class="p1">– Что сказать? – Она смотрит на него с любопытством, потому что голос Энрико внезапно становится серьезным.

– Мне немного стыдно, но я должен признаться…

– В чем?

– Это нелегко сказать, но когда я с тобой…

Анна перестает вытирать тарелку и смотрит на него.

– Да, короче говоря, когда я с тобой, то впервые за долгое время я думаю не только об Ингрид…

Анна смотрит на него, а потом улыбается своей милой и немного смущенной улыбкой. Чтобы разрядить обстановку берет кастрюлю и ставит на место. Энрико смотрит на нее. Он хотел бы рассказать ей больше. О том, как изменилось его настроение. О легкости, вернувшейся к нему спустя долгое время. О том, что он опять вспомнил, как это – жить. А еще о том, что она красивая, да. И милая. И ему так хорошо рядом с ней. Но когда Анна поворачивается, Энрико тут же опускает голову. Продолжает мыть тарелку, которую держит в руке. Это один из тех моментов, когда напряжение достигает критической отметки, а потом без всякой причины отступает. Оба возвращаются к своим занятиям. Анна поворачивается к Энрико. Ждет чего-то. Но он просто передает ей мокрую тарелку.

Одна фраза. Одно слово. Может быть, каждый из них надеется на это. Анна тоже чувствует себя странно, как будто ее застукали за чем-то неприличным. Несколько минут оба молчат. И момент проходит.

– Да… Ну, все эти дни я очень беспокоился о малышке, о том, что не справлюсь с ней, не смогу дать то, что она заслуживает, не смогу сделать так, чтобы она не скучала по матери… Я все бросил. Пошел на работу, отдал Ингрид своей маме, но потом вернулся, забрал ее и был с ней все это время. Каждый день. Каждый вечер. Никакого футбола, никаких встреч с Алексом, Флавио и Пьетро. Ничего… И вот теперь, благодаря тебе, я снова могу расслабиться и жить своей жизнью, встречаться с друзьями. Хочу сказать, если бы не твоя помощь, я бы пропал. Ты мне очень помогла. Если кому-то из моих друзей понадобится няня, я обязательно тебя порекомендую! – И Энрико продолжает передавать Анне мокрую посуду.

Она не смотрит на него. Просто изображает улыбку. Горькую. Отстраненную. Может быть, даже разочарованную. Потом открывает дверцу шкафа и ставит туда кастрюлю. Да, так правильно. Бывают моменты, когда кажется – все возможно и все может измениться. Тебе все по силам. Вот так, легко и просто. А потом приходят сомнения, страх ошибиться, и ты перестаешь слушать свое сердце. И все исчезает. Ничего не остается. Только неловкое обещание.

Глава сорок девятая

Дилетта заканчивает накрывать на стол. Идет на кухню и проверяет духовку. Хорошо. Почти нагрелась. И вода для макарон вот-вот закипит. Дилетта смотрит на часы. Восемь. Пора. Через несколько минут звонит домофон. Она идет и поднимает трубку.

– Это я, любимая!

Дилетта открывает дверь и выходит на лестничную площадку.

Появляется Филиппо, немного запыхавшийся после подъема на пятый этаж по лестнице:

– Я вовремя, милая? Нигде не задержался!

Дилетта улыбается. Сейчас, как никогда раньше, это слово приобрело для нее особое значение. Задержка. «Нет, дорогой, ты-то нигде не задержался. Расскажи ему!»

– И когда наконец лифт починят? – Филиппо мягко целует ее в губы. – Вот! – И протягивает бутылку белого вина, которое только что купил. – Может, положим его в холодильник ненадолго?

Дилетта снова улыбается:

– Да! Хорошо, что ты поднялся по лестнице… Особенно если собираешься ужинать со мной! Знаешь же, в нашем доме только большие порции!

И наконец ужин. Один из тех, что вы устраиваете спонтанно… и терпеливо ждете, пока дом опустеет и окажется в вашем полном распоряжении. Спокойный ужин посреди недели, потому что некоторые вещи можно сказать только глаза в глаза. Вкусная закуска из креветок с соусом сальса и хрустящих тостов. Основное блюдо очень диетическое – дорада с гарниром из овощей… и, наконец, запеченные в духовке сардины в панировке из сухарей. Дилетта и Филиппо болтают, шутят, смеются, веселятся – всего по-немногу.

– Во сколько возвращаются твои родители?

– Ну, пьеса закончится около полуночи. И потом еще ехать, дорога неблизкая. Не знаю, наверное, около часа ночи…

– Хорошо! Тогда у нас хватит времени на десерт… – И он озорно улыбается.

Дилетта берет бутылку вина и наливает себе немного. Поднимает бокал:

– Выпьем?

– Конечно! За что?

– За сюрпризы, меняющие жизнь.

Филиппо тоже поднимает бокал:

– Да!

Они смотрят друг другу в глаза, со звоном чокаются бокалами. Потом Дилетта встает:

– Подожди меня… – выходит из комнаты, через несколько минут возвращается, у нее в руках маленький пластиковый пакетик. Она достает из него коробку.

– Что такое, милая?

– Сюрприз, меняющий жизнь.

– О чем… То есть что происходит?

– Так получилось, что на этот раз я немного задержалась…

Филиппо непонимающе смотрит на нее. Потом тянется через стол и берет в руки коробку. Читает название. Его глаза округляются.

Дилетта улыбается, стараясь не драматизировать:

– Да. Сделаем это вместе? Мне тоже страшно…

Она обходит стол и останавливается рядом с Филиппо. Целует его. Берет за руку.

Филиппо двигается как робот. Смотрит на нее. На коробку. И опять на нее, потом на коробку.

Дилетта открывает дверь в ванную, забирает коробку из его рук:

– Подожди меня… – И скрывается в ванной.

Филиппо бродит по коридору. «Что происходит? Я не верю. И что теперь? Правда? Нет, я не готов… Это сон. Это неправда. Но что, если правда? Что мне делать? Точнее, что нам делать?» Он ходит взад-вперед, сжимает кулаки в карманах, в голове одни сомнения, сердце бешено колотится. Дилетта открывает коробку, берет один из двух тестов. Она купила их в супермаркете, потому что очень стеснялась. Сперва она, конечно, хотела пойти в аптеку, но не смогла. Только представила, как стоит перед молодой девушкой-фармацевтом, просит у нее тест на беременность, девушка смотрит на нее, пытается угадать ее возраст, и, может быть, кто-то в очереди услышит их разговор, будет осуждать, думать… Нет, у Дилетты не получилось. Но по-том она вспомнила, что видела тесты в торговом центре, в аптечном отделе. И пошла туда. А на кассе попыталась спрятать их под другими покупками – парой коробок крекеров и йогуртами, которые она взяла просто так, в качестве моральной поддержки или скорее чтобы замаскировать то, что теперь скрывалось под грудой закусок на черной ленте конвейера. Дилетта быстро сложила все покупки в бумажный пакет и убежала, как вор, которого едва не поймали с поличным, или человек, скрывающий какую-то тайну. Домой. Она включила компьютер,