— Великая Жрица требует выйти главного из вашей своры! Иначе вам не поздоровится… — выкрикивает пафосно Богучаров, но его останавливает вытянутая ладошка Стайсы.

— Довольно, Богучаров. Не стоит доводить до конфликта одними словами. Как никак, мы же не варвары какие-то, — ее голос струится, точно освежающий поток.

Ещё немного и я мог бы прикрыть веки от наслаждения. Словно любимую мелодию тебе пропели на самое ушко.

Да что же это такое, чёрт возьми⁈ Как с ней вообще бороться, если несколько слов уже почти выводят тебя в нелепый транс⁈

— Д-да, конечно-конечно, моя богиня, — лепечет мужчина, склоняясь по пояс и едва ли не истекая слюной.

На лице блаженная улыбка, от которой я ощущаю, как во мне вспыхивает… зависть?

Почему это он стоит рядом с ней, когда могу я? Почему он, а не я!

Больно что было сил щиплю себя за ногу и ощущаю, как невидимый дурман освобождает моё сознание. Размышлять становится кае-то проще, а перед глазами не мелькает розовая дымка и летающие сердечки. У меня что галлюцинации?

Стайса продолжает идти к нам, и мои поселенцы снова залипают на неё.

— Мышь, — я с силой трясу магичку, и её взгляд приобретает осмысленность, — шарахни-ка чем-нибудь. Предупредительным. Только не покалечь.

У Мыши в тёмных значках загораются огоньки пламени. Она наводит палочку, оказывается с помощью этой деревяшки действительно легче концентрировать энергию, и запускает шар огня прямо перед ногами у Стайсы.

Бах!

Огненные брызги разлетаются вместе с комочками земли. Стайса взвизгивает и замирает, как вкопанная. Дальнобойной артиллерии у нас она точно не ожидала.

— Стой, где стоишь! — кричу я, — говори, зачем пришла, или проваливай!

— Я пришла с миром, — мурлычет Стайса, — я выполняю волю Светлой Богини и знакомлю людей с её чудесами. А кто ты, храбрый воин⁈ Назови себя!

Учитывая, что каждый из нас способен видеть прозвища друг друга, звучит это театрально и смешно. Словно школьный спектакль играем.

— Я Лорд Шурик, — говорю, — покровитель этих земель и этих людей. Не нужны нам никакие богини. Это всё опиум для народа.

Грублю нарочно, чтобы вывести из себя и тем самым нарушить то чарующее воздействие, которое жрица оказывает на окружающих. Получается так себе.

Стайса смотрит на меня и на её губах расцветает лёгкая улыбка. Дышать становится тяжело уже от одной встречи наших взглядов. Рассудок снова начинает утопать во всевозможных мечтах. Моё сердце стучит, как заведённое, готовясь в любой момент пробить грудную клетку и полететь в объятия девушки в тоге.

— А Лорд Шурик соизволит выйти для переговоров тет-а-тет? — мило улыбается девушка.

— Зачем это? — отвечаю.

— Шурик, — вздыхает она, словно говорит с несмышлёнышем. — мы с тобой, лидеры двух крупных тусовок на этой поляне. Больше никого не осталось. Нам по-любому, есть что обсудить. Или ты меня боишься?

На самом деле, боюсь до икоты. Терпеть не могу терять над собой контроль, а тут чуть отвлечёшься, и перед глазами плывут бабочки и розовые пони. Но, в то же время, держусь я точно лучше подчинённых.

— Один на один, — говорю, — пускай твоя банда отойдёт к лесу, а ты оставайся на месте.

— Почему бы и нет, — Стайса командует своим отступить, и они выполняют с синхронностью механических игрушек, — я жду тебя, Лорд Шурик!

Что делать? Шарахнуть по ней молнией, просто на всякий случай? Развязать войну первому?

Даже если получится убить с первого удара, её последователи кинутся мстить. Нас пятеро, против пяти. Я уверен в победе, но кто знает, обойдётся ли без жертв с нашей стороны.

А если не получится? Вдруг выживет? Кто знает, какие козыри у неё в рукаве? Тогда война может и не оказаться такой лёгкой.

Единственной причиной, почему я легче всего сопротивляюсь влиянию Стайсы и не летаю среди розовых облаков, я вижу в высоких показателях Воли.

Она самая моя прокаченная характеристика. Причём, в неё я не вкладывал ни одного очка при повышении уровня. Сначала мне помогла с этим Хрюша, когда пыталась меня не то соблазнить, не то выбесить. Потом тренировки с Чёрти-что.

Теперь моя Воля достигает 18 пунктов. Если уж я не устою во время переговоров, то после нам всем просто ловить нечего.

Перед тем как уйти, возвращаю магическую книгу Мыши. Теперь она способна не только пугать своей магией.

Мышь и Хрюша окрысились на появление Стайсы особенно сильно, так что удара в спину я не опасаюсь. Первым делом огонь полетит в жрицу с задранной ЧСВ, точнее Харизмой.

Но, на всякий случай, отвожу в сторону Малого и говорю ему:

— Присмотри за магичкой.

Тот удивлённо смотрит на меня, а потом проводит пальцем по горлу.

— Да, если сорвётся с узды, — подтверждаю, — уверен, что этого не случится, но всё же присмотри.

После этого инструктирую Мышь. Подробно, требуя, чтобы она сама повторила, то что поняла. Потом объясняя ещё раз.

— Если меня схватят, убивай Стайсу, — говорю, — если я резко побегу обратно, убивай Стайсу. Если я после разговора пойду не обратно, а в их сторону — убивай Стайсу. Во всех случаях, первая молния в неё.

Мышь хмуро кивает.

— И помните. Они — враги, — обращаюсь ко всем. — Потенциальные, невероятно опасные, но враги. Что-то пойдёт не так, неважно что, — не жалеем никого. Сейчас рисковать я категорически не намерен. Ни собой, ни вами, ни Спартой, в целом. Хороший враг — мёртвый враг. Вы поняли?

Я спускаюсь по лестнице и не торопясь, вразвалочку иду к Стайсе. Она спокойно и с улыбкой ждёт. Небрежно прохожу по тропе между нашими ловушками. Если её носильщики пойдут в атаку, то часть из них найдёт свою смерть на заострённых кольях.

Михалыч совершенствуется, и даже я с трудом замечаю границы опасных участков, хотя сам помогал их строить. Поверх ловушек покачивается трава, и цветут ромашки. Вот этот холмик взрыл кабан-вожак, когда выпрыгивал из ловчей ямы. Почему-то мне кажется, сейчас к нам пожаловал враг более опасный, чем кабанье стадо.

Стайса то ли уменьшила своё давление, то ли я к ней начинаю привыкать. Мне уже не хочется упасть на колени и целовать ей ноги. Но в глаза всё равно стараюсь ей не смотреть. Хороша чертовка! Трудно представить такое ангельское создание своим врагом.

Вместо этого рассматриваю её подчинённых, которые стоят на отдалении.

Они выглядят странно. Толян, некогда наглый и дерзкий гопник, теперь вообще похож на монаха.

Нелепая приторная улыбка на губах, расслабленное выражение лица, полуприкрытые веки. Создаётся впечатление, что парень поймал дзен. Это ещё больше настораживает. Если влияние жрицы или богини так сильно меняет характер, то оно чрезвычайно опасно.

Вблизи Стайса оказывается ещё красивее, нежели издалека. От неё исходит какой-то свежий, очень приятный аромат, который трудно уловить и понять. Это и жасмин, и корица, и ваниль, и какие-то духи, которые почувствовал случайно на улице, и их обладательница тут же скрылась в толпе.

Словно сознание само подкидывает мне самые приятные запахи, и тут же проецирует на Стайсу.

Мы замираем в метре друг от друга. Стайса расстилает на земле шкурку какого-то животного и садится на него, как то особенно изящно и трогательно согнув колени.

Вся её фигура так и просит защитить, уберечь, сохранить.

Вы сопротивляетесь соблазнению.

Воля +1

Фух! Разжимаю кулаки и обнаруживаю, что ногти впились в ладони. Наваждение снова отступает. Небрежно сажусь на землю прямо перед ней.

— А ты, Шурик, оказывается, не такой как все. Не такой слабый, — говорит Стайса. — Честно говоря, на первый взгляд я вообще не обратила на тебя внимания. А теперь ты Лорд, крепость у тебя есть. Рабы… Не ожидала от тебя.

Она вглядывается в моё лицо, словно выискивая в нём что-то.

— Не ты первая это замечаешь, — отвечаю, — Ты просила переговоров. И вот я здесь. Так о чём пойдёт речь?

Стайса смеётся, словно всё, что было до этого просто игра. Обычное женское кокетство.

— О тебе. Как и обо мне, — мурлычет Стайса, делая ещё небольшой шажок мне навстречу, — Ты же понимаешь, что нам придётся воевать друг с другом? Система говорит, что лидер должен быть один.

— Всё так, — киваю я.

— Но ведь мы можем пойти другим путём, — Стайса склоняется ко мне, и её горячее дыхание обжигает моё ухо, похлеще жара фаерболов Мыши, — Куда более лёгким и… приятным для нас обоих.

Перед глазами непроизвольно всплывают картина о том, как Стайса лежит на пушистой шкуре. В одной тоге. Почти не прикрывающей ничего. Одно слово