(Мелодия "Сицзянъюэ — Сицзян в лунном свете")

Источник: "Цветёт мэйхуа", 1979

Предаюсь веселью ("Когда подвыпью, предаюсь веселью...")

Когда подвыпью, предаюсь веселью,

И радостью душа моя согрета.

Да если б даже погрустить хотел я,

Не остается времени на это.

С недавних пор, читая книги древних,

Я понял, что нельзя ни в коей мере

Ни на одну строку в них положиться,

Коль говорить о Правде или Вере.

Вчерашней ночью принял я хмельного

И где-то под сосною очутился.

Спросил ее: "Скажи ты мне по чести,

И в самом деле так уж я напился?.."

Мне показалось, что сосна нагнулась —

Меня поднять, наверное, хотела.

Я тотчас оттолкнул ее сердито

И крикнул: "Прочь, тебе какое дело!"

(Мелодия "Сицзянъюэ" — "Сицзян в лунном свете")

Источник: Синь Цицзи "Стихотворения", 1985

"Хуаньсиша" ("Полоскание шелка в горном потоке")

"Себя я принуждаю больше есть..."

После выздоровления сижу в Беседке облаков.

Себя я принуждаю больше есть,

Да только пища безразлична мне.

Монахом хворым жить придется здесь,

Как он, поститься много-много дней.

Я свое сердце

Со свечой сравню:

Пахнуло ветром —

И конец огню.

Сегодня утром облако одно

Клубилось пред глазами среди скал.

Но ветром прочь унесено оно,

И долго взглядом я его искал.

А не оно ль,

В соседнее село

Спустившись,

Дождь с собою принесло?

(Мелодия "Хуаньсиша — Полоскание шелка в горном потоке")

Источник: Синь Цицзи "Стихотворения", 1985, стр. 155

Вместе с Ду Шугао и У Цзысы ночевал в буддийском храме на горе. Там, развлекаясь, и написал эти стихи ("Цветы сегодня утром так красивы!...")

Цветы сегодня утром так красивы!

С прелестницей румяной их сравню.

Но отчего же брови хмурит ива —

Не рада наступающему дню?

Восточный ветер дует что есть сил,

В пыль превращаясь, дождик моросит.

За страсть к горам смеюсь я над собою,

Не меньше женщин обожаю их.

Конечно, прежде — люди с их судьбою,

Но и деревья — в помыслах моих.

Досадно лишь: на что я ни взгляну —

Все, все не так, как было в старину!

(Мелодия "Хуаньсиша — Полоскание шелка в горном потоке")

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах М. Басманова", 2004

Пишу экспромтом в Пяоцюане ("Я заново над хижиной своею Возвел стропила...")

Я заново над хижиной своею

Возвел стропила с крышей тростниковой.

Вдали, напротив окон, зеленеет

Горы вершина в дымке бирюзовой.

Здесь с ласточками вместе, прошлый год,

Трудился дни и ночи напролет.

Страшусь сосуда с зельем благовонным, —

Я бросил пить, снедаемый недугом.

На склоне лет дань отдаю канонам,

Светильник стал моим заветным другом.

Но в час ночной, как прежде, любо мне

Послушать флейту с лютней в тишине.

(Мелодия "Хуаньсиша — Полоскание шелка в горном потоке")

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах М. Басманова", 2004

"Чжэгутянь" ("Куропатки в небе")

"Пал иней ночью на горе высокой..."

Пал иней ночью на горе высокой,

И листьев на деревьях вмиг не стало.

А с севера подул холодный ветер,

Гусей он разогнал. Распалась стая.

Коль провиденьем суждена разлука,

То лучше пережить ее в молчанье.

И пить вино не стоит, чтобы дольше

Не оставаться пленником печали.

Я думаю

О встречах и разлуках,

Зачем они

Сменяются, как прежде?..

И для чего мне снова пруд приснился

С весеннею травой на побережье?

Досадую, что на горе восточной

Я зря растратил молодые годы.

Нет, нет, не надо "Песни о разлуке",

И без того преследуют невзгоды!

(Мелодия "Чжэгутянь" — "Куропатки в небе")

Источник: Синь Цицзи "Стихотворения", 1985

"Хочу на башню высоко подняться..."

Хочу на башню высоко подняться,

Чтоб от тоски уйти как можно дальше.

Но и тоска идет за мной по следу

На самую вершину этой башни.

Как много перемен вокруг свершилось,

Где некогда нога моя ступала,

Как много убеленных сединою

Среди моих родных и близких стало!

Да, решено:

Я ухожу на отдых,

Нет для меня решения иного.

Как будто за заслуги непременно

Всем следует присвоить титул хоу!

На облако гляжу, что, не имея

Пристанища, плывет по небосводу.

Я тоже стану облаком скитаться

И обрету желанную свободу!

(Мелодия "Чжэгутянь — Куропатки в небе")

Источник: Синь Цицзи "Стихотворения", 1985

Вернулся на озеро Эху и после выздоровления написал эти строки ("Я в храме у ручья всегда с циновкой...")

Я в храме у ручья всегда с циновкой.

Прохладой веет. Осень у порога.

Клубятся облака, с водой сливаясь,

И к вечеру редеют понемногу.

Алеют лотосы, кренясь друг к другу,

Как пьяные, — волною их качает.

Молчит, ни звука не проронит цапля —

Свои заботы и свои печали!

И впрямь, пожалуй,

Мне пора на отдых, —

Я размышляю,

Сам с собой в разладе.

И, может быть, совсем не так уж плохо

Жить на природе среди гор и падей!

Еще не знаю, много иль не много

Сил поубавилось за день вчерашний.

Но