Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что в путь мы с Эдгаром отправилисьсытыми, но слегка раздраженными. Я — восторгами тещи, а он, похоже, еевниманием.
— Можете рассказать, что за претензии кведьме? — спросил я, когда мы подходили к опушке леса.
— Вообще-то мы пили на брудершафт, — напомнилЭдгар. — Снова станем звать друг друга на ты? Или моя новая работа…
— Не хуже работы в Дневном Дозоре, — хмыкнуля. — Давай на ты.
Удовлетворенный этим Эдгар больше тянуть нестал:
— Арина — сильная и уважаемая ведьма… в ихузких кругах. Ты же понимаешь, Антон, внутри каждой группы — своя иерархия.Гесер может сколь угодно издеваться над Витезславом, но среди вампиров тот —сильнейший. Среди ведьм Арина занимает примерно такое же положение. Крайневысокое.
Я кивнул. Непроста моя новая знакомая, что ужтут говорить…
— Дневной Дозор неоднократно звал ее наработу, — продолжал Эдгар. — Столь же настойчиво, как вы боролись за Светлану…не обижайся, Антон!
Да я и не обижался…
— Ведьма отказывалась наотрез. Что ж, ееправо! Тем более, что в некоторых ситуациях она шла на временноесотрудничество. Но в начале прошлого века, вскоре после коммунистическойреволюции, произошло неприятное событие…
Он помолчал, колеблясь. Мы вошли в лес и я, снемного нарочитой уверенностью, повел Эдгара за собой. Темный маг, нелепый всвоем городском костюмчике, бесстрашно лез через кусты и буераки. Даже галстукне ослабил…
— Ночной и Дневной Дозоры тогда боролись заправо социального эксперимента… — рассказывал Эдгар. — Коммунизм, как известно,был придуман Светлыми…
— А Темными — извращен, — не удержался я.
— Да брось, Антон, — обиженно сказал Эдгар. —Ничего мы не извращали. Люди сами выбрали, какое общество строить! Так вот,Арину просили о сотрудничестве. Она согласилась выполнить… некую миссию. Тамбыли свои интересы и у Темных, и у Светлых, и даже у самой ведьмы. Каждаясторона была согласна на… на миссию. Каждая рассчитывала в итоге выиграть.Инквизиция поглядывала, но повода вмешаться не было. Как-никак все делалось ссогласия обоих Дозоров…
Интересная новость! Что же это за миссия такаябыли, что ее одинаково одобряли Темные и Светлые?
— Миссия была Ариной блистательно выполнена, —продолжал Эдгар. — Она даже получила от Дозоров поощрение… Светлые, если неошибаюсь, дали ей право на темную магию второго уровня.
Серьезные дела. Я кивнул, принимая к сведениюинформацию.
— Но через какое-то время у Инквизиции возниклисомнения в законности действий Арины, — сухо сказал Эдгар. — Возниклоподозрение, что в своей работе она попала под влияние одной из сторон идействовала в ее интересах.
— И эта сторона?
— Светлые… — мрачно сказал Эдгар. — Ведьма ипомогает Светлым — невероятно, правда? Именно поэтому ее долго не моглизаподозрить, но слишком уж много было косвенных признаков предательства…Инквизиция вызвала Арину… для беседы. И тут она исчезла. Поиски какое-то времявелись, но в те годы, сам понимаешь…
— Что же она натворила? — спросил я, неособенно рассчитывая на ответ.
Но Эдгар вздохнул и ответил:
— Вмешательство в сознание людей… полнаяреморализация.
Я хмыкнул. Какой интерес тут мог быть у Темных?
— Удивлен? — буркнул Эдгар. — Ты хорошопредставляешь, что такое реморализация?
— Даже проводил ее. Сам себе.
Несколько секунд Эдгар оторопело смотрел наменя, потом кивнул:
— Да… да, конечно. Тогда объяснить несложно.Реморализация — процесс относительный, а не абсолютный. В мире, что ни говори,нет эталона морали. Поэтому реморализация заставляет человека поступатьабсолютно этично, но лишь в рамках его базовой морали. Грубо говоря,папуас-людоед, который не считает поедание врага преступным, совершенноспокойно продолжит свои трапезы. А вот то, что его мораль запрещает, он ивпрямь делать больше не станет.
— Я в курсе, — сказал я.
— Ну так вот, эта реморализация была не совсемотносительной. Людям… о многих ты, наверняка, слышал, но имена для дела неважны, вложили в сознание коммунистическую идеологию.
— Моральный кодекс строителя коммунизма, —хмыкнул я.
— Тогда его еще не придумали, — очень серьезноответил Эдгар. — Ну, что-то близкое, допустим. Эти люди стали поступать вполном соответствии с эталоном — декларируемой коммунистической этикой.
— Я могу понять, какой интерес тут имелся уНочного Дозора, — сказал я. — Принципы у коммунизма вполне симпатичны… Аинтерес Темных?
— Темные хотели убедиться, что навязываниенежизнеспособной этики ни к чему хорошему не приведет. Что жертвы эксперименталибо сойдут с ума, либо погибнут, либо начнут поступать вопреки реморализации.
Я кивнул. Ай да эксперимент! Куда тамнацистским докторам, калечащим тело! Тут под скальпель легли души…
— Ты возмущен поведением Светлых? — вкрадчивоспросил Эдгар.
— Нет, — я покачал головой. — Уверен, что злаэтим людям не желали. И надеялись, что такой эксперимент приведет к построениюнового, счастливого общества.
— В КПСС не состоял? — ухмыльнулся Эдгар.
— Только в пионерах. Ладно, я понял сутьэксперимента. А почему для него привлекли именно ведьму?
— В данном случае использование колдовствакуда экономичнее, чем использование магии, — пояснил Эдгар. — Объектомэксперимента стали тысячи человек — самого разного возраста и социальногоположения. Представляешь, какие силы пришлось бы собирать магам? А ведьмасумела все сделать посредством зелий…
— В водопровод, что ли, подмешала?
— В хлеб. Ее устроили работать на хлебозавод,— Эдгар усмехнулся. — Она и предложила новую, экономичную технологию выпечкихлеба — с добавкой разных травок. Даже премию за это получила.
— Ясно. А какой интерес был у Арины?
Эдгар фыркнул. Ловко перепрыгнул черезповаленное дерево, заглянул мне в глаза:
— Да ты что, Антон? Кому же не хочетсяпобаловаться магией такой силы, а тут — разрешение от Дозоров и Инквизиции!
— Допустим… — пробормотал я. — Значит,эксперимент… И результат?