугом, то смешным наказанием – уж из КПЗ или по дороге они как-нибудь сбегут.

Дмитрий прыснул со смеху, несмотря на всю серьёзность ситуации, и отодвинул от себя наседавшую лису Алису, едва не засунувшую ему в рот лохматую палку микрофона. Оператор тоже очутился рядом с ними, снимая в упор обоих разведчиков. Храмовый праздник – сущая чепуха, здесь наклёвывался отличный сюжет про ограбление.

– Во-первых, – перебил тараторящее существо Дмитрий, – вы мужчина или женщина?

Корреспондент неизвестного бельгийского канала запнулась на полуслове. Потом, хотя и не читала «Собачье сердце», ответила строго по тексту:

– Какая разница? – спросила она медленно, что-то прикидывая про себя.

– Просто интересно.

– Я – женщина, – призналась она после некоторых раздумий.

– В таком случае вы можете оставаться в каске, а вас, милостивый государь, прошу снять ваш головной убор, – внушительно сказал Дмитрий. – Вы же в Божьем храме.

К сожалению, дальше было не столь весело: распахнулась взломанная Дроном дверь, в церковь затащили всё ещё ничего не понимающего связанного часового, военные окружили обоих разведчиков. Автоматы было не спрятать, поэтому свою порцию оплеух при задержании получил каждый.

Но ополченцев в них – спасибо Петьке! – никто не подозревал. Судя по всему, Дрон с Алиханом успели незаметно уйти, так что были шансы, были. К тому же снявшая синие очки Марион Станс, оказавшаяся бесцветной блондинкой с плоским лицом, лишённым и намёка на косметику, вертелась вокруг, оператор снимал задержание.

Калечить прямо под камерой двух странных грабителей командир спецназа не решился.

– Марион, секунду внимания, – сказал Дмитрий, уже лишённый фонарика и «глока» вместе с кобурой, а также остального содержимого карманов, благо там и не было особо ничего. – Я хочу сделать заявление для прессы.

– Оу, – восхитилась лиса Алиса, – давайте, давайте!

– Мы – не грабители храмов, как вам сказали. Мы служим в ополчении Кавинской Республики и прибыли сюда для предотвращения варварского теракта.

В толпе прихожан, которых безуспешно пытались остановить охранники, но которые всё прибывали и прибывали, несмотря ни на что, раздался дружный вздох. Дмитрий думал, что так бывает только в кино, когда в напряжённый момент сразу десятки людей говорят «ох!», что придаёт сцене глубину и значимость. Но нет – ушлые режиссёры взяли это прямо из жизни.

Командир спецназа скривился, но, как всякий кадровый военный, без приказа понятия не имел, что делать в нештатной ситуации.

Заткнуть им рот и волочь из храма? Но эти иностранцы… Что они потом наплетут у себя в телевизоре, как это рикошетом прилетит обратно в Песмарицу, и как среагирует Кобулия? Чёрт… Ладно, не прямой эфир, пусть снимают, что хотят. Телеканал за европейский выбор народа, поправим по ходу пьесы.

– Есть какие-то доказательства? – уточнила Марион Станс. – Кроме… en plus de tes mots, кроме ваших слов?

– У моего напарника сейчас изъят радиомодуль. Дистанционный взрыватель для мины. Само взрывное устройство,