– Обязательно заметят, Блокв, – терпеливо объяснялУлаф огромному, покрытому бурой шерстью троллю. – Люди не такие, каколени. Они внимательно следят за всем стадом. Если ты съешь одного из них,остальные поймут, что мы здесь. Лучше поймай и съешь собаку.

– Собака – хорошая еда?

– Не знаю. Съешь и скажи мне, хорошая или нет.

Блокв что-то проворчал и грузно присел на корточки.

Состояние, которое Гхномб называл «расколоть пополаммгновение», вызывало диковинные явления. Яркий полуденный свет потускнел,превратившись в сумеречный, и жители Супаля передвигались по улицам страннымибыстрыми рывками. Бог еды заверял их, что, поскольку сами они будут находитьсятолько в небольшой частице каждого мгновения, они станут практическиневидимыми. Улаф заметил в этом объяснении гигантскую логическую прореху,однако вера в то, что колдовство сработает, успешно одолевала всякую логику.

Вернулся Тиниен, на ходу качая головой.

– Их невозможно понять, – сообщил он. – Я сумелрасслышать слово-другое, но все прочее – сущая неразбериха.

– Он опять говорит птичьими звуками, – пожаловалсяБлокв.

– Говори на языке троллей, Тиниен, – сказалУлаф. – Ты заставляешь Блоква нервничать.

– Я забыл, – признался Тиниен, переходя на чудовищноенаречие троллей. – Я… – он замялся. – Как сказать, что я хотел бы неделать то, что сделал? – обратился он к их косматому спутнику.

– Такого слова нет, Тин-ин, – отвечал Блокв.

– Можешь ты попросить Гхномба сделать так, чтобы мыпонимали, о чем говорят люди? – спросил Улаф.

– Зачем? Для чего это нужно? – безмерно удивилсяБлокв.

– Если мы узнаем, что они говорят, мы узнаем, кого изэтого стада нам нужно выслеживать, – пояснил Тиниен. – Мы найдем тех,кто знает, где злые люди.

– Разве они все этого не знают? – изумленноспросил Блокв.

– Нет, не знают. Только некоторые.

– Люди очень странные. Я поговорю с Гхномбом. Можетбыть, он поймет. – Тролль поднялся, нависнув над ними. – Япоговорю с Гхномбом, когда вернусь.

– Куда ты идешь? – вежливо спросил Тиниен.

– Я голоден. Я съем собаку. Потом я вернусь и поговорюс Гхномбом. – Он помолчал. – Я могу принести собаку для вас, если вытоже голодны.

– Э-э… нет, Блокв, спасибо, – поспешно ответилТиниен. – Я сейчас что-то не голоден. Впрочем, хорошо, что ты спросил обэтом.

– Мы сейчас в одной стае, – пожал плечамиБлокв. – Так делать хорошо. Правильно. – И он косолапо зашагал поулице.

***

– На самом деле это не так уж далеко, – говорилаАфраэль сестре, когда они вместе с Ксанетией ехали из долины, где стоял Дэльфиус,к Диргису, городку в Южном Атане, – но Эдемус все еще не слишком охотнопомогает нам, так что лучше мне не забывать о хороших манерах. Он бы могоскорбиться, если бы я начала плутовать с расстоянием там, где живут его дети.

– Прежде ты никогда не употребляла этого слова, –заметила Сефрения.

– Должно быть, влияние Спархока, – отозваласьБогиня-Дитя. – Это весьма полезное слово. Оно маскирует вещи, о которых мыпредпочитаем не говорить при посторонних. В Диргисе мы будем достаточно далекоот долины дэльфов, и уж там я смогу плутовать, сколько мне заблагорассудится.

– Как ты полагаешь, Божественная, много ли временизаймет у нас дорога в Натайос? – спросила Ксанетия. Дэльфийка вновьизменила цвет волос и кожи и приглушила сияние, чтобы скрыть от постороннихглаз свою истинную сущность.

– Несколько часов, не больше, – пожала плечамиАфраэль, – реального времени, конечно. Я не умею прыгать с места на место,подобно Беллиому, но при необходимости могу перемещаться довольно быстро. Еслипонадобится поспешить, я отнесу вас в Натайос по воздуху.

Сефрения содрогнулась.

– Мы не настолько спешим, Афраэль. Ксанетия озадаченновзглянула на свою стирикскую сестру.

– Ее тошнит от полетов, – пояснила Афраэль.

– Вовсе нет, – возразила Сефрения, – я простопугаюсь до полусмерти. Это ужасно, Ксанетия. За минувшие три столетия я леталас Афраэлью раз пять и всякий раз потом несколько недель приходила в себя.

– Я ведь все время говорю тебе, Сефрения, что не надосмотреть вниз, – сказала Афраэль. – Если бы ты просто смотрела наоблака, а не на землю, все было бы гораздо проще.

– Я ничего не могу с собой поделать, Афраэль, –отвечала Сефрения.

– Неужто это и впрямь так страшно, сестра моя? –спросила Ксанетия.

– Ты и представить себе не можешь, Ксанетия, насколькострашно. Когда скользишь в пустоте, а под ногами у тебя только пять тысяч футоввоздуха… Это чудовищно!

– На сей раз я устрою все по-другому, – заверилаее Афраэль.

– Я немедля начну сочинять благодарственную молитву.

– Переночуем в Диргисе, – сказала Афраэль, –а с утра выедем в Натайос. Мы с Сефренией спрячемся в лесу, Ксанетия, а тыотправишься в город на разведку. Если мама там, мы очень скоро покончим с нашейобщей бедой. Едва Спархок будет точно знать, где она, он обрушится на Скарпу иего родителя, точно мстительная гора. От Натайоса после этого и развалин неостанется – только большая дыра в земле.

***

– Он действительно видел их, – говорилТелэн. – Он слишком подробно их описал, чтобы это была выдумка.

Юный вор только что вернулся из путешествия по злачнымкварталам Бересы.

– Что он за человек? – спросил Спархок. –Дело слишком важное, чтобы полагаться на случайные сплетни.