Не зря, не зря Чухрай сказал, что Кирилл – везунчик! «Бог в макушку поцеловал». Кириллу очень понравилось это выражение. Он коснулся макушки, словно проверяя, не осталось ли следа от божьего прикосновения.

Вон он, след! Доскребает картошку из миски. Подарок небес.

А ведь Кирилл и впрямь поцелованный. Кому еще выпадало счастье такой охоты.

Чудо заключалось не в том, что он спасся, как твердил глупый старый Чухрай, а в том, что ему встретились эти двое.

– Кирилл, давай миску. – Макар встал, собираясь помыть посуду.

– Да сиди! – дернулся было Чухрай, но Илюшин с улыбкой покачал головой. – Ладно, бог с тобой.

«Бог – со мной», – поправил Кирилл.

Он протянул свою плошку. Взгляд его, брошенный на Илюшина, просиял таким восторгом, что Бабкин про себя усмехнулся: вывезли городского паренька на природу. Накормили, напоили… А может второе рождение празднует, и все ему в кайф.

«Я тебя убью, – ликующе сказал Кирилл Илюшину про себя. – Пока не знаю как. Это будет сложно. Придется перехитрить вас обоих. Но у меня получится. Я тебя убью».

Они не смогут ничего поделать. Иволга может орать до тех пор, пока не надорвет горло, пытаясь предупредить их. Он ее опередит.

Последняя часть пути, водопад, выбор места для их маленького лагеря, палатки – все было расплывчато и не совсем реально. Четко он видел два лица, выступавшие из ткани этого дня, точно маски, накрытые легкой марлей. От водопада, до которого они добрались с такими сложностями, в его памяти осталась лишь чечетка подпрыгивавших камней. Он даже не знал, сколько времени они там провели.

Обратно вышли рано, перекусив на скорую руку бутербродами с чаем. Лес, мокрый, как искупавшийся пес, терся об них со всех сторон; через двадцать минут все промокли.

– Иволга накаркала, – ворчал Чухрай. – Не обещали нынче ночью дождя, а вот поди ж ты.

Кирилл улыбался. Спал он крепко и счастливо, как ребенок, увидевший перед сном в коридоре велосипед.

На выходе из леса в кустах раздался громкий хруст. И следом неприятный звук – что-то среднее между хрюканьем и рычанием. Кто-то тяжело задышал, заворочался. «Медведь», – мелькнуло у Кирилла.

– Кабанчики, – спокойно сказал Чухрай и вытащил из-под куртки свисток, висевший на груди.

Кирилл, который в этот раз шел за ним, в тревоге обернулся. «Господи, я же просил!»

Бабкин успел отодвинуть Макара и стоял между ним и тем, что хрустело в чаще. Он прислушался, бросил через плечо:

– Готовься. Вон на ту сосну тебя подсажу.

– А что ж не на плечи? – удивился тот. – Мы могли бы храбро противостоять медведю, выстроившись вертикальной колонной. А там уж сам бог велел поразить его копфшпрунгом.

– Ты сейчас меня этим шпрунгом поразил, – сказал Бабкин, не отрывая взгляда от леса. – В следующий раз, когда задумаешь вызывать дьявола, сначала предупреди.

– Не такая уж плохая идея, между прочим, – подал голос Чухрай. – Я про посадить на плечи. Мишка – зверь трусливый, его таким макаром запросто можно напугать.

– Макаром кого угодно можно испугать, – буркнул Сергей. – Дальше-то идем или все-таки строимся свиньей?

– Да пусть сам отойдет, – добродушно отозвался Чухрай.

Он сунул в рот свисток и с силой дунул.

Резкий звук разнесся по лесу. В кустах затихли, а затем с хрипом, от которого у Кирилла озноб пробежал по коже, зверь бросился прочь.

– Я же говорил – кабанчик. – Чухрай сунул свисток обратно и махнул рукой. – Тронулись, помолясь.

Кирилл бросил взгляд на Бабкина, вновь пропустившего Илюшина вперед.

«А красиво он его отодвинул. Молодец, умница! Годный сторожевой пес! Нет, Сергея нельзя убивать. Это, как выражается его друг, читерство. Устроим честную игру».

Что известно о Бабкине? Слабость надо вытащить из его внутренностей, слабость! Подцепить крючком петлю и подвесить сторожевого пса на ней, будто на его собственных кишках. Пусть болтается, беспомощный, как марионетка. Он и есть марионетка. Осталось сообразить, как стать его кукловодом, чтобы роль не выбивалась из задуманного сюжета.

Улыбаясь Сергею на привалах, благодарно кивая ему за вовремя протянутую на крутых подъемах руку, Кирилл не переставал обдумывать, что он может использовать против него. В калейдоскопе мыслей выпадал один узор за другим, но ни один пока не был достаточно прекрасен. Решение должно быть красивым.

Когда вдалеке показалось озеро и до них донеслись крики детей, Кирилл начал тихонько смеяться. Он придумал! Нет, не придумал – выхватил из воздуха, как будто идея существовала сама по себе, висела, точно золотой шар, исполняющий желания.

Динка

Ясногородский учил меня: о любом человеке, с которым тебя близко сталкивает судьба, старайся понять три вещи. Первое и самое главное – чего он боится. Страх управляет жизнью значительно сильнее, чем мечта; у многих мечта – не что иное как побег от ужаса. Второе: в чем заключается сильная сторона этого человека. И третье – чего он хочет.

Чужой страх, говорил Ясногородский, это твой самый верный союзник, но заполучить его с ходу, с наскока почти невозможно, потому что страх люди прячут глубже всего. Сильную сторону определить несравнимо легче, достаточно наблюдательности и внимания к людям. Когда поймешь ее, думай, что ты способна ей противопоставить. Что за козыри у тебя в рукаве, Дина?

Какая сильная сторона у Кирилла?

Я ломала голову, но ответы меня не устраивали.

Обаяние?

Ум?

Все не то, не то!

Ответ все время был передо мной, и я не знаю, отчего мне потребовалось два дня, чтобы увидеть его.

Сильная сторона Кирилла заключалась в том, что он умел убивать людей.

Вот и все.

И противопоставить этому мне было нечего.

Помню, я еще спросила Леонида Андреевича: а в чем моя сильная сторона? Он засмеялся, потрепал меня по щеке и сказал, что мне придется догадаться самой.

С того разговора прошло четыре года. Достаточно времени, чтобы перебрать всю себя по винтикам в поисках той части, которая окажется крепче остальных.

Кто-то предположил бы, что меня должна была закалить колония. Чушь собачья! Знаете, что такое было мое заключение? Трехлетний день сурка. Вот только вы ничему не учитесь. Самосовершенствование? Иностранные языки? Ха-ха! И, кстати, забудьте обо всех этих киношных тренированных телках, которые, попав за решетку по ложному обвинению, только и делают, что качают пресс и каждый день пробегают по десять километров, чтобы выйти сильными и отомстить всем гадам. У нас на сто человек делала зарядку только я одна. Настоящую зарядку, а не эту… коллективную пародию.