Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ко мне обратилось руководство Ночного иДневного Дозоров Москвы, — со вздохом сказала Арина. — Иные хотели проверить,как поведут себя люди, живущие в строгом соответствии с коммунистическимиидеалами. Поскольку оба Дозора хотели одного и того же, а Инквизиция поддержалаих просьбу, я согласилась. Городов отродясь не любила, там всегда…
— Не отвлекайтесь, — попросил Эдгар.
— Я выполнила задание, — враз закончила Арина.— Сварила зелье и в течении двух недель оно добавлялось в ситный хлеб. Всё!Получила благодарность от Дозоров, уволилась с хлебозавода, вернулась к себе. Атут чекисты совсем уж…
— О ваших сложных отношениях сгосбезопасностью можете написать мемуары! — внезапно гаркнул Эдгар. — Меняинтересует, зачем вы нарушили рецептуру!
Арина медленно поднялась. Глаза ее гневносверкнули, голос загремел, будто не женщина стояла в избе, а самка Кинг-Конга:
— Запомните, молодой человек! Никогда Арина неошибалась в рецептах! Никогда!
На Эдгара это не произвело никакоговпечатления:
— Я и не говорю, что вы ошиблись. Вы нарушилирецептуру сознательно. И в результате… — он сделал паузу.
— Что в результате? — возмутилась Арина. —Готовое зелье проверяли! Эффект был именно таким, какой требовался!
— В результате зелье подействовало мгновенно,— сказал Эдгар. — Ночной Дозор никогда не был сборищем дурачков-идеалистов.Светлые понимали, что все десять тысяч подопытных, мгновенно перешедших накоммунистическую мораль, будут обречены. Зелье должно было сработатьпостепенно, чтобы реморализация вышла на полную силу через десять лет, к веснесорок первого.
— Ну да, — рассудительно сказала Арина. — Таки было сделано.
— Зелье сработало практически мгновенно, —сказал Эдгар. — Мы не сразу разобрались в происходящем, но уже через годколичество подопытных сократилось вдвое. До сорок первого года дожило менее стачеловек. Те, кто сумели преодолеть реморализацию… проявив моральную гибкость.
— Ох, незадача-то какая, — всплеснула рукамиАрина. — Ой, лишенько, жалко людишек… — Она села. Покосилась на меня. Спросила:— Что, Светлый, тоже считаешь, будто я на Темных сработала?
Если она врала — то очень убедительно. Я пожалплечами.
— Все было сделано верно, — упрямо сказалаАрина. — Основные ингредиенты намешаны в муку, а знаете, как это трудно в тегоды, вредительством заниматься? Замедлителем зелья простой сахар служил… — Онавдруг всплеснула руками. Торжествующе уставилась на Эдгара: — Так вот в чемдело! Годы-то голодные, работнички-то на хлебозаводе сахарок воровали… Вот исработало раньше времени,
— Интересная версия, — сказал Эдгар,перекладывая листочки.
— Тут моей вины нет, — твердо заявила Арина. —План операции был согласован. Если мудрецы дозорные до такой простой вещи недодумались — кто тому виной?
— Все бы хорошо, — сказал Эдгар и поднял одинлисток. — Вот только первый эксперимент вы провели на работниках хлебозавода.Вот ваш отчет, узнаете? После этого они уже не могли воровать «сахарок». Такчто остается только один вариант — вы намеренно завалили операцию.
— Давайте еще версии рассмотрим? — жалобносказала Арина. — К примеру…
— К примеру — донос вашей подруги Луизы, —предложил Эдгар. — О том, как в дни операции она случайно увидела васобщающейся с неустановленным Светлым магом — около трибун ипподрома. О том, чтовы долго спорили, торговались, после чего Светлый вручил вам какой-то пакет, ивы кивнули — после чего ударили по рукам. Луиза даже расслышала фразу «Сделаю,и года не пройдет…» Напоминаю, что на время эксперимента вам было запрещеноконтактировать с Иными. Было?
— Да, — сказала Арина, склонила голову. —Лушка жива?
— Увы, нет, — сказал Эдгар. — Но показания еезапротоколированы…
— Жалко… — пробормотала Арина. К чему именноэто «жалко» относилось, не уточнила. Но догадаться, что Луизе еще повезло, былонетрудно.
— Вы можете объяснить, с каким Светлым выобщались, что обещали сделать и что получили от него?
Арина подняла голову, горько улыбнулась мне.Сказала:
— Как нескладно… Вот всегда у меня нескладушкивыходят… по мелочам. Как с чайником…
— Арина, я вынужден доставить вас длядальнейшего допроса, — сказал Эдгар. — Именем Инквизиции…
— Попробуй, второранговый, — насмешливосказала Арина.
И исчезла.
— Она ушла в Сумрак! — крикнул я, отлепляясьот стены и ища взглядом свою тень. Но Эдгар все же секунду помедлил: проверял,не отвела ли нам ведьма глаза.
На первом слое мы оказались почтиодновременно. На Эдгара я взглянул с легкой опаской — в кого превратит егосумеречный мир?
Нет, ничего. Почти не изменился. Только волосыпоредели.
— Глубже! — я энергично махнул рукой, Эдгарповел головой, поднес к лицу ладонь — и ладонь словно бы всосала его целиком.
Эффектно. Инквизиторские штучки.
На втором слое, где домик превратился вбревенчатую избу, мы остановились и посмотрели друг на друга. Арины, конечноже, тут не было.
— Ушла на третий слой… — прошептал Эдгар.Волосы у него исчезли совсем, череп вытянулся словно утиное яйцо. А так ничего,лицо почти человеческое.
— Можешь? — спросил я.
— Один раз смог, — честно ответил Эдгар. Отнашего дыхания шел пар. Вроде бы и не очень холодно, но наползает стылость…
— И я один раз смог, — признался я.
Мы мялись, как самоуверенные купальщики,внезапно сообразившие, что река перед ними — слишком уж бурная и холодная. Иникто не решался сделать первого шага.
— Антон… ты поможешь? — спросил наконец-тоЭдгар.
Я кивнул. А зачем же еще я бросился в Сумрак?
— Пошли… — сосредоточенно глядя себя под ногисказал инквизитор.
И через несколько мгновений мы шагнули натретий слой — тот, куда по хорошему стоит соваться лишь магам первого уровня.
Ведьмы не было.
— Экая… затейница… — прошептал Эдгар,озираясь. Дом-шалаш и впрямь производил впечатление. — Антон… она его самастроила… она здесь подолгу бывает.