Наконец Гретта заснула. Бабуля осторожно забрала у нее руку и прикрыла внучку одеялом. Потом вернулась в кресло-качалку, села и, запрокинув голову, закрыла глаза. Глубокие морщины пересекали ее лоб, под глазами залегли круги.

Вдруг тени в углу заколыхались, и от них отделилась фигура – женщина в черном, растрепанная, с безумным взглядом. С нежностью и печалью она взглянула на спящую девочку, провела по ее щеке кончиками пальцев. От этого прикосновения невысохшие слезы ребенка превратились в жемчуг.

Гретта застонала и заворочалась во сне. Ее услышала Зара – собака все так же спала у очага на коврике. Она вскочила и глухо зарычала.

Бабуля открыла глаза и поглядела на Зару. Повернула голову туда, куда смотрела собака, и увидела непрошенную гостью. Их взгляды встретились. Женщина в черном скользнула в угол.

– Прячешься, значит? – заговорила бабуля. – Я бы на твоем месте тоже не спешила показаться на глаза тем, в чьем доме ты натворила столько бед.

Женщина вцепилась зубами в ноготь большого пальца, ее взгляд затуманился.

– Ты ведь следишь за принцессой, да? Зачем? Какой у тебя к ней интерес? Может, конечно, тебе просто нравится мучить ее, но, думаю, за этим кроется что-то большее. Зачем эта девушка понадобилась твоему брату? Она угрожает ему? Неужели Король Воро́н ее боится?

Бабуля встала, взяла кочергу и поворошила поленья. Огонь тут же сомкнул вокруг них свои тонкие пальцы.

– Но кто поймет, чего вы хотите и что вам нужно? Вряд ли вы сами себя понимаете. – Она кивнула на Гретту. – Если бы легкие этой малышки наполнились отборным жемчугом, его не достало бы, чтобы искупить нанесенный тобой вред. Говорят, боль, которая не убивает, делает человека сильнее. Что ж, бывает и так, – согласилась бабуля. – Но чаще случается наоборот: боль не убивает, а умереть хочется.

Старуха опять села.

– Принцессе не избежать встречи с ним, и очень может быть, что все закончится для нее так же, как для многих других, кто сбился с пути в лесу, – от нее останется кучка костей. И в мире станет меньше света. Может быть, этого вы и добиваетесь, ты и твой братец.

Зара заскулила, подошла к бабуле и ткнулась мордой в ее колени. Та почесала собаку за ухом, не спуская взгляда с незваной гостьи.

– Что ж, ты такая, какая есть, ничего не поделаешь. Мы все такие, какие мы есть. И та девушка, которая спит сейчас наверху, ничего не может с собой поделать. Ей страшно. Одиноко. Она не верит ни себе, ни людям. Может быть, ее мачеха права – она чересчур добра и снисходительна. Слушается своего сердца.

Тут бабушка взглянула на Зару, и уголки ее губ изогнулись в победной улыбке.

– Но даже если так, что с того? – Она почесала морду собаки. – Вот ты, малышка, волка, небось, не затравишь, а? Слишком мелкая, да? Зато ты легконога и проворна, можешь убить змею. Так часто бывает – то, что мы считаем своим недостатком, вдруг оборачивается достоинством.

Когда старуха подняла голову, женщины в черном уже не было.

Королева сидела на полу перед зеркалом.

Неубранные волосы лежали у нее на плечах. Потускневшие глаза запали. Она исхудала, словно что-то подтачивало ее изнутри.

Никаких причин для этого не было. Она избавилась от принцессы. Назначила себе в преемники смелого человека и сильного правителя. Вдвоем они завоюют Хинтерландию раньше, чем тамошний король успеет напасть на Грюнланд. Одним словом, все складывалось как нельзя лучше, и все же никогда еще королеве не было так страшно, как сейчас. И чем глубже она прятала свой страх, тем сильнее он становился.

Ах, как мало нынешняя королева походила на юную красавицу, которую она видела в зеркале! У той были прямая спина, горделивая осанка и властные манеры. Единственное, что оставалось между ними общего, – это печаль в умных синих глазах. Девушка в зеркале была одета в роскошное платье, ее руки, шею и лоб отягощали драгоценности. Она стояла перед алтарем рука об руку с человеком вдвое старше нее.

Ее родной брат, король, сияя, наблюдал за бракосочетанием со своего места в королевской часовне. Он был доволен и самим браком, и своими будущими родственными связями. А в особенности – тем, что удачно сбыл с рук сестру Аделаиду. Когда-то сестра спасла ему жизнь и помогла сохранить королевство, а он, едва достигнув восемнадцатилетия, отблагодарил ее, выдав замуж за человека, который никогда ее не любил и у которого осталась маленькая дочь от покойницы-жены.

– Зеркало, зеркало на стене… – задвигались губы королевы.

– Кто прекрасней всех в стране? – раздался шепот за ее спиной, предательский, словно шаги в темноте и шорох крыс за гобеленом.

Король Воро́н появился из ниоткуда. И сел рядом с ней на пол:

– Этот слух распустил твой брат, да? Он придумал, будто ты тщеславна. Будто ты вертишься целыми днями у зеркала и вместо «Кто готовит гибель мне?» спрашиваешь: «Кто прекрасней всех в стране?» Специально выдумал, чтобы унизить тебя. Из зависти. Потому что знал: ты стоишь десятка таких королей, как он. Король Хинтерландии так и говорит. И император Катая, кстати, тоже. – Он уставился в зеркало. – Одни люди произносят слова, другие их записывают. Из слов складываются истории. Истории отбрасывают длинные тени, и в каждой из них прячутся те, кто их написал.

Аделаида с усилием оторвалась от зеркала и повернулась к черному королю. Его глаза, блестящие, точно бусины, взглянули в ее потухшие глаза.

– Но ты позвала меня не затем, чтобы вспоминать прошлое, так? – сказал он. – Ты хочешь говорить о настоящем.

Аделаида кивнула:

– Мне плохо. Я не знаю, на что решиться. Который уже день не ем, не сплю.

– Этому есть причина, и ты ее чувствуешь, даже если не знаешь. Принцесса жива. Змеи не убили ее. Она в Темном Лесу, идет в Ниммермер. Ее надо остановить.

Слова Короля Воро́н разгневали королеву. Мрачный огонь вспыхнул в ее глазах.

– Скажи мне как, – ответила она и поднялась с пола.

За ней встал и Король.

– Возьми это, – сказал он и вынул что-то из кармана. – Найди девчонку и отдай ей.

В руке у королевы оказался большой гребень в форме скорпиона, искусно вырезанный из черной яшмы. Глазами служили ограненные рубины, клешнями и жалом – черные бриллианты. Отблески пламени в камине трепетали в гранях камней, отчего казались живыми.

– Поспеши, – добавил Король Воро́н, вкладывая зловещее украшение в руку королевы. – Девчонка не должна добраться до Ниммермера. Не должна найти свое сердце.

Король исчезает под свист множества крыльев. Королева трепещет. Почему – она пока не знает. На миг у нее перехватывает дыхание. Наваливается такая слабость, точно Король отнял у нее и веру, и надежду. Но она заставляет себя расправить плечи, напоминая себе, что она королева и в ее руках власть. И это она призывает к себе черного короля, а он лишь выполняет ее приказы.