быстро взяла себя в руки и села обратно на табурет, выпрямив спину. — Это имеет какое-то значение?

— Безусловно. Это риск, дополнительный риск. Поэтому… вы же понимаете, что деньги, драгоценности и что-то подобное меня не интересует?

— Тогда что?

— Услуга, мессера. Вы напишете расписку, что получаете артефакт на срок… ну, скажем, две недели, без права передачи кому бы то ни было, а в обмен…

— Чтобы уже вы меня шантажировали? — ехидно оборвала магистра Вивьенн.

— В расписке будет моё имя, — Детруа пожал плечами, а потом встал и подошёл к портрету Кадора, древнего мага-воителя, висевшему чуть в стороне от стола, ближе к шкафу. С некоторым усилием магистр сдвинул портрет в сторону, открыв нашим взорам металлическую дверцу, вделанную в стену. Когда маг распахнул дверцу, я замерла с печеньем в лапах: из тайника отчётливо пахнуло «Грёзой». Так вот где он её прячет! А магистр Детруа достал из глубин своей захоронки лакированную коробочку из розового дерева и закрыл тайник, тщательно, проверяя каждое действие. Вернув на место портрет, мужчина вернулся к столу, сел в своё кресло и поднял крышку коробочки. На бледно-розовом бархате внутренней обивки сверкала золотая цепь с подвеской: выточенное из огромного цельного рубина сердце, с которого словно осыпались цветы с перламутровыми лепестками. Вивьенн ахнула и загляделась, и даже я не могла не оценить красоты и невероятной ценности артефакта — даже если забыть о его магических свойствах. Но долго разглядывать Сердце я не стала, перенесла внимание на хозяйку. Меня очень волновал вопрос, когда же Вивьенн… Вот оно!

Девушка внезапно покачнулась, оперлась ладонями о стол. Магистр встал, медленно, как охотник, скрадывающий добычу, и вышел из-за стола — как раз, чтобы успеть подхватить Вивьенн, упавшую с табурета с протестующим слабым стоном. Примерно в это время должно было подействовать и снотворное в моём угощении, если я правильно определила зелье, которое магистр накапал на печенье. Хотя я не ела, а просто крошила печенье, но со стороны, надеюсь, это было не очень заметно. В конце концов, до сих пор магистр следил как раз за Вивьенн, а не её фамильяром.

Сейчас же я столкнула остатки еды на пол, с протестующим писком рванула было к хозяйке, но рухнула на все четыре лапы на самый краешек стола. Покачнулась, не удержала равновесие и перевалилась за край, съехала по деревянной ножке, царапая её когтями в бесполезной попытке удержаться, и бессильно рухнула на пол, прямо на крошки. Дернула пару раз лапками и перевернулась на спину, полностью расслабившись.

— Я тринадцать лет шёл к посту ректора. Вот сейчас обстоятельства сложились так удачно, Семулон подставился сам — и я позволю малолетней дуре всё испортить? Не дождётесь! — пообещал маг неизвестно кому, разрывая мантию Вивьенн на полосы, спеленывая девушку, как кокон бабочки-полуденицы. Рот ей он завязал рукавом, а после, порывшись в шкафу, запихнул туда мою хозяйку. Ругался при этом знатно, хоть и шёпотом. Закрыл шкаф на ключ, потом постучал по артефакту вызова слуг, висевшему на стене у самой двери в коридор. В ожидании составил посуду на поднос (она нежно звякнула), поднял с пола оброненную салфетку. Я судорожно заметала крошки под стол, пока не услышала недовольное ворчание магистра:

— А, ещё и крыса же! Чуть не забыл.

Я замерла и вновь расслабилась, изображая глубокий сон. Детруа обошёл стол, наклонился ко мне, и тут в дверь постучали.

— Чтоб тебя! — прошипел мужчина, мягко толкнул меня носком туфли, перекатывая безвольное тельце под стол, и уже громче ответил на стук: — Войдите!

Я ничего не видела; мешал и стол, и ноги магистра Детруа, но и магистр меня видеть не мог. Я перевернулась на живот, тихо поднялась на лапы.

— Заберите поднос, пожалуйста, — небрежно попросил Детруа, стоя на одном месте. Видно, решил прикрыть меня от случайного взгляда.

Войлочные подошвы женских башмачков почти не создавали шума, но крысиный слух куда лучше человеческого, и я отчётливо слышала каждый шаг служанки, а когда девушка подошла к столу, я и увидела эти самые башмачки. Девушка наклонилась, подол форменного платья колыхнулся, и тут до меня дошло: звука закрываемой двери не было! Звякнула посуда, и в тот же миг я выскочила из-под стола, не позволив себе задуматься ни на миг. Прыгнула на башмачки служанки, та завизжала от неожиданности и уронила поднос обратно на стол, а потом кинулась на шею магистру, поджав ноги. Вереща, я метнулась к приоткрытой двери. Не знаю, что уж там делал Детруа, а я бежала. Неслась по коридорам, то взлетая по обивке стен, то лавируя между проходящими людьми, то прыгая по ногам адептов, вызывая визг девушек и ругань парней. Мне было наплевать.

Я — фамильяр. Моя хозяйка в опасности! Детруа убьёт её. Может, и не станет убивать, если… Нет! Не сметь даже думать о других вариантах! Ждать нельзя, надо спасать Вивьенн от смерти, любой ценой и прямо сейчас! Оставляя за собой шлейф шума и беспорядка, я со всех лап летела в административный корпус, туда, где устроили своё временное логово Ловчие.

Глава 22

В дверь корпуса я заскочила вслед за заходившим адептом, тот шарахнулся вбок от неожиданности и незло ругнулся. Народу в вестибюле было прилично, но большая часть поднималась в деканаты и секретариат. Мне же надо было вниз, и я скатилась по лестнице, едва не переломав лапы. Здесь и прежде мало кто появлялся, а теперь и подавно: держались подальше от посланцев Лиги. Так что в большой комнате, из которой три двери вели в отдельные кабинеты, посетителей не было, лишь один из слуг-телохранителей сидел на стульчике за открытой дверью и что-то читал.

Когда я влетела в комнату со стрёкотом и визгом, как будто меня режут, мужчина подскочил и уставился на меня с совершенно ошалелым видом. Не заметить ошейник фамильяра он не мог, и пытался понять, что я делаю здесь одна, без хозяина. Я остановилась на миг, помотала головой и кинулась к закрытым дверям кабинетов: к одной, к другой, постучалась передними лапами, не прекращая орать. Конечно, если там кто и был сейчас, то мой слабый стук они не слышали, но зато охранник сообразил, что к чему.

— Тебе нужны господа Ловчие?

Я остановилась и закивала головой, как заведённая игрушка-болванчик.

— Любой? Или все сразу?

Я развела передние лапы, словно обхватывая ими нечто большое, и вновь рванула от одной