также изложены в работе «Ле сянь чжуань» («Отдельные жизнеописания бессмертных с послесловиями») Лю Сяна.

Источник: Публикуется впервые

10. Рыбалка с камней ("Врезаются в воду холодные глыбы камней...")

Врезаются в воду холодные глыбы камней.

Сливаются с яшмою сизые тени от скал.

Закинул я удочку, день просидел в тишине —

Но сердце своё до глубин разве кто-то познал?

Источник: Публикуется впервые

11. Чайный очаг ("Бессмертные оставили реке Очаг из камня посреди кружащих вод...")

Бессмертные оставили реке

Очаг из камня посреди кружащих вод.

Чай выпит, и святые налегке

Ступили на отчаливавший плот.

Вновь тишина, река и никого кругом.

Лишь вьётся чая аромат над очагом.

Примечания переводчика

В горах Уишань (пров. Фуцзянь), на реке Девяти излучин (Цзюцюйси, 九曲溪) есть место, где из воды поднимается каменная глыба с естественной выемкой, на которой могут разместиться несколько человек; этот каменный островок Чжу Си окрестил «чайным очагом» и там устраивал философские чаепития с друзьями. Стихотворение входит в цикл из двенадцати стихов, посвященных открытию в Уишань академии (《武夷精舍十二首》или 《精舍杂咏十二首》). Уишань, родина утёсного чая, традиционно являлась духовным центром: для даосов, а затем буддистов и неоконфуцианцев. Стихотворение неоконфуцианца Чжу Си, симпатизировавшего даосам, содержит аллюзии на даосские легенды о святых отшельниках, особенно на популярные в народе легенды о Восьми Бессмертных, пересекавших на лодке море, а также о Трёх Звёздных старцах. Тем более, что сам Чжу Си взял себе псевдоним Убегающий старец, его современники причисляли его наряду с Чжан Ши и Люй Цзуцянем к «трём мудрецам с Юго-Востока», кроме того, он и его друзья — поэты Лу Ю и Синь Цицзи (陆游,辛弃疾) также именовались «три старца». В таком случае текст допускает и ироничное толкование.

Источник: Публикуется впервые

12. Рыбалка с лодки ("Отчалила лодка в тяжёлый, слоистый туман...")

Отчалила лодка в тяжёлый, слоистый туман.

Но вот возвратилась — с небес тонкий месяц сияет.

Всё камни кругом. И я друг журавлей, обезьян...*

Лишь песня гребца мою грусть и тоску обрывает...

Примечания переводчика

Типичная для китайской лирики сцена — одинокий поэт-чиновник в чужой провинции ночью слышит крики обезьян и тоскует о доме. Журавли в классической поэзии упоминаются не только как обитатели речных заводей, но и как спутники интеллектуалов (которых часто и символизируют), а также даосских святых. Но у оборота появляется и второй, аллюзивный смысл или, скорее, благодаря ему задаётся меланхолическое настроение, если учитывать связь с крылатым выражением 猿鹤沙虫 («обезьяны и журавли, песок и черви»), происходящим из работы даосского учёного Гэ Хуна; выражение описывает поле смерти с убитыми воинами знатного (обезьяны и журавли) и простого (песок и черви) происхождения.

Источник: Публикуется впервые

"По прочтении размышляя над книгами"

1. "Крохотный пруд, но зеркальна вода ..."

Крохотный пруд, но зеркальна вода.

Бродят, колышутся тени и свет.

— Как ты, канава, быть можешь чиста? —

— От родников, что стремятся сюда.

Источник: Публикуется впервые

Чжу Шучжэнь (1135?-1180?)

Незаурядная поэтесса. Родилась в городе Ханчжоу (современная провинция Чжэцзян). Несчастливый брак внес в ее стихи ноты мрачной депрессии. Лирика живописна, ритмична.

Источник: "Три вершины, семь столетий", 2017

* * *

Чжу Шучжэнь — личность полулегендарная. Нет твердых подтверждений ее существования. Впервые собрал ее стихи чиновник Вэй Дуаньли, который жил в 12-м веке. Он утверждает, что слышал ее песни в трактирах района Ханчжоу. Его предисловие к этому сборнику и стало основным источником сведений о ее биографии. Хотя он цитирует другую, более старую биографию, но она не сохранилась.

Чжу Шучжэнь была замужем за неким купцом, брак этот был несчастным, муж не ценил ее литературные таланты. Она завела любовника — мужчину, который разделял ее пристрастие к литературе. Родители же сожгли большинство ее произведений, предположительно сохранилось лишь одно стихотворение из сотни...

Однако никакой определенности нет насчет дат и конкретных деталей, хотя они красочно описаны биографами. История неоцененного таланта стала легендой.

Источник: "Книги, рекомендуемые феминистками"

Перевод: Басманов М.И.

На меже ("На меже изумрудные травы...")

На меже изумрудные травы.

Так пленителен их аромат.

Растекается по канавам

Животворная влага меж гряд.

Разводить шелкопрядов не просто —

Слишком много забот и хлопот.

Люди заняты здесь шелководством,

Им совсем не до вешних красот!

Источник: "Встречи и расставанья", 1993

Осыпаются цветы

Только чуть приоткрылись бутоны

На деревьях, что рядом растут,

Как из зависти ветер и ливень

Норовят погубить красоту.

Пусть весенние краски не блекнут,

Я о том умоляю творца.

Как же можно, щадя только зелень,

Алый цвет осыпать без конца!

Источник: "Встречи и расставанья", 1993

"Деляньхуа" ("Бабочка, влюбленная в цветок")

"Там, за башнею, ива стоит..."

Там, за башнею, ива стоит,

Свесив тысячи тонких ветвей, —

Задержать ими хочет весну,

Что уходит дорогой своей.

Облетают пушинки, кружась,

За весною по ветру плывут,

Словно жаждут узнать, где она

Обретет себе новый приют.

Зелень гор, отраженных в воде,

Вдруг кукушки доносится крик.

Если даже кто сердца лишен —

Все равно загрустит в этот миг.

"В добрый путь!" — поднимаю бокал,

Но весна мне ни слова в ответ.

Скоро дождик заморосит,

Меркнет в сумерках солнечный свет.

(Мелодия "Деляньхуа")

Источник: "Встречи и расставанья", 1993

"Ецзиньмынь"

"Весна теперь прошла уж полпути..."

Весна теперь прошла уж полпути.

Я с сожаленьем думаю о том

И места не могу себе найти.

Спешу в часы досуга на балкон,

Не отрываю от перил руки.