Леня осмотрел труп, стараясь не прикасаться к нему.

На шее убитого была очень тонкая кровавая полоса — след отудавки. Положение тела говорило о том, что Штерн не сопротивлялся, не боролся субийцей, и только правая рука судорожно сжалась в кулак.

Вглядевшись, Леня заметил между судорожно сжатыми пальцамичто-то белое. Он достал из кармана пинцет и постарался разжать пальцы, но онине слушались, как будто ювелир и после смерти не хотел раскрывать свою тайну.Леня использовал пинцет как рычаг и с трудом отогнул указательный палец.

Как он и думал, в кулаке была зажата скомканная бумажка.Маркиз осторожно, стараясь не разорвать, вытащил ее пинцетом и аккуратнорасправил.

Неровным, уползающим вниз почерком на листке было написано:

«Я этого ждал. Я ничего не мог поделать — они держали у себяПолинку. Теперь уже…»

На этом записка обрывалась — видимо, дописать ее до концаШтерну помешал убийца.

Маркиз спрятал записку в карман и продолжил осмотр комнаты.

На столе перед мертвым ювелиром стояла фотография вдеревянной рамочке — группа людей на даче, среди пышно цветущих розовых кустов.

На первом плане — высокий молодой мужчина, заметно похожийна Штерна.., не на того страшного человека с багрово-синим лицом, который сиделсейчас в высоком офисном кресле, а на того уверенного, элегантного, сжурнальной фотографии. Рядом с мужчиной — загорелая блондинка, наверное, жена,и маленькая кудрявая девочка… наверное, та самая Полинка… Позади счастливоймолодой семьи стояли двое пожилых мужчин — сам Штерн и еще один человекпримерно его возраста, с маленькой остроконечной бородкой.

У каждого человека есть слабые, уязвимые места, найдякоторые, можно заставить его сделать все, что угодно.

У покойного ювелира таким уязвимым местом оказалась любовь квнучке.

Повинуясь безотчетному импульсу, Леня положил семейнуюфотографию к себе в карман.

Он думал о мертвом ювелире, что, шантажируя девочкой, егозаставили изготовить копию гарнитура и, может быть, даже подменить его. Штернбыл совершенно сломлен тем, что ему пришлось сделать, он даже постарел сразу надвадцать лет.

Когда Леня позвонил ему и ювелир понял, что начинается новыйвиток прежнего кошмара, он скорее всего решил покончить с собой и начал ужеписать предсмертную записку…

Но ему и этого не дали, не дали уйти из жизни по собственнойволе. Убийца бесшумно пробрался в его квартиру и принес с собой смерть.

Очевидно, ювелира держали «под колпаком», прослушивали все егоразговоры, и как только Леня позвонил ему — Штерна приговорили к уничтожению.

Что ж, он, Леня, виноват в смерти ювелира в самую последнююочередь. Все равно вскоре история с подменой драгоценностей раскрылась бы.

Вряд ли Леня сможет узнать что-либо здесь, возле мертвоготела, нужно скорее уносить отсюда ноги.

Однако ему не дали этого сделать, потому что из прихожейпослышался скрип входной двери и осторожные шаги. Маркиз мысленно хлопнул себякулаком по лбу — как же это он оставил дверь открытой? Сейчас его возьмуттепленьким возле мертвого тела, и никакие оправдания не помогут.

Ох, чувствовал он, с самого начала чувствовал, что от этойистории с серьгами он будет иметь множество неприятностей!

— Роберт, вы где? — послышался неуверенный голос.

Голос был женский и, насколько Леня мог судить, не слишкоммолодой.

Одним прыжком Леня Маркиз оказался возле окна и спрятался зане полностью задернутой портьерой из плотной ткани, больше в кабинете былоспрятаться негде. Портьера была до самого пола, и Леня очень удачно слился состенкой. Появилась надежда, что если никто не станет подходить вплотную к окну,то его не заметят.

Шаги приближались, и Леня затаил дыхание, потому чтонеизвестная женщина направлялась прямо к кабинету. Несмотря на то что шла онамедленно, Леня понял по шагам, что женщина находится в квартире Роберта Штернане впервые.

Она остановилась на пороге и окликнула ювелира еще раз. Леняпомнил, что от двери не видно, что ювелир мертв, кажется, что он простонеподвижно сидит в кресле. Леню, правда, тотчас насторожила эта неподвижность.

Как видно, незнакомую женщину тоже обеспокоила создавшаясяситуация. Она постояла немного на пороге, потом все же решилась подойти кстолу, а стало быть, к телу. Остановилась, послышался легкий скрип, очевидно,она повернула кресло, как это сделал Леня…

Он замер, ожидая услышать крик и падение ее тела на пол —увидев такой ужас, никто не устоит на ногах. Она и правда издалаполукрик-полустон, потом замолчала. Леня решился чуть-чуть выглянуть из-запортьеры.

Дама была сильно немолода, но подтянута и .быстра вдвижениях. Одета она была в короткую дубленку с капюшоном, теперь дубленка быларасстегнута, капюшон откинут, потому что от всего увиденного даму, очевидно,прошиб пот. Коротко стриженные волосы были тщательно подкрашены и уложены. Судяпо внешнему виду, падать в обморок от ужаса дама не собиралась. Она постоялаеще немного, горестно глядя на убитого ювелира, потом обошла стол и внимательноего оглядела. Но ничего не нашла, потому что бумажку из кулака убитого Леня сунулв карман, и семейную фотографию тоже.

Леня застыл за своей портьерой, приглядываясь к женщине,потому что внезапно из другого ракурса она показалась ему знакомой.Определенно, он где-то видел эти внимательные глаза, этот решительный поворотголовы…

Дама между тем надела перчатку и сняла трубку телефона,стоявшего тут же, на столе. Леня из портьеры от души посоветовал ей этого неделать — ему было точно известно, что телефон прослушивается бандитами ЖорыКабана. Как будто услышав его мысли, дама аккуратно положила трубку на рычаг,еще раз цепко обежала взглядом комнату и вышла, стараясь не стучать каблуками.

И только когда она повернулась к Лене в профиль, онвспомнил, где он ее видел. Ведь это была Лолкина знакомая владелица четырехамериканских бульдогов — Черчилля, Трумэна, Рузвельта и Эйзенхауэра! Ленякак-то мельком видел ее во дворе, то есть бульдогов-то нельзя было не заметить,но Леня Маркиз, по привычке замечать все, рассмотрел и их хозяйку. И вот теперьон с уверенностью мог сказать, что в квартире Роберта Штерна была именно она.

Леня прислушался. Входная дверь не хлопнула, он заметил, чтозамок можно было запереть только на ключ, оттого и убийца оставил дверьоткрытой, но в квартире больше никого не было.

Леня осторожно выбрался из-за портьеры, потом огляделкомнату, в которой ничего не изменилось. Он положил обратно на стол семейнуюфотографию, теперь она больше не может ему понадобиться. Затем он развернулкресло в прежнее положение, чтобы не видеть страшное лицо мертвого ювелира, ипоспешно покинул его квартиру, никого не встретив на лестнице.