Егор и Стефания, не сговариваясь, решили, что именно Бабкин – тот человек, который вправе распоряжаться ежиной судьбой. Сергей не собирался с ними спорить, – пусть делают что хотят! – но еж, сообразив, что сейчас произойдет, кинулся ему в ноги просить политического убежища.

«Можно мы его себе возьмем!» – заныли дети.

«Нельзя. Это лесной житель».

На Сергея насели с двух сторон. «У него блохи», – убеждал он. «А мы его отмоем!» – возражали брат с сестрой. «Он любит мясо» – «Мы будем кормить его котлетками!» – «Его семья по нему соскучилась!» – «Мы станем ему семьей!»

Конец прениям положил Илюшин. Пока велись переговоры, он незаметно вытащил ежа из-под кресла, выскользнул из дома и вернулся уже без зверька.

Только тогда стороны обнаружили, что предмет их спора давно исчез.

– Нечестно! – надувшись, объявила Стеша.

– Пользоваться честными приемами очень скучно, – нравоучительно сказал Илюшин. – Никогда так не делаю и вам не советую.

Дети убежали, но скоро вернулись.

– А пойдемте играть!

– У нас есть мячик!

В подтверждение этих слов в комнату влетел баскетбольный мяч, едва не разбив Сергею лоб.

– Игры на свежем воздухе презираю, – сказал Илюшин. – А ты, Сережа, иди, разомнись. Тебе полезно.

Бабкин уничтожил Макара взглядом, но было поздно: Стеша с Егором налетели на него и стали упрашивать поиграть с ними «хотя бы пять минуточек».

Он нехотя потащился наружу. Пять минуточек превратились в десять, затем в тридцать… На исходе часа Сергей взмолился о перерыве. Эти двое бесенят его почти загоняли. Они были стремительны, неутомимы, играли с ловкостью дворовых пацанов и лупили по мячу с недетской силой.

– Слушайте, а почему вы Инну не позвали? – с надеждой спросил он.

– Какую Инну?

– Ну, вашу подружку… Мелкую такую, с короткой стрижкой.

– А, Динка! – Егор вздохнул. – Она теперь все время занята. Рисует и рисует, будто ей делать больше нечего!

Сергей вышел на веранду, глубоко вдохнул. За несколько дней он так и не привык к этому воздуху, чувствовал его вкус при каждом вдохе. Как будто до этого по-настоящему и не дышал.

Интересно, где спиногрызы? Детей не было видно и, что особенно настораживало, слышно.

Он вдруг увидел на берегу озера Макара. «Что он там, купаться собирается?» Но Илюшин шел уверенно, как человек, твердо наметивший цель, и направлялся он к мужчине, с сомнамбулическим видом бродившему на другой стороне.

«Ба, папаша! Выполз, наконец. Как бы с ним обморок не приключился от свежего воздуха».

Мужчина шатался по берегу, время от времени швыряя камешки в воду вялой, как водоросль, рукой. Сергей не мог со своего места разглядеть его лица, но готов был поспорить на что угодно, что тот бледен и зеленоват. Что-то было в его фигуре такое… растительное. Он напоминал плющ, оказавшийся без опоры.

«Похмельный, что ли?»

Основной вопрос, однако, заключался не в этом. Зачем Илюшин так бодро шпарит к этому сорняку?

На минуту Бабкин заподозрил, что друг решил позаботиться о нем и собирается поговорить с отцом, чтобы тот приструнил своих детей. Еще пару часов назад он сам отдал бы что угодно, чтобы эти двое от него отстали, однако сейчас почему-то не обрадовался.

– Не лезь ты не в свое дело, ради бога, – поморщившись, сказал он вслух.

Илюшин замедлил шаг, будто услышав. Подумал – и вновь решительно зашагал вперед.

Сергей перемахнул через ограду и почти побежал за ним следом.

Вдруг этот сонный папаша после увещевания Макара решит, что его отпрыски вели себя настолько безобразно, что требуется их наказать, и лишит малявок карманных денег? Или планшет отберет. Как там нынче принято наказывать детей? Черт его знает…

Мысленно он уже успокаивал разгневанного отца. «Они мне совершенно не мешают!» «Чудесные дети, пусть приходят почаще!» «Без них здесь было бы скучно!»

От собственной фальши сводило зубы. Ему не было здесь скучно ни секунды.

Не доходя до мужчины, стоявшего к нему спиной, Илюшин повел себя странно. Целеустремленность его сменилась явно напускным безразличием. Заложив руки за спину, он пошел вразвалочку – бездельник, решивший занять время ленивой прогулкой.

Бабкин остановился.

Нет, не похоже, что Макар решил наябедничать.

С чего ему вообще пришла в голову такая глупость? С Илюшина сталось бы натравить на него детский сад с яслями и злорадствовать в стороне.

Однако что-то же Макар все-таки задумал!

Скользнув под тень сосен, Сергей наблюдал, как тот подходит к мужчине. Судя по позе Сорняка, беседа у них не складывалась. Он отворачивался, пытался отойти на шаг. Макар неумолимо следовал за ним.

Сергей хмыкнул. Отделаться от Илюшина, когда тот чего-то хочет? Проще уговорить клеща вынуть хоботок, выплюнуть насосанную кровь и сменить паразитирование на вегетарианский образ жизни.

Макар не был навязчив. Но его обаяние, доброжелательность и юный вид действовали даже на самых неразговорчивых сухарей. Он умел расположить к себе одной улыбкой, одним наклоном головы. За все годы их совместной работы Бабкин так и не понял, актерствовал ли Илюшин или действительно вживался в шкуру доброго парня, переполненного искренней симпатией к миру.

Однако дальнейшие наблюдения показали, что жертва Макара не так безвольна, как почудилось на первый взгляд. Бабкин видел, как он молча, недовольно набычившись, слушает Илюшина. Тот разливался соловьем, однако отвечали ему односложно. «Плохо мужику», – сочувственно подумал Сергей.

Вскоре ему пришлось убедиться, что он ошибся. Мужчина попятился, сделав жест, будто отгонял шершня, припустил бегом по песчаной полосе, свернул и скрылся в лесу.

– Какая прекрасная мысль, – пробормотал Бабкин. – Почему мне никогда не приходило в голову, что можно так элегантно завершить разговор?

Илюшин постоял, глядя вслед беглецу, задумчиво взъерошил волосы и побрел обратно.

– Что ты хотел от папаши? – напрямик спросил Бабкин, встретив его на полпути.

– Ничего особенного… Так, поболтать о жизни.

– С чего бы?

– Мы как-никак соседи.

– Хватит мне лапшу на уши вешать! Зачем ты его домогался, вот что мне интересно.

– Интересно не это, – сказал Макар, обернувшись в ту сторону, где скрылся его несостоявшийся собеседник. – Интересно, что как я ни старался, мне не удалось его разговорить.

Бабкин пожал плечами:

– Отказываешь человеку в праве не желать пустопорожней болтовни? На кой пес ты ему сдался? – Он потрогал воду и обрадовался. – О, тепленькая пошла! Хватит ходить с постной рожей, приставать к соседям и портить им настроение! Купаться пора!