всяких правил, после нее московские дороги со множеством указателей, разметок и светофорами кажутся скучными и предсказуемыми.

– Покупай машину, – предложила Оксанка. Она вошла во вкус и превращалась в бизнес-леди на глазах, пытаясь получить прибыль из всего вокруг.

– Покупку не планировала, а вот в аренду бы взяла на пару дней, пока с этим делом разбираюсь. – Возможности ездить за рулем я обрадовалась, так как обожаю езду, да и в огромном городе это самый комфортный вариант.

– Бери, ключи на полке, а страховка в бардачке, – щедро распорядилась хозяйка. – Потом отдашь, когда тебе Быкова заплатит. Я бы вот на твоем месте не утерпела, все бы ей в глаза сказала, пускай орет!

Оставив приятельницу разбираться с остатками прежней роскошной жизни, я дошла до соседнего дворика, где в одном из гаражных боксов стоял в ожидании своего часа автомобиль. Брутальный черный красавец с низкой посадкой, ревущими турбинами, украшенный агрессивными аэрографиями волков и тигров, яркими красными дисками и мощными колесами, больше бы подошел молодому парню, полному тестостерона, а не хрупкой девушке в уютном трикотажном костюме, в котором я выглядела скорее как молодая мамочка, приехавшая на рынок за фруктами для своих малышей. Изнутри салон был устроен в том же стиле – кожаные черные сиденья, встроенные колонки и огромные усилители звука в багажнике, тонированные стекла, а в бардачке коллекция зажигалок в виде пистолетов и гранат.

Резвая машина помчала меня по улицам Москвы, вызывая внимание других автовладельцев на каждом светофоре. Через полчаса поездки я привыкла, что мне сигналят и пытаются спровоцировать на гонки. На рынке, куда я заехала, к машине бросились все местные торговцы, чтобы сфотографироваться рядом с таким ярким объектом.

Мясной павильончик оказался в очень проходном месте, покупатели то и дело заглядывали в помещение, спрашивая свежее мясо, бифштексы, домашнюю колбасу. Родственник Мирзояна, молодой парень со скромной порослью на щеках, охотно рассказал мне о произошедшем:

– Я знаю, кто это сделал. Есть в Москве такая группа, экоактивисты. Поначалу и правда нормальные ребята, ну чокнутые малость, не без этого. Они раньше на рынке рядом с нашей палаткой с плакатами стояли, деньги нам иногда приносили, чтобы выкупить коз или барашков, которых на убой привозят. Чудики, куда они их девали – не знаю, вроде контактный зоопарк устроили в спальном районе. Но спокойные, никого не трогали. А потом у них появился новый руководитель, Олег Черепанов, совсем другого полета птица. Он известный хулиган на районе, кличка у него Череп. Раньше тусовался с футбольными фанатами, потом с нацистами, сейчас к экологам переметнулся. Как уж он умудрился заняться руководством – не знаю. Но там большинство разбежалось, не то что из группы этой, а и из района. Зато новых ребятишек, из бывших наци небось, Черепанов набрал. Они начали местных торгашей прессовать: в соцсетях всякие гадости писать, мерзкие фотографии с бойни выкладывать. Тете Любе из куриного отдела каждую ночь красной краской измазывали прилавок, дяде Армену то птицу дохлую, то мышь какую подбросят. Вот зачем это им? Не понимаю! А полиции до нас и дела нет. Мелкоту, конечно, ловили – совсем ребятишек. Но их за хулиганство не привлечешь. Родители штраф заплатят – а эти опять с Черепом.

Родственник Мирзояна, Арсен, тяжело вздохнул и продолжил:

– Конечно, для бизнеса это невыгодно, покупатели пугаются вида крови и убегают. Так Череп потом начал с торговцев трясти деньги, чтобы мы платили, и тогда все эти выходки прекратятся.

«Ага, – подумала я. – Все-таки не в зоозащитниках дело. Они и правда в основном люди мирные. А тут просто рэкет – ребятам, видно, лавры девяностых годов прошлого века покоя не дают».

– Но мы тоже кусаться умеем, – продолжил Арсен. – Написали заявление в полицию, в прокуратуру, владельцы рынка с ними пообщались, и так называемые «экоактивисты» забыли к нам дорогу. Год спокойно прошел, без этих фокусов, а тут недавно пошел в соседнее кафе разменять деньги и узнал Черепа, хоть он и был в темных очках, стрижка другая. Крутился возле нашего помещения, за забор заглядывал. Я бегом к охране, и его вывели, а той же ночью сторожу, что рынок охраняет, заколотили изнутри. Сломали дверь в нашем магазинчике, украли шкуры животных, пару кило заготовок для колбасы в кишках, несколько наборов субпродуктов. Я уже несколько дней нервничаю, жду очередного хулиганства. Понимаю, что он нажиться на нас хочет. Прикрывается модным экоактивизмом, а сам бандит бандитом.

– Как его найти, знаете?

– Конечно, – кивнул парень. – Здесь недалеко, мы все рядом живем в этом районе. Знаем и своих покупателей, и своих конкурентов, как одна большая семья. Вы сейчас через весь рынок пройдете до конца, потом по виадуку через железную дорогу, и начнутся жилые дома, вот в пятом доме живет Череп, квартиру точно не знаю. Но вы у любого спросите, его мать медсестра в местной поликлинике, так что все бабульки к ней дорогу выучили.

Продавец показал мне фотографии Черепа в соцсетях на своем телефоне: высокий худой молодой мужчина с острыми скулами и впалыми щеками, выпирающий горбатый нос и тонкие губы в язвительной ухмылке. Приметы совпадали с теми, что указывала гувернантка животных Груши. Я машинально проверила почту на телефоне, увидела, что Марта проявила, так сказать, гражданскую ответственность и прислала… пока один портрет. «Женя, сбрасываю первого, я его лучше рассмотрела. Надеюсь, поможет. Второго еще делаем, но надеюсь, через час-другой тоже скину». Отписавшись, я хмыкнула: один в один Черепанов.

– Слушайте, Арсен, а почему же его не арестовали? Вы говорите, и в прокуратуру писали.

– Да кто же знает! – вздохнул парень. – Может, откупился, а может, осторожный – доказательств нет. Говорил же вам, Женя, они малолеток присылают, сам Череп с ними дела не имеет, наверное…

Я поблагодарила приветливого торговца и отправилась в путь пешком, благоразумно решив, что яркая машина привлечет ко мне слишком много внимания, да и еще не все работники и покупатели рынка сделали селфи на фоне крутой тачки.

Возле высокой лестницы, ведущей наверх к переходу, топталась бабуля с огромной тележкой на колесиках. Она с трудом затащила сумку на первую ступеньку, но упрямый груз тут же плюхнулся обратно. Я подхватила сумку и понесла ее вверх по ступеням, а бабушка заспешила следом:

– Спасибо тебе, доченька. Извини, что пришлось тебе тяжесть такую тащить. Да только с электрички слезла, приехала из центра,