о гостеприимстве темного ведьмака.

Я подошел к двери и распахнул ее.

— Воспользуетесь лестницей или прыгнете в окно?

— Михаил Владимирович, мы не с того начали…

— Я бы предпочел, если бы вы вышли через дверь. Под окном растут розы. Боюсь, вы поломаете большую часть кустов. К тому же, стену наверняка придется отмывать от крови…

— Прекратите, — девушка обиженно поджала губы.

— Понимаю, это будет не ваша вина. Упыри по ночам очень прыткие. Уйти дальше пары метров вам просто не дадут. Они ужасно ведут себя во время трапезы. Никаких манер.

— Хватит, — капризно воскликнула Лошадчак.

— Раньше надо было думать о последствиях. Или вы полагали, что можете припереться ко мне ночью в спальню и уйти целой?

— Звучит как хорошая идея, — коварно улыбнулась девушка. — Разве я не могу остаться в вашей комнате на ночь?

Гостья откинулась на локти, привлекая внимание к красивой груди. Светлые волосы рассыпались по плечам, сделав девушку довольно приятной на вид.

— Ну же, Михаил. Часто в вашей спальне оказывается на все готовая девушка?

— Я, пожалуй, собак позову, — холодно пообещал я. — Может им удастся выгнать вас.

— Фи. Как грубо, княжич, — журналистка начала злиться. — К чему хамить?

— Вы мне неприятны. И предложение ваше неуместно.

— Вам по вкусу деловые отношения? — журналистка тотчас переключилась на новый тон разговора.

— У нас нет отношений.

— Их можно завести, — отмахнулась Лошадчак. — Мы можем начать сначала…

— Отлично.

— Вот и славно…

— Подите вон, как пришли. А завтра свяжитесь с моим секретарем и запишитесь на встречу.

— Да бросьте, Миша. Я ведь могу вас так называть?

— Нет.

— Миша…

— Я сказал "нет", — отчеканил я и в комнате повисла пауза.

— Мы можем стать друзьями, — заискивающе протянула девушка.

— Не исключено, — решил не спорить.

— Славно. Миша, вы…

— Вы выбрали окно, — усмехнулся я и направился к противоположной стене.

— Ну что вы заладили, мастер? Хватит вам обижаться.

— Вы испытываете мое терпение, уважаемая. Я не единожды дал вам понять, что ваше присутствие в моей комнате нежелательно. И не позволял называть меня по имени.

— Ты невыносим, — вдруг сухо бросила девушка и перестала казаться искусственной.

Она слегка ссутулилась, поднялась с кровати и подошла ко мне. Вынула из кармана пачку сигарет и предложила:

— Будешь?

— Попробуй тут закурить, и я тебе шею сломаю до того, как выкину наружу, — совершенно искренне пообещал я.

— Да что с тобой не так? Ты же темный! — возмутилась журналистка. — Я ждала от тебя хоть какой-то экспрессии. Бунта! Хоть какого-то интересного контента.

— Возможно на стене твоя кровь оставит красивые разводы и потеки, — я пожал плечами. — Будет экспрессия.

— Я разочарована.

— Мне плевать, — отрезал я. — И твое одобрение — последнее, о чем я думаю в данный момент.

— И о чем же ты думаешь сейчас?

— Я спать хочу, Тольяна. У меня выдались на редкость беспокойные деньки и мне надо отдохнуть.

— Может поговорим об этом? — она все же сунула пачку сигарет в карман.

— В какой момент мы перешли на «ты»?

— Ты стесняешься обращаться ко мне по-простому? — невинно уточнила чертовка и блеснула глазами.

— Ты удивительно наглая, — хмыкнул я.

— Меня часто в этом упрекают. Но все дело в том, что я всегда добиваюсь своих целей.

— Нет, — я покачал головой. — Ты всего лишь бесцеремонная хамоватая баба.

— Некрасивое слово.

— Тебе подходит.

— А ты хам.

— Я в своем праве. Это не я приперся к тебе в спальню ночью.

— Справедливо, — неожиданно сдалась девушка. — Признаю свою вину. И прошу прощения за дерзость.

— Эм, — к такому я не был готов.

— Мне правда не стоило врываться к тебе. В свое оправдание я не смогла договориться с твоей секретаршей. Она оказалась упрямой…

— Это не оправдывает твое поведение, — резонно заметил я.

— Тебя сложно сбить с толку, — не стала отпираться девушка. — Но я торопилась не просто так. У меня была причина прийти сюда в неурочное время.

— И какая же? — подыграл я журналистке.

— Я могу оказать тебе услугу, темный.

— Уйти прямо сейчас? — устало произнес я.

— Нет.

— Если ты не начнешь говорить что-то связное, то я перестану терпеть твое присутствие.

— Ты пытался убить Воронцова. Так?

Мне удалось сохранить лицо лишь потому, что я слишком вымотался накануне.

— Что мне делить с ним? — я потер лоб. — Мы с Алиной в хороших отношениях. Но убивать ее бывшего парня мне незачем. Я не настолько отбитый.

Кажется, Тольяна не была готова к упоминанию младшего Воронцова. Она даже не сразу нашла слова, чтобы продолжить наше экстремальное интервью.

— Если это все…

— Ты понимаешь, что я говорю о князе.

— Это звучит слишком даже для тебя, дорогая, — я понизил голоса и выпустил наружу свою суть.

Тьма выскользнула из моей кожи тонкими прядями тумана и закружилась в воздухе вихрями.

Девушка попятилась и в ее глазах мелькнуло нечто похожее на страх. Хорошо. Значит, она владеет зачатками здравого смысла.

— То, в чем ты меня обвинила…

— Все не так, — выпалила девушка. — Я не обвиняю. И не жду от тебя признаний.

— И ты не журналистка, — я скривился. — И не ведешь запись нашего разговора. Конечно, все так и есть.

Лошодчак сглотнула, но глаз не отвела. Стоило признать, что она была отчаянно смелой девушкой. И это в отсутствии талантов ведмачки.

Гостья медленно покачала головой и вынула из кармана рюкзачка небольшой диктофон, чтобы выключить его. Я подумал, что вещица наверняка окажется бесполезной и запись не велась с момента, как была включена глушилка.

Меж тем Тольяна вернула устройство в карман и обернулась, демонстрируя подтянутую фигуру в тесном костюме.

— Можешь меня обыскать…

Я бесцеремонно стащил с девушки рюкзак и швырнул его в окно.

— Что ты творишь? — взвизгнула она, подскочив к подоконнику.

— Уходишь, не прощаясь? — осведомился я медовым голосом.

— Там у меня дорогая…

— Что? — с наигранным любопытством спросил я.

— Парфюмерия, — выдавила из себя девушка