на осенний букет, который переставила на консоль в гостиной. Но уже к утреннему чаепитию настроение ведьмы заметно испортилось. Между бровей пролегла тонкая морщинка, губы то и дело поджимались. Я гадала, не я ли тому причиной? Может, сделала что не так, как хозяйке желалось? Но нет, Вивьенн достаточно скоро выдала, отчего личико её так посмурнело. Выпила чай, с явной неохотой съела паштет и досадливо бросила вилочку на блюдо.

— Мог бы и прислать записку, раз уж не соизволил прийти, — пробормотала ведьма. Потом взгляд её упал на меня, и за неимением другого собеседника Вивьенн обратилась ко мне: — Как думаешь, Флёр, мужчины все такие… бесчувственные болваны? У вас, крыс, так же, да? Аморея на него подействовала, точно. Со стороны вряд ли заметно, но я же слышала: у него даже голос изменился, так он меня возжелал. И с каждым днём зелье должно действовать сильнее, я читала! Покуда очарованный не получит ту, что ему так желанна… А получит он меня только после свадьбы!

Вивьенн встала из-за стола и отправилась одеваться к выходу, а я радостно застучала зубами. Не будет тебе свадьбы! Не сработала твоя аморея, дорогая хозяйка, как и говорил мэтр Сид! Защита у Ловчих действительно сильная, и, похоже, Лорентин Эдор флиртовал с тобой без далеко идущих планов. Вернее, у него были планы и цели, но совсем не сердечные, а служебные! Наверняка! Нужна информация — поулыбаемся влюблённой адептке, жалко, что ли? Ну, подарил он ей цветы пару раз, сводил в чайную — не велик подвиг для богатого знатного мага. Я с трудом держала себя в лапах, чтобы не сплясать черубу прямо в вольере, пока ожидала хозяйку. Мне тоже ничего не светило, но так было приятно помечтать о невозможном, пока Лорентин был свободен…

Вивьенн вышла из спальни уже одетая, без видимой косметики. Что бы там ни было у неё на душе, а выглядела она в результате своих стараний великолепно. Нежная кожа светилась, зелёные глаза сияли, рыжие кудри, собранные в чёрную жемчужную сетку, блестели даже в сегодняшний хмурый день. Поверх сетки девушка надела кокетливую соболью шапочку, и волосы её пламенели из-под меха.

— Пойдёшь со мной, Флёр, — сообщила хозяйка, надевая наплечник и муфту. Папку из кабинета она уже забрала, и сейчас наклонилась, чтобы подхватить меня с пола и посадить в тёплое меховое нутро собольей муфты.

Лекции сегодня были любопытные: этика и магическое право, плюс проверочная работа по предсказательным техникам. Вивьенн на лекциях почти спала от скуки, конспектировала, конечно, но двигалась механически, как башенные часы, которые работают всегда, ночью и днём, в жару и в дождь. Кажется, знания, которые лекторы пытались вбить в её очаровательную головку, там не задерживались. Отчасти это объяснялось тем, что сформулировала Вивьенн, перешёптываясь с сидящей рядом Армель: у благородных родов есть постоянные контракты с правоведами, вот пусть юристы и сообщают, что законно, а что нет. А заодно и придумывают, как незаконное сделать законным. Что касается этики, благородные маги уж сами как-нибудь разберутся, что допустимо, красиво и благородно, а у быдла вообще никто ничего не спрашивает. Бр-р! Противно было слушать. Я спряталась в муфте и старательно запоминала, какие зелья считаются запрещёнными, какие разрешены только для детей, какие — очень по обстоятельствам. Некоторые можно использовать только с согласия пациента, например, а другие — даже без уведомления. От многого зависит: безопасность самого зелья, вероятные побочные эффекты, магическая составляющая… Я свернулась клубочком и погрузилась в глубины магического права, лишь иногда любопытство заставляло меня выглянуть: что там уронила соседка, отчего тон лектора похолодел, кто шепчет на ухо Вивьенн, что её подружка ей совсем не подружка?

Ого! Что за новости такие? К сожалению, большую часть сплетни я прослушала, среагировала только на упоминание Ловчего Эдора. Вивьенн же не просто напряглась, она пылала яростью, что не мешало ей с милой улыбкой записывать вслед за лектором классификацию запрещённых зелий. В перерыве между лекцией по праву и предсказанием моя ведьма отбивалась от одногруппниц. Каждая сочла своим долгом подойти и намекнуть на некое пренебрежение, оказанное мессере Армуа одной из её подруг. Судя по отсутствию Филиш, речь шла о ней, потому что Магали сегодня ещё отдыхала по требованию целителей, а Гэтайн и Армель мало того, что присутствовали, но и пытались хоть как-то прикрыть Вивьенн от «доброжелательниц».

Проверочную работу Вивьенн написала первой, не особо стараясь. Вроде и ни к чему ей, нет у неё способностей к предвидению, но группе Ноль преподают не только то, что они могут освоить, но и теорию некоторых других дисциплин. Предсказания — чтобы не попадались в сети мошенниц-гадалок, основы рунологии — чтобы, увидев демонический сигил, не тыкали в него пальчиком, а бежали куда следует за защитой, боёвку — отбиться от случайного бродяги, этику — чтоб не делали совсем уж глупостей. Ну, такое вот. Как я понимаю, Вивьенн старалась учиться так, чтобы выглядеть безупречной. Даже если чего-то не понимала, то заучивала и могла сдать зачёт или проверочную работу без особых трудностей, но сегодня ведьме было явно наплевать на результаты. Сдав работу магистру Аттар, Вивьенн похлопала глазками и попросила позволения уйти; якобы волнуется она за подругу, Магали, как она там одна, не стало ли хуже? Магистр-ясновидица пожала плечами, глянула на адептку с внезапным ехидством и заметила вслух (и достаточно громко), что не о той подруге стоит беспокоиться мессере Армуа. Злорадные, едва сдерживаемые смешки прокатились по аудитории, но преподаватель всё-таки отпустила Вивьенн, и та с каменным лицом вышла в коридор.

Но волю эмоциям ведьма не дала ни в коридоре, ни даже во дворе, куда почти выбежала из учебного корпуса. Часы на центральной башенке административной части показывали почти два часа пополудни, и Вивьенн, что-то прикинув в мыслях, поспешила в чайную. Надеется встретить там Лорентина? Что-то я сомневаюсь, что Ловчий будет тратить время на посиделки в одиночестве. Или он сейчас на службе, или…

Вивьенн впорхнула в чайную с таким беспечным видом, словно случайно проходила мимо и заглянула от нечего делать. Подошла к буфетной стойке и мило улыбнулась буфетчице.

— Будьте любезны, наберите мне в корзинку десятка два пирожков. Самых разных, можно сладких, можно сытных, только без лука, пожалуйста. И с малиной не кладите, моя подруга их не переносит, бедняжка.

— Минуточку, мессера! Вы вовремя, пирожки только что из печи!

Буфетчица принялась складывать в корзину, застеленную полотном, маленькие пирожки: по два-три каждого вида, а Вивьенн со