в пустом лагере избежать невозможно.

Магичка время от времени оглядывает окрестности, но, явно ничего не боится.

— Команда, СтаршОй? — шепчет мне Михалыч. С его лба стекает капля пота.

Чтобы удался наш план, требуется привлечь к себе внимание магички. Выиграть жизненно необходимое время.

И для этой роли подходим только мы с Михалычем.

Только у Малого достаточно Ловкости, чтобы использовать эффект внезапности.

Всё или ничего.

Пора!

— Вперёд! — рычу я, вместе с тем срываясь с места. Михалыч вскакивает секундой позже.

Мы находимся всего метрах в десяти от женщины. Навык Следопыта помогает нам подобраться совсем близко.

Магичка ошарашенно оглядывается в нашу сторону. В неё тут же летят запасные копья.

— Ах! — вскрикивает она и рефлекторно выставляет руки перед собой.

С них срывается хаотичная серия из нескольких огненных шаров, которая сжигает наши копья в воздухе.

Мы сокращаем расстояние до пяти метров.

Мышь понимает, что не успевает сделать что-то еще, и запускает в нашу сторону две огненных стрелы. Почти в упор.

Увернуться мы не успеваем, да и не собираемся.

Моментально с Михалычем встаём плечом к плечу, выставив щиты.

Тут же срабатывает эффект единого строя, увеличивая нашу броню. Два тяжёлых всплеска огня врезаются в щиты, расцветая в виде громкого хлопка взрыва.

Языки пламени обжигают ладони, окатывают жаром лица, прожигают даже мокрые щиты, испаряют влагу, а следом доходят до плащей.

Но к тому моменту самый страшный удар уже оказывается поглощён, и нам удаётся выстоять перед буйством стихии

Даже без особых повреждений.

Бросаем обгорелые щиты, которые теперь только мешают и кидаемся вперёд.

Магичка пятится назад, понимая, что в ближнем бою у неё нет шансов. Она складывает руки

Она ставить руки напротив друг друга, а я замечаю, как она вкладывает огромное количество энергии в новое заклинание. Вся краска пропадает с её лица куда стремительнее, чем в нашу прошлую встречу.

Интуиция вопит, предупреждая о смертельной опасности.

Не уйдёшь в сторону — погибнешь. И даже плащи далеко не факт, что как-то помогут. Они и после первого снаряда высохли практически полностью.

Я кидаю копьё, понимая, что иначе мы просто не успеем. Михалыч, повторяет мой бросок. Но до Мыши далековато.

Она успевает отпрыгнуть назад и уклониться от наших копий.

— Пошёл! — ору я, уже не боясь спугнуть жертву.

Малой, точно чёрт из табакерки вскакивает прямо за спиной Мышью. Всё это время мы загоняли её в заранее выбранную точку для засады.

И наш план удался!

Малой прыгает на неё сверху, накрывая ещё одной, мокрой насквозь кабаньей шкурой. Мышь верещит. Как и в прошлый раз, когда я ей помешал, заклинание просто развеивается.

— Вяжи её!

— Не дай вырваться!

— Куда, сука⁈

Мы с Михалычем срываем свои плащи и наваливаемся сверху.

— Отпустите! — вопит женщина, — Да как вы смеете⁈ Прекратите это безобразие!

Голос у неё пронзительный, с металлическими «учительскими» нотками. Наверно такой тон специально преподают в педагогических ВУЗах. «Ставят голос», чтобы выпускники могли орать на детей, не срывая голосовые связки.

«Спеленать» Мышь оказывается легко. Она слабая и хрупкая. Явно, все статы вкладывала в Интеллект и Мудрость, или что там требуется для магов. Мы втроём сворачиваем её в рулетик из кабаньих шкур.

После чего я старательно проливаю конструкцию водой из оставшихся двух бурдюков.

— Вы же цивилизованные люди, — глухо выдаёт Мышь из свёртка. — Это насилие.

— Ты напала на нас, — напоминаю, — уже дважды.

— Это самооборона, — в своём положении она пытается ещё и спорить. — Вы меня ограбили! Я хотела только вернуть своё.

— Мышь, — говорю ей, — другого имени я не знаю, да и мы все зовём друг друга новыми именами. Так что, Мышь. Ты напала на моих людей. Угрожала нашей жизни. Я вправе убить тебя прямо сейчас, как бешеную собаку. Я предлагаю жизнь. Если ты согласишься пойти в рабство ко мне, то получишь доступ к своим яблокам. А ещё — мою защиту, пищу, относительный комфорт. А главное — цель и надежду выжить в новом мире. Одиночки здесь обречены. Твоё рабство, это моя гарантия безопасности. Выбирай, жизнь или смерть⁈

Уххх, какой пафос! Я даже сам загордился своим красноречием. Ещё немного Лидерства, и смогу речи с броневика толкать с кепкой в руке. Но в целом, я действительно так думаю.

Подобный кадр нам пригодится. Убить можно всегда. Но вот пример Хрюши, да и Малого показал. Система ожесточает, точнее вытаскивает всё дерьмо из людей наружу.

Но дай им шанс, создай хоть крупицу прежней стабильности и они сами станут твоими верными соратниками, что готовы защищать этот покой. Или его иллюзию, тут как воспринимать подобное.

Однако, к моему удивлению, магичка в ответ рычит.

— Тогда лучше убейте, твари. Живой не дамся!

Малой приставляет к свёртку кинжал, ожидая команды.

— Может, лучше ты сам, Лорд? — деловито говорит он. — Всё-таки опыт за неё капнет.

— Погоди, — говорю, — есть у меня идея получше, как поступить с этой упёртой дурой.

— Как? — спрашивает парень.

— Ты смотрел фильмы про Святую Инквизицию? — отвечаю, — как положено поступать с ведьмами?

Глава 19

Она никогда и подумать не могла, что окажется в подобной ситуации! Ужасной. Унизительной. Безвыходной!

Мышь невольно поёрзала, когда её, словно мешок тащили скованную в плотную шкуру, стиснутую по рукам и ногам. Как свёрток, как кулёк. Даже дышать тяжело, а сделать движение рукой, чтобы создать каст и вовсе невозможно.

Ещё эта вода… Огонь не терпел противоположную стихию, как она не пыталась двигать пальцами, даже самый простой файербол не желал складываться.

Молнии она тем более опасалась. Вдруг закоротит сама себя. Физику Мышь знала хорошо, хотя бы на уровне основ. Она была учительницей начальных классов.

Как она вообще докатилась до жизни такой? Ещё всего несколько недель назад она тихо и мирно ожидала обычной поездки на дачу своей подруги Лены. Не хоромы, но приличный двухэтажный домик с верандой и вишнёвым садом.

Лена тоже работала с детьми — в детской поликлинике. Оттого у них обеих имелось тысяча и тележка сверху поводов пожаловаться на тяжёлый и нервный труд. Излить друг другу душу за бокалом вина.

Но что-то пошло не так…

Прямо как в каком-то дешёвом женском романе, что ей довелось читать несколько раз. К её собственному стыду. Сущая вульгарщина, но в отличие от русских классиков затягивало.

Вместо уютного вечера в компании подруги она оказалась в другом мире. Безумном, жестоком и бесчеловечном. Прямо на её глазах люди начали терять рассудок и здравомыслие.

Чего только стоила сцена убийства ребёнком неизвестного ей мужчины.

До чего же докатилась нынешняя система образования, раз она не способна вычислить подобных маргинальных элементов общества!

Однако, ей хватило рассудка, чтобы уйти подальше от этого круговорота безумия.

И, более того, словно в насмешку на фоне остальных ей выдали книгу. Она полагала, что так и проведёт свои последние дни, а может, и часы, погрузившись в строки текста.

Но и здесь её ждало разочарование. Страницы книги были переполнены малопонятными формулами и корявыми стихами. Рисунки тоже были, но словно сделанные рукой первоклассника. Мышь за такие поставила бы двойку, а, может, вызвала бы родителей в школу!

С другой стороны, ей нечего другого не оставалось. Чтобы отвлечься от страха, перед всеми этими жуткими асоциальными типами, она пыталась разобраться во всём этом безобразии.

Книга оказалась учебником по магии.

Ни в какую магию Мышь не верила, но прослонявшись два дня по лесу, ночевав под деревьями и едва не отравившись уродливыми грибами, она была готова на всё.

Тут и там мелькали какие-то пушистые зверьки, походившие внешне на зайцев, но и только. Она не могла догнать, не могла поймать и не могла соорудить ловушку, так как не умела. Уже на грани отчаяния и лютого голода Мышь прибегла к тому, что в адекватном состоянии даже и не подумала.

Применила магию…

Она даже не знала, что и думать, когда с её рук сорвался фаербол, спалив зверька до чёрной корки.

Именно в тот момент Мышь осознала, что воистину очутилась в ином мире. Всё вокруг более не казалось пыткой, иллюзией или бредом лежащего в коме.

Мышь попала в сказку…

В ту самую, о которой мечтала, ворча Ленке о тяжёлой жизни рядового учителя младших классов. Сказку, которая