не подбивает парня на проделки, не дети ведь уже, чтобы дурью маяться. Даже не знаю, как ты свои деньги вернешь. Мать-то у него на пенсии, да и здоровая она, сама вылечит любого, ведь медсестрой отработала всю жизнь. А с Олега толку мало, до сих пор болтается по району без дела, нигде не работает.

Пока пила компот и слушала говорливую старушку, проверила второе фото. Этого деятеля я пока не видела. Теоретически им может оказаться «получивший перо в бочину» Мишанька.

– Эх, похоже, не видать мне своих денег. Там и сумма небольшая, прощу ему эти деньги. Лучше вернусь обратно в город, пока электрички ходят. – Я посмотрела на часы и заторопилась.

Распрощавшись с приветливой старушкой, я вышла на улицу. К машине на рынок предстояло идти по железнодорожному мосту, и меня тревожила мысль, что есть опасность случайно встретить Щавельского, вернее, Григория Головащенко, который так радовался, что избавился от слишком любопытной Охотниковой. Вдруг я заметила за забором одного из домов натянутые для сушки белья веревки, на одной из них шевелились от легкого ветерка огромные мужские вещи. Я оглянулась, потянулась через забор и сорвала с веревки большую парусиновую кепку и рубаху. Мешковатая рубашка и кепка до самых глаз замаскировали меня, так что я смело пересекла мост и вернулась на местный рынок.

Возле машины по-прежнему толпились люди, но я быстро юркнула на водительское место и завела машину, нужно было спешить, оказаться на вокзале до Щавельского и проследить за ним. Из разговора я поняла, что роли бывших одноклассников распределены, как и в прежние времена: Гриша придумывает и организует план, а Олег его реализует, но был еще один человек – заказчик, который платил теперь приятелям за их преступную деятельность. Если Григорий собирается завтра уезжать, то в ближайшее время он встречается с заказчиком, на эту встречу я должна попасть во что бы то ни стало, ведь мне нужны доказательства, чтобы открыть Нинэль глаза на мошенника Щавельского. Диктофонной записи для этого явно маловато. Особенно если дамочку притравливали.

Судя по расписанию электричек в интернете, предсказатель уже садился в электричку до Москвы, так что я разогнала машину на полную мощность, чтобы оказаться на вокзале первой, проследить за лжетарологом. На парковке возле вокзала я оказалась за пять минут до прибытия поезда, и еще надо было решить, как же вести наблюдение за мошенником в московских пробках. Тем более если он решит воспользоваться метро, то машина мне не понадобится, а деревенский наряд из рубашки и широкого картуза нелепо смотрелся в толпе москвичей. Решение пришло мгновенно, в киоске возле вокзала я сунула продавщице крупную купюру, сгребла с прилавка солнечные очки, панаму с большими полями, яркий плащ-дождевик и сумку на колесиках. В таком виде я походила на обычную любительницу дачи, которая возвращается в городскую квартиру после поездки за город. Я едва успела облачиться в новый наряд, как в толпе пассажиров, хлынувшей из центрального входа вокзала, мелькнула знакомая миниатюрная фигура объекта слежки. Я проследовала за ним до входа в метро, держа дистанцию в несколько метров. В этот час московское метро было полно пассажиров, которые также возвращались с загородного отдыха, так что я без труда затерялась в толпе. Щавельский, он же Головащенко, несколько раз пересаживался с ветки на ветку, озирался по сторонам и наконец вышел из метро на Савеловском рынке. Вдоль рынка он прошел к незаметному ресторану в тихом переулке и нырнул внутрь, я лихорадочно перебирала варианты: в наряде дачницы в ресторан меня вряд ли пропустят, но без маскарада есть опасность попасться на глаза Григорию. Я попробовала действовать без всякого плана – подошла к входу и попыталась зайти, но сейчас же путь мне преградила высокая девушка в форменном платье с бейджем «Администратор» на груди:

– Женщина! Ресторан закрыт на вип-обслуживание!

Я достала банкноту размером пять тысяч, но из-за спины администратора вынырнул охранник и решительно потянул руку ко мне:

– Тетка, давай выходи по-хорошему. У нас тут важное мероприятие. Табличку видишь? Закрыто!

Я и сама уже развернулась назад, проникнуть в заведение привычным способом было практически невозможно. Зал ресторана был пуст, не видно даже официантов, за столом в безлюдном помещении сидел Щавельский в ожидании своего заказчика, важной птицы, по всей видимости. На шум, который подняли сотрудники ресторана, он повернул голову в сторону входа, и я поспешила ретироваться, чтобы не провалить операцию. Пришлепнула «звукосниматель» в уголок ресторанного стекла – штучка удобная, хорошо, заказала Александру еще и такие прелести. Позволяет записывать разговор по вибрации оконных стекол, даже на значительном расстоянии. Не факт, конечно, что получится – но попробовать стоило.

На парковку скромного заведения подъехали две черные блестящие машины, из одной выскочил парень и открыл дверь, помогая выйти Рыбникову, бизнесмену, который давно хотел организовать совместный бизнес с Нинэль и, по всей видимости, являлся заказчиком Щавельского. Пока бизнесмен был в ресторане, я круг за кругом обходила здание, чтобы найти лазейку для проникновения внутрь. Попутно, стараясь действовать незаметно, сфоткала встречу на телефон: в крайнем случае, покажу Нинэль фотографию встречи ее психолога и будущего владельца ее же предприятий, дам прослушать диктофонную запись и попытаюсь достучаться до здравого смысла. Все двери были закрыты, а телохранители Рыбникова вели наблюдение за зданием снаружи по периметру. Во время второго обхода один из них настороженно проводил меня взглядом, затем догнал и толкнул сумку в сторону метро:

– Так, тетка, иди по своим делам, нечего тут шастать. – Он внимательно проследил, чтобы я отошла подальше, и поделился с коллегами: – Подозрительная какая-то, все бродит… что там у нее в сумке? Может, бомба. На нашего босса с чем только не кидались в лихие года, я привык очень осторожно действовать.

Мне оставалось только с досадой ожидать окончания встречи, выглядывая из-за киоска с мороженым. Через полчаса Григорий с очень довольным видом и оттопырившимся карманом куртки прошел в сторону входа в метро. Оставив сумку в тени ларька, я нырнула к окошку… и закусила губу. То ли крепеж звукоснимателя оказался слабоват, то ли я навыки потеряла, но «таблеточка» микрофона валялась под окном. А значит, записей разговора заказчика с исполнителем у меня нет.

И я приняла решение сыграть ва-банк. Я скинула шпионский наряд и уверенной походкой направилась к телохранителям, дежурившим у входа.

– Добрый день. Сообщите господину Рыбникову, что с ним хочет переговорить Евгения Охотникова.